Георгий Ипполитов - Деникин

«Добровольческая армия — довольно сложный военно-политический механизм, укрепившийся на Кубани и являющийся как бы гостем Кубанской рады. Армия не располагает собственными ресурсами, нет правительства, способного направлять ее действия и предоставлять ей все необходимое. Она не популярна, не обладает боеспособностью. Реорганизация армии была бы обременительной и заняла бы много времени. При проведении серьезных операций нельзя рассчитывать на Добровольческую армию. Ей присущи две характерные черты: обращение к военному командованию Антанты всякий раз, когда намечаются военные действия; категорический отказ от подчинения военному командованию Антанты.

Донская армия воюет на своей территории, является здесь правительством. Но ее солдаты устали от борьбы, пали духом. Наблюдается пассивное безразличие, расширяется дезорганизация».

Однако у глав союзников в подобных оценках не было единства.

Военный министр Великобритании У. Черчилль в послании маршалу Ф. Фошу 28 марта 1919 года писал, что ему очень обидно за негативные высказывания в адрес Добровольческой армии.

Главком ВСЮР, продуманно взвесив сложившуюся обстановку, решил сосредоточить основное внимание на помощи Донской армии и перебросил дивизии Добровольческой армии из Новороссийска в Донбасс. В районе Приазовья и Донбасса Деникину удалось, по оценке советского командования, сосредоточить большую силу — 8–9 пехотных дивизий и 2 конные дивизии (31–32 тысячи штыков, 9—10 тысяч сабель), что составляло 50 процентов всех сил деникинских войск, противостоящих Южному фронту. Здесь-то генерал имел превосходство — в полтора-два, а по отдельным видам — в три раза. Оперативная группа генерала Май-Маевского, действующая в центральных районах Донбасса, оказала поддержку Донской армии, которая провела ряд атак на Царицын. Однако Донская армия так и не добилась успеха.

Небезынтересно, что натиск советских войск на Добровольческую армию в Донбассе удалось ослабить (разумеется, лишь в какой-то степени) благодаря усилиям деникинской разведки. В совершенно секретном отчете о деятельности Харьковского разведывательного центра его начальник полковник Двигубский сообщал:

«Ввиду крайне тяжелого положения Донецкого бассейна, я всеми силами старался отвлечь внимание большевиков от него, с каковою целью в советской прессе работниками Центра помещались статьи, в которых трубилось о необходимости спасения советской власти в Венгрии, о походе против западных империалистов, о необходимости наступления на Румынию и Польшу, о выходе на мировую арену…

Кроме того, Центром печатались… прокламации против объявленной мобилизации и распространялись среди собирающихся у комендатуры и воинского начальника мобилизованных. Настроенные антисоветски, мобилизованные отказались идти по казармам, вследствие чего большевики были вынуждены выслать броневик, курсантов, кавалерию. После пулеметного расстрела мобилизованные разбежались, а вечером на вокзале комендантской ротой и отрядом железнодорожной ЧК были пойманы до 300 мобилизованных, стремившихся разъехаться по домам…

…Прибыв в Киев вместе с Антоновым (командующий советским Украинским фронтом. — Г. И.), которому по дороге я высказал свое мнение о необходимости и легкости наступления на Румынию с целью соединения с советской Венгрией, я получил приказание от Антонова разработать план наступления на Румынию, что и было мною исполнено… Этот план наступления имел не столько оперативную ценность, сколько содержал в себе смелые удары по тылам румынских частей и красивые рассуждения о мировой революции и красном пожаре на Балканах. Эффектный с внешней стороны, он, естественно, был принят Антоновым, поручившим мне детальную подготовку и разработку операции…»

Да, такое возможно только в нашей Гражданской войне. Внедренный в штаб фронта деникинский разведчик смог стимулировать распри между большевистским руководством, готовившим авантюристическое по сути наступление красных на Румынию для поддержки советской власти в Венгрии и раздувания пожара мировой революции. Но тяжелую ситуацию в Донбассе, разумеется, силами белогвардейского «Штирлица» — полковника Двигубского, переломить до конца не представлялось возможным…

А тут еще союзники воткнули нож в спину генералу Деникину. В марте 1919 года советские украинские части, действующие на одесском и крымском направлении, подошли к Одессе. Верховный совет Антанты в марте 1919 года, признав бесперспективным дальнейшее пребывание французских войск на Одесщине и Херсонщине, принял решение об их эвакуации морем, что и предопределило судьбу Одессы. В апреле 1919 года Одесса пала. Но главком ВСЮР не был даже поставлен в известность об этом решении верховного совета Антанты.

Бригада Тимановского, оборонявшая город, прорвалась в Румынию, где была интернирована. ОСВАГ доложил главкому о панике во время эвакуации Одессы, свидетельствовавшей о разложении войск. Осложнило положение главнокомандующего ВСЮР и падение Севастополя 6 апреля 1919 года. Но частям Крымско-Азовской добровольческой армии удалось перекрыть перешеек Керченского полуострова и прочно закрепиться на нем.

Однако несмотря на предательство Антанты, существовали еще и факторы, повышавшие шансы генерала Деникина на успех в весенне-летних операциях 1919 года.

Хотя соотношение сил и средств к весне 1919 года сложилось не в пользу белых (по штыкам и саблям — 1:3,3, по орудиям — примерное равенство), морально-психологическое превосходство, по оценке разведки Деникина, было на стороне ВСЮР. Разведка обращала внимание своего главкома на то, что в военно-политическом руководстве красных в южном регионе России отсутствует единство.

Именно тогда Троцкий неоднократно обращался в ЦК РКП(б) с предложением о создании заградительных отрядов. Идея председателя Реввоенсовета Республики была конституирована [116].

Кроме заградительных отрядов практиковались расстрелы в целях предотвращения паники, повышения устойчивости войск в бою. Так, командир 5-го полка, по сообщению штаба Донецкой группы войск командующему Южным фронтом от 8 февраля 1919 года, был расстрелян на месте за то, что в критический момент закричал солдатам: «Спасайся, кто может!»

Кроме расстрелов на месте, планово работали и вновь создаваемые военно-революционные трибуналы.

Думается, у разведки ВСЮР имелись весомые основания для доклада своему главкому, что силу сопротивлению красных «придает страх террора». Восстания в их тылу крупного успеха не принесут, ибо они «подавляются беспощадно».

Главком ВСЮР при планировании операций учел и такое для него благоприятное обстоятельство, что 15 января 1919 года украинское националистическое правительство (Директория) открыто объявило войну Советской России. Командование РККА для разгрома петлюровских гарнизонов и отдельных военизированных формирований было вынуждено решиться на продвижение в глубь Украины в полосе свыше 60 километров от Чернигова и Бахмача.