Энтони Саммерс - Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро

К дому Мэрилин бросился вызванный с концерта, проходившего в Голливудской Чаше, Артур Джекобс, агент по связи Мэрилин с общественностью, человек, обладавший в Голливуде определенной властью. Возможно, что он так никогда и не узнал о событиях той роковой ночи, об отмененном вызове «скорой помощи», о ночных передвижениях Роберта Кеннеди, но он был именно тем человеком, как точно выразилась его жена, который мог «состряпать все, что угодно». Тем временем некто, наделенный настоящей властью — им вполне мог оказаться и сам Роберт Кеннеди, — потревожил директора ФБР Дж. Эдгара Гувера. Из Вашингтона поступил приказ изъять в телефонной компании список телефонных звонков, сделанных Мэрилин в последние часы; в тот ранний час задание это оставалось еще выполнимым.

Возможно, этот сценарий в отдельных деталях грешит неточностями, но является вполне правдоподобной реконструкцией событий на основании имеющихся на сегодня данных. Вероятно, в ту ночь не было совершено никакого серьезного правонарушения, хотя возврат тела Мэрилин Монро домой был неправомерным и уничтожение Лоуфордом записки — явно незаконным. Пережитые ночные часы и последующие дни, должно быть, стали самыми мучительными в жизни Роберта Кеннеди. В отличие от своего менее везучего брата Эдварда, опасность публичного разоблачения прошла в волоске от него.

В 1983 году в день собственной кончины человек, снимавший два фильма с участием Мэрилин Монро, Джордж Кьюкор, завел разговор о ее смерти. Неизвестно, какими личными знаниями о событиях ночи 4 августа 1962 года он располагал, но его замечание оказалось как нельзя более уместным. «Жуткое это было дело, — сказал он товарищу, — худшее из ее отклонений. Власть и деньги. В завершение она была слишком простодушна».

Примечания

1. Оташ был там после публикации «Богини» в 1985 году. Его важные новые показания нашли отражение в послесловии.

2. Незадолго до того, как Меррей ушла, ее машину из гаража пригнал механик, Генри Д'Антонио. Он дает противоречивые сведения о том, заходил он в дом или не заходил, но начинает горячо защищаться, когда его спрашивают, что он видел в тот день. Все вопросы он переадресовывает Юнис Меррей.

Глава 50

«Сдай в архив и забудь. Всегда найдется хорошая причина ничего не делать». Снаружи мир давно и крепко спал.

Джон Ле Карре'з Смайли в «Почетном школьнике

«Если со мной что случится, — за девять лет до случившегося сказала Мэрилин Монро Уайти Снайдеру, — пообещай мне, что ты загримируешь меня». В ту пору ей было только двадцать семь лет. Тогда она снималась в картине «Джентльмены предпочитают блондинок», но уже мысли о смерти посещали ее. Чтобы он не забыл об этом, в знак напоминания она подарила ему золотую брошь с надписью: «Пока я еще не остыла, Мэрилин».

Снайдер все эти годы постоянно терял эту брошь, но, отправляясь в морг Мемориального парка Вествуда через два дня после ее смерти, он положил украшение в карман. Еще он захватил с собой бутылку джина.

Снайдеру и его будущей жене, ассистенту костюмера, длительное время служившей у Мэрилин, Марджори Плечер, выпала участь привести в порядок забальзамированные останки, носившие когда-то имя Мэрилин.

Пожухлые, прямыми прядями свисавшие волосы они спрятали под париком, в котором снималась она в «Неприкаянных». Вокруг шеи повязали шифоновый шарф. Под ним знаменитой фигуры больше не существовало. После грубого вмешательства хирурга грудь утратила свою изысканную форму.

«О Боже, — подумала Плечер, — Мэрилин и без груди! Она бы умерла». Они со Снайдером достали полиэтиленовые пакеты и, разорвав подушку, набили их ее содержимым, чтобы сделать своей подруге искусственную грудь. Потом они облачили тело в простое платье от Пуччи, которое в последнее время Мэрилин особенно любила. «Она выглядела красивой, — скажет после похорон кто-то из присутствовавших на церемонии, — как красивая кукла».

С разрешения ее сводной сестры Бернис Миракл, устройством похорон занялся Джо Ди Маджо. Помогала ему в этом бывший импресарио Мэрилин Инес Мелсон. Они знали, что Мэрилин не нравилась идея быть зарытой в землю. По этой причине они выбрали захоронение в стене. За место, стоившее 800 долларов, и бронзовый гроб заплатил Ди Маджо. Общественности объявили, что пожертвования следовало посылать в организации, которые оказывали помощь нуждающимся детям.

Ди Маджо и Мелсон сделали для прессы заявление, в котором говорилось, что похороны будут скромными, «чтобы к последнему месту упокоения Мэрилин могла отправиться тихо, как она всегда хотела». Приглашение получило только двадцать четыре человека, включая Гринсонов и членов семьи Каргера, Ли и Паулу Страсберг, старых работников гримерной Мэрилин, массажиста Ральфа Робертса, адвоката Милтона Рудина и Пэт Ньюком.

Фрэнк Синатра в число приглашенных не вошел. «Синатра, Элла Фицджеральд и Сэмми Дэвис-младший, — вспоминает миссис Мелсон, — были преисполнены решимости прийти. Они набрались наглости привести с собой охранников и намеревались сказать, что у них имелось разрешение на посещение часовни». Синатру внутрь не впустили, но пудель по кличке Маф, которого он подарил Мэрилин, некоторое время жил у него в будке.

В число приглашенных не вошли также Питер и Пэт Лоуфорды. Лоуфорду, бросившемуся на вертолете за своими соседями, это совсем не понравилось. На публике из-за того, что его жена, сестра президента, напрасно прилетела с Западного побережья, он метал громы и молнии. «Похоже, это было нарочно придумано, — сказал Лоуфорд, — не допустить некоторых старых друзей Мэрилин».

В морге кто-то слышал, как Джо Ди Маджо говорил одному из организаторов похорон: «Позаботьтесь о том, чтобы ни один из этих проклятых Кеннеди не появился на похоронах».

Ночь накануне погребения Ди Маджо провел один на один с останками Мэрилин. Большую часть времени он простоял на коленях.

Пока бывший муж внутри часовни предавался скорби, у ворот снаружи несли ночное бдение несколько преданных последователей. На другой день посмотреть на церемонию собралась относительно небольшая толпа, не превышавшая тысячи человек.

«Пришли сотни репортеров и фотографов, — вспоминает Джоан Гринсон. — В щелканье затворов и жужжании камер тонул нормальный человеческий говор. Сначала нам не разрешили войти в часовню. Владелец похоронного бюро сказал, что семья еще не простилась с телом. Тогда я подумала, какая семья? Если бы у нее была семья, нам, вероятно, не пришлось бы приходить сюда».

Наконец избранные приглашенные собрались в часовне перед гробом, казавшимся чересчур большим. Надгробное слово произнес Ли Страсберг, учитель Мэрилин, у которого не нашлось времени, чтобы навестить ее, когда он в последний раз приезжал на Западное побережье.