Эндрю Мортон - Диана. Ее истинная история

Диана понимала, что Анджела как никогда сейчас нуждается в поддержке родных. Пока подруга спала, она уложила ее чемодан и позвонила ее мужу во Францию предупредить, что Анджела вылетит в Монпелье первым же рейсом, как только проснется. Потом принцесса поднялась наверх, в родильное отделение — то самое, где появились на свет ее сыновья. В этот момент ей необходимо было видеть чудо рождения рядом с только что свершившимся таинством смерти. Как ни тяжела утрата, жизнь продолжается. Последние несколько месяцев многому научили Диану. Теперь она твердо знала, что сумеет жить по-новому.

Диана чувствовала, что одержала важную победу, тем более что на этот раз у нее хватило решимости противостоять даже всемогущему придворному протоколу. Ведь принцесса покинула Балморал, не испросив предварительно разрешения королевы, и не подчинилась требованию незамедлительно вернуться из самовольной отлучки. В придворных кругах господствовало убеждение, что в сложившейся ситуации достаточно было нанести символический визит умирающему, и самоотверженность Дианы вызывала недоумение, как нечто из ряда вон выходящее. Принц Чарльз никогда не принимал всерьез ее деятельность и отнюдь не приветствовал многочасовые бдения у постели умирающего — в ущерб формальным обязанностям. Душевный порыв Дианы не нашел отклика в сердцах королевских родственников. Они не понимали, как важно для нее выполнить данное слово: до самого конца оставаться с умирающим другом, облегчая его муки. Но Диана не сдалась. В этот критический момент на внутренних нравственных весах долг милосердия перевесил долг по отношению к королевскому дому с его жестким формальным протоколом. Анджела приводит слова принцессы, отражающие ее переживания в тот период: «Вы оба нуждаетесь во мне. Как странно чувствовать, что кому-то нужна именно я — я сама. Почему именно я?»

На похоронах Диана не отходила ни на шаг от Анджелы, словно ангел-хранитель. Однако во время поминального богослужения в соборе св. Павла их разлучили: придворные чиновники, не взирая на доводы обеих подруг, настояли на соблюдении формальностей. Поскольку богослужение в соборе св. Павла, главном храме страны, считалось официальным мероприятием, членам королевского семейства полагалось сидеть справа от алтаря, а родственникам и друзьям усопшего слева. Как это уже не раз бывало в жизни Дианы, придворный церемониал равнодушно попирал самые сокровенные человеческие чувства. Присутствующие в храме не могли не заметить, как горько она оплакивает ушедшего друга, чья смерть вселила в нее веру в возможность обновления.

Принцесса больше не желала скрывать свою скорбь в угоду придворным условностям. Теперь, когда она поверила в себя, не было нужды прятаться под опостылевшей личиной. Несколько месяцев общения с Адрианом перевернули ее представления о системе ценностей в человеческой жизни. Вскоре после его смерти она писала об этом Анджеле: «Я проникла в такие глубины собственной души, о которых прежде даже не подозревала. Мое отношение к жизни изменилось, стало более устойчивым и сбалансированным».

Принцесса Уэльская обедала в ресторане «Сан-Лоренцо» в обществе подруги. Их беседу прервало появление телохранителя с тревожным известием: принц Уильям пострадал в результате несчастного случая в частной школе-интернате в графстве Беркшир. Принц Чарльз уже находился в пути из Хайгроува в Королевскую беркширскую больницу в городе Рединг, куда мальчика доставили на обследование. Подробности еще не были известны. Диане сказали только, что Уильям получил сильный удар по голове во время игры в гольф на одной из пришкольных спортивных площадок. Поспешно покинув ресторан, принцесса помчалась в больницу. В Беркширской больнице сделали рентгеновский снимок, чтобы установить степень повреждения головы, после чего врачи рекомендовали родителям перевезти его в детскую больницу на Грейт-Ормонд-Стрит в Лондоне. Принцесса сопровождала сына в машине «скорой помощи», а его отец поехал следом за ними на своей спортивной машине «астон-мартин». Пока мальчика готовили к операции, нейрохирург Ричард Хэйуорд, личный врач королевы д-р Энтони Доусон и несколько других врачей ввели родителей в курс дела. Медики единодушно утверждали, что мальчику необходима срочная операция. Родителей предупредили, что риск достаточно велик: во-первых, неизвестно, насколько серьезные повреждения нанесены мозгу в результате самой травмы, и во-вторых, могут возникнуть осложнения в ходе хирургического вмешательства.

Удостоверившись, что сын находится в надежных руках, принц Чарльз отправился из больницы прямо в Ковент-Гарден, слушать «Тоску» Пуччини. В этот вечер он сопровождал в театр делегацию высокопоставленных чиновников Европейского Сообщества, включая специального уполномоченного по вопросам охраны окружающей среды, прилетевшего из Брюсселя.

Уильяма повезли на каталке в операционную, а мать шла рядом, держа его за руку. Семьдесят пять минут Диана просидела в соседней комнате, со страхом ожидая исхода операции. Позже она призналась друзьям, что никогда в жизни время не тянулось для нее так медленно. Наконец вышел доктор Хэйуорд и сообщил, что операция прошла успешно и мальчик чувствует себя хорошо. Уильяма поместили в отдельную палату. Мать не отходила от него ни на шаг, а отец в этот момент садился в вагон королевского поезда, чтобы к утру прибыть в графство Йоркшир и принять участие в экспедиции по изучению экологической обстановки.

Диана сидела у изголовья сына, глядя, как каждые двадцать минут сестры измеряют ему давление, проверяют рефлексы и реакцию зрачков на свет. Еще до операции родителям Уильяма объяснили, что самое опасное послеоперационное осложнение — внезапный скачок кровяного давления, что часто случается при операциях черепно-мозговых травм. Поэтому-то сестры и приходили так часто.

Утром, измученная бессонной ночью, Диана открыла газеты и расстроилась еще больше: в репортажах о несчастном случае писали о возможности развития эпилепсии у принца Уильяма. Это было только одно из возможных осложнений; В разговоре с друзьями Диана заметила: «Наш долг — поддерживать детей и в радости, и в беде». С ней были солидарны очень многие. Журналисты, психологи, возмущенные матери хором клеймили беспечного отца, бродившего в это время по долинам Йоркшира с миссией «зеленых». «Что же это за папочка?» — язвительно вопрошал заголовок в газете «Сан».

Широкая общественность была в шоке от поведения принца Чарльза, который не пожелал даже на несколько часов отложить дела ради семьи. Однако для его жены в этом не было ничего неожиданного. Это был скорее очередной пример, подтверждающий правило, нежели из ряда вон выходящее событие. Одна из подруг, видевшая Диану буквально через несколько минут после того, как Уильяма привезли из операционной, рассказывала: «В это трудно поверить, но Диана даже не удивилась.