Евгений Биневич - Воспоминания о Евгении Шварце

14. В Бахмуте.

15. Как было на самом деле — см. восп. М. Слонимского и восп. самого Шварца (Предчувствие счастья… М. 1999)

16. Н. М. Олейников появился в Ленинграде только в 1925 г. См. восп. Э. Паперной.

17. С. Я. Маршак вернулся из Краснодара в 1922 г. и стал завлитом ТЮЗа. В 1954 г., работая над содокладом о детской литературе в Ленинграде для общего собрания ЛО ССП, Е. Ш. вспоминал о ее начале: «Тридцать лет тому назад каждому, кто начинал работать в детской литературе, отлично знакома была комната в первом этаже издательства „Ленинградская правда“. Здесь чуть не каждый вечер вокруг небольшого стола собиралась редакция детского журнала „Воробей“. Я, попав туда впервые, был поражен и проникся почтительным ужасом к тому, с какой энергией, с каким титаническим усилием делался номер тонкого детского журнала. Он сооружался буквально от слова к слову. Касается это прежде всего двух людей: Маршака, первого собирателя ленинградского отряда детских писателей, и в те дни ближайшего его друга Бориса Житкова. <���…> Автор, пришедший в детскую литературу, встречал требование: работай во всю! Никакой скидки на читательский возраст не положено. Тогда Маршак любил говорить, что детский писатель, как детский врач. Нелепо утверждать, что детский врач может учиться меньше, раз пациент у него маленький. Начинающему писателя объясняли: ты должен писать отлично именно потому, что детский читатель поглощает книги жадно, не всегда разбираясь в качестве. Ты не смеешь пользоваться этим его свойством!» (ЦГАЛИ СПб. Ф. 371. Оп. 1. Ед. хр. 219)

18. Раешником Е. Ш. писал уже «Полеты по Донбассу»; раешником написаны первые «сказки» Е. Ш. — «Рассказ старой балалайки» и «Два друга: Хомут и Подпруга» (1925)

19. Стихотворные книжки Е. Ш. стали печататься в 1925 г., а Хармс и Введенский появились в Детском отделе лишь в 1928 г.

20. «Война Петрушки и Степки-Растрепки» вышла в изд. «Радуга» в 1925 г., но не была первой сказкой Е. Ш. См. примеч. 21.

21. ОБЭРИУ — Объединение реального искусства. «У», — говорили участники объединения, они добавили для смеха и благозвучия.

22. Олейников обериутом не был. Савельев (Липавский) Леонид Савельевич (1904–1941), погиб на фронте.

23. Наташа родилась 16 апреля 1929 г.

24. Гаяне Николаевна долго не рожала, потому что не хотела прерывать свою актерскую карьеру. Но когда она прочувствовала, что теряет мужа, решилась, чтобы удержать его.

25. Руки у Е. Ш. начали дрожать гораздо раньше, судя по его почерку в разные времена. Здесь все несколько преувеличено. Первую рюмку Шварц помогал себе выпить обеими руками, но после нее тремор рук прекращался. Да и почерк у него не столь «страшным», если его «Амбарные книги» расшифрованы и опубликованы. Я достаточно свободно читаю его последние письма.

26. Автор намекает на Т. Г. Габбе, А. И. Любарскую, З. Задунайскую и Л. К. Чуковскую.

27. О вражде Маршака с Олейниковым и Житковым, и о своем положении среди них Е. Ш. подробнейшим образом рассказал в своих «МЕ/муарах/». См.: Евгений Шварц. Живу беспокойно… М., 1990 или его очерк «Превратности характера» («Житие сказочника»)

28. Е. Ш. было проще. Уже в 1927 г. он написал первую пьесу, которой он, правда, даже не дал названия, и в РГАЛИ ее назвали «О молодежи 20-х годов». В 1928 г. он написал «Ундервуд», который был поставлен в ТЮЗе.

29. «Голый король» был поставлен впервые в 1960 г. в театре «Современник»

30. М. М. Зощенко сказал это не на вечере Дома писателей, а на последовавшем банкете в гостинице «Метрополь»

Л. ПАНТЕЛЕЕВ ДОБРЫЙ МАСТЕР

Л. Пантелеев (Еремеев Алексей Иванович) (1908–1987), прозаик.

Впервые под этим заголовком в ж. «Нева» (1965. № 12). Печатается по кн.: Л. Пантелеев Живые памятники (М.; Л. 1966).

1. Первые записи мемуарного характера Е. Ш. начал делать в 1951 г.

2. «Телефонная книга» вышла отдельным изданием в 1997 г.

3. Из-за событий, связанных с «делом врачей» — «убийц в белых халатах», среди которых большинство было евреями.

4. Речь идет о спектакле театра «Эвримен опера», гастролировавшей в Ленинграде в 1956 г.

5. Музыкой Е. Ш. увлекался с юности и даже брал уроки игры на фортепиано в Майкопе. См. об этом в его «МЕ» («Живу беспокойно»…)

ДАНИИЛ ХАРМС КАК Я ВСЕХ ПЕРЕШИБАЮ…

Хармс (Ювачев) Даниил Иванович (1905–1942), поэт и драматург. Умер в «Крестах» во время блокады.

1. Рассказ опубликован в кн.: Д. Хармс «Полет в небеса» (Л., 1988) под заголовком «Я решил растрепать одну компанию…», данную ему составителем сборника А. А. Александровым. Текст печатается по этому изданию. В архиве художника В. В. Стерлигова сохранялась рукопись этого рассказа под авторским названием «Как я всех перешибаю…»

2. Н. В. Гернет в ту пору была заведующей редакцией «Чижа»; Д. Е. Рахмилович — отв. редактором этого журнала.

3. В рукописи после абзаца, заканчивающегося словами «…называвший себя Южиным», следовало несколько любопытных вычеркнутых строк: «Видя, что со мной шутки плохи, Евгений Львович Шварц начал приглашать меня к себе на обед, говоря, что к обеду будет суп с пирожками. Я попался на эту удочку и пошел за Шварцем. Он привел меня к себе, и мы начали обедать. Жена Шварца Екатерина Ивановна, все смеялась неизвестно чему». Другой вариант конца, который показался автору остроумнее, — после «…пригласил меня к себе на обед»: «Однако Шварц куда-то скрылся, оставив меня одного на улице. Я плюнул с досады на эти штучки и вернулся в Госиздат». После чего он и пошел «трепать» всю их компанию.

ЛЕОНИД МАКАРЬЕВ МЫ ЗНАЛИ ЕВГЕНИЯ ШВАРЦА

Макарьев Леонид Федорович (1892–1975), актер, режиссер и драматург; нар. арт. РСФСР.

Впервые — в одноименном сборнике без заголовка. Печатается по этому изданию. Заголовок взят из книги Л. Ф. Малюгина «Творческое наследие: Статьи. Воспоминания» (Л., 1985), где опубликованы эти же воспоминания, но с некоторыми купюрами.

1. Речь идет о «Гондле» Н. Гумилева.

2. «Два клена» были поставлены П. К. Вейсбремом в ТЮЗе в 1954 г.

3. Васильева Елизавета Ивановна (Черубина де Габриак) (1887–1929), поэт, драматург.

4. Е. А. Уварова участвовала, кажется во всех постановках его пьес в ТЮЗе, Новом ТЮЗе и театре Комедии.

5. Макарьев в этом эпизоде не участвовал, а значит, писал со слов, как оказалось позже, своей жены Веры Зандберг. Тогда, 17 октября 1956 года, ТЮЗ отмечал 60-летие Евгения Львовича, эту версию она впервые рассказала автору «Ундервуда». «Когда кончилась торжественная часть, и я сидел с актерами, а художница рисовала — вдруг разговорилась Зандберг, — записал Шварц на следующий день. — И я подивился немощи человеческой памяти. Она мне же, с глубокой уверенностью в том, что так и было, стала рассказывать, как был написан „Ундервуд“. Нет, значит, прошлое и в самом деле не существует. Разбитная, сильно пожилая женщина, называя меня Женей, повторяла: „неужели вы не помните“, уверяла меня и всех присутствующих в следующем. Когда Уварова лежала в больнице, я навестил ее вместе с Зандберг. (Ничего подобного не было. Я ни разу не навестил Уварову. В те годы я не так хорошо был с нею знаком.) И чтобы утешить больную, я сказал ей: „Ты, Лиза (я в те годы был с Уваровой на „вы“), ты, Лиза, в моей пьесе будешь играть старуху, которая всех щиплет. А вы, Верочка, пионерку, которая растет каждый день, и кажется выше своего роста“. И стал шутить, хохмить (о, ужас). И через неделю (неправда, „Ундервуд“ я писал недели две) принес пьесу, где все эти хохмы были вставлены, — „помните, Женя?“ И я ответил: „Продолжайте, продолжайте, я слушаю все с величайшим интересом…“ Ничего похожего на правду! Я слушал с глубочайшим интересом и не мог представить себе, что делалось в этой душе, какой путь ей пришлось пережить за эти годы, чтобы до такой степени все забыть и научиться так подменять пережитое сочиненным. На самом же деле „Ундервуд“, как это ни грустно, был написан для нее. Я от тоски и избытка сил стал играть во влюбленность. В нее. В Зандберг. И увлекся…» Но этой записи Евгению Львовичу показалось недостаточно, и 25-го он дополняет: «Я не решился перечитать „Ундервуд“, когда пьеса попалась мне недавно в руки. Но помню, что писал я ее не шутя. Что же такое прошлое? Для меня двадцатые годы все равно, что вчера, а тут же рядом человеку в тех же годах чудится нечто такое, чего не было. И что творилось в душе этой пожилой, недоброй женщины в те времена, когда была она безразлична, добра и молода?» Так рождаются легенды.