Анри Барбюс - Сталин

В ранней юности Ленин посещал народнические кружки. Его старший брат, Александр, был связан с «Народной волей»; в 1887 году он был повешен. Сестра Ленина, Мария Ильинична, рассказывает нам, как ужасная весть о казни дошла до семьи Ульяновых:

«Десятки лет прошло с тех пор, но и теперь я хорошо вижу выражение лица Владимира Ильича в ту минуту и слышу его голос: „Нет, мы пойдем не таким путем. Не таким путем надо идти“».

Этим новым путем был научный социализм, преемник старого идеала политической свободы — всеобщего равенства и братства, отмены привилегий, — научный социализм, созданный и разработанный в середине XIX века Карлом Марксом. Одна из основных особенностей марксистского учения, очистившего старый социализм от его смешных и опасных наивностей, это единство экономики и политики, социализма и рабочего движения. В настоящее время необходимость такого единства кажется нам вполне очевидной. Но это пришло не сразу; в свое время необходимо было разобрать и распутать все, — выработать четкую и обоснованную теорию.

Социалистическое движение создало международную организацию. За Первым Интернационалом, основанным Марксом и Энгельсом и заложившим идеологические основы пролетарской борьбы, последовал Второй — он подготовил почву для широкого, массового рабочего движения. Социалисты-марксисты, в отличие от «социалистов-революционеров» и анархистов (последних оставалось немного, но это были горячие головы), не признавали индивидуального террора. Эта слепая, невежественная хирургия, в большинстве случаев не достигающая цели, для них была делом чужим. Их дело — выявлять противоположность интересов труда и эксплуататорского капитала, поднимать сознательность рабочих и, на прочной основе практического учения, организовать подобное океанскому прибою движение эксплуатируемых и угнетенных.

В результате окончательного распада народничества, а также на почве той относительной индустриализации, которую Россия пережила в последние годы XIX века, марксизм делал довольно быстрые успехи. Ленин отдался ему целиком. Он предпринимает широкую и ожесточенную кампанию за учение Маркса, за организацию масс, против бестолкового романтизма и «объективно реакционных» иллюзий народничества. Один свидетель рассказывает нам о подпольной, «очень конспиративной вечеринке» в Москве, в 1893 году; где у всех «развязались языки». И вот там «молодой человек с лысиной, — очень любопытная фигура и уже крупная величина среди марксистов» (Ленину было тогда всего 23 года), — победоносно выступил против знаменитого теоретика народников — В. В. Воронцова.

Первая программа русских социал-демократов была выработана группой «Освобождение труда» еще в 1884 году. В то время почти все члены этой группы умещались в одной лодке во время прогулок по озеру в Швейцарии. Вначале марксистское движение (как и народническое) было по своему составу почти исключительно интеллигентским. Страшный голод 1891 года побудил интеллигентов-инициаторов, как Плеханов и Аксельрод, искать связей в рабочем классе. Создалось множество кружков и обществ. Первый съезд, состоявшийся в Минске в 1898 году, объединил все эти группировки и избрал Центральный Комитет; однако большинство членов съезда было арестовано, так что провести его решения в жизнь не удалось.

Внутри молодой партии уже начинали намечаться некоторые разногласия, — именно, по вопросу о том разделении, которое иные считали необходимым установить между борьбой экономической (ее объявляли делом рабочих) и борьбой политической (ее объявляли делом всей демократии).

Ленин поставил себе задачей создать подлинное единство и действительно организовать ту социал-демократическую партию, которая в 1898 году была основана лишь формально. Он работал над этой задачей и добился успеха, — добился в разгар реакции, в период торжества всероссийского рабства народов, превращенных в быдло, в разгар зверского царства Романовых, царства раззолоченных тюремщиков, сидевших на всех ступенях иерархической лестницы и расточавших общественные деньги.

Период, когда марксизм начал объединять русские и нерусские революционные течения и силы в царской империи, — это примерно тот самый период, на котором мы прервали наш биографический рассказ; как раз в 1897 году Иосиф Виссарионович Джугашвили руководил в тифлисской семинарии марксистским кружком, превращая, по словам Сандро Мирабишвили, дортуар во вторую семинарию.

Семинария эта, как и все прочие, была подлинным очагом реакции и удушливых традиций. При этом ею управляли хитрые администраторы: «в 9 часов звонок к чаю, уходим в столовую, а когда возвращаемся к себе в комнаты, оказывается, что уже за это время обыскали и перепотрошили наши вещевые ящики …».

Но, несмотря на все это, — а может быть, и именно поэтому, — семинария была «рассадником идей». Независимо от воли руководителей, это учебное заведение давало приют росткам недовольства и протеста, — протеста как против внутренних порядков, так, кстати, и против многого другого. Тут формировались еретические кружки, — беседы проводились, разумеется, по уголкам, шепотом. Был кружок националистический (когда же, наконец, Грузия будет независимой!), был кружок народнический (долой тиранов!), был и кружок марксистов-интернационалистов. В этот-то кружок и вошел по непреодолимой умственной склонности Иосиф или, точнее, Сосо Джугашвили.

Совершенно ясно, — говорит Енукидзе, — встает перед моими глазами молодой Сосо Джугашвили в Тифлисе, где я имел с ним первое деловое свидание. Это было в 1900 году.

Каков же он был? Ребенком он был маленький, худенький. Вид смелый и даже несколько дерзкий, голова задорно откинута назад. С годами он вытянулся, стал казаться хрупче и как бы нежнее. Очень тонкое, одухотворенное лицо, густые, черные, как смоль, волосы. Юношеская худощавость подчеркивала грузинский овал его лица и по-грузински печальные глаза. В то время, о котором рассказывает Енукидзе, молодой революционер представлял собою очень яркий, — ибо очень совершенный, — сплав интеллигента с рабочим. Невысокого роста, не слишком широкий в плечах. Продолговатое лицо, прозрачная молодая бородка, несколько тяжелые веки, тонкий и прямой нос; на густых черных волосах — немного сдвинутая на бок фуражка. Таков был тогда этот завоеватель масс, человек, сдвигающий с места вселенную.

С тех пор черты Сталина отчеканились более резко, — особенно теперь, когда его все еще густые, зачесанные кверху волосы стали слегка седеть; кажется, будто в чертах его проступило нечто более пролетарское и даже, пожалуй, военное. Быть может, это отчасти зависит и от одежды. Однако нельзя сказать, чтобы он очень изменился. Разве что теперь резче бросаются в глаза та энергия и боевая сила, которые были в его лице и прежде, ибо если есть человек, никогда не менявшийся в своем глубочайшем существе, то человек этот — Сталин.