Энтони Саммерс - Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро

Оташ и консультант, занимавшиеся прослушиванием в Калифорнии, говорят, что о последних ночных часах им ничего не известно. Остались только противоречивые истории об обнаружении тела, вызове «скорой помощи» и поспешном отъезде Роберта Кеннеди. Близкие соратники человека, получившего пленки, Бернарда Спиндела, рассказывают куда более страшную историю. Один из них, следы которого удалось найти совсем недавно, утверждает, что слушал записи.

В 1985 году в разгар переговоров относительно прав телевидения я встретился с человеком по имени Марк Монски, который занимал пост вице-президента телевизионных новостей Эн-Би-Си. Монски сказал, что, несмотря на то, что сам он никогда не занимался расследованием дела Монро, ему о нем рассказывал один давнишний и надежный знакомый. Этим знакомым оказался мужчина, который с начала шестидесятых годов занимался техническим обслуживанием правительства, но не в области электроники. Монски сказал, что его знакомый знал Спиндела, благодаря чему ему было известно о пленках Монро. С большим трудом, но все же его удалось уговорить встретиться со мной.

На первой встрече, происходившей в нью-йоркском клубе «Метрополитен», мне даже не было позволено узнать имя человека. Но со временем я все же узнал его. По причинам, которые, как я полагаю, вполне понятны читателю, называть его на страницах этой книги я не стану. Как консультант из службы безопасности, он и сегодня продолжает выполнять свои профессиональные обязанности. Его карьера, а возможно, и безопасность, зависят от сохранения его анонимности.

О деле Монро человек говорил с неохотой. Он отказался обнародовать известные ему факты даже за большие деньги. Свою историю он рассказывал мне многократно с интервалом в несколько месяцев, каждый раз повторяя ее без изменений. Информатор сказал мне, что посетил Бернарда Спиндела в его доме в Холмсе, штат Нью-Йорк, «вскоре после первого сердечного приступа», который произошел в 1967 году. Он вспоминает, как они сидели в гостиной, Спиндел прихлебывал имбирный эль, заедая его крекерами. Они были одни.

Спиндел рассказал ему, что в 1962 году его «наняли для сбора сведений о РФК3». Среди прослушивающей аппаратуры, установленной в доме Мэрилин, имелся миниатюрный, «не более рисового зернышка», микрофон, который почти невозможно различить невооруженным глазом при установке на стене или на деревянных панелях, гордость и радость последних инженерных достижений Спиндела. Воспринимаемые звуки он передавал на записывающее устройство, спрятанное в отдалении, где-нибудь в подполье. Спиндел изобрел систему, позволяющую делать запись с чрезвычайно малой скоростью, чтобы одна катушка могла вместить около пятнадцати часов записи.

Забирать готовую «продукцию» приходил кто-то из команды Оташа. В доме «жучки» стояли на обоих телефонных аппаратах актрисы и в спальне. По словам нового источника информации, Спиндел воспроизвел ему около сорока минут пленки, записанной в последний день жизни Мэрилин.

Из пленки следовало, что Роберт Кеннеди навещал ее дважды. «Сначала, — говорит он, — было слышно, как Мэрилин и Кеннеди разговаривали. Запись неважная, словно источник звука находился в соседней с микрофоном комнате или коридоре». Спальня Мэрилин находилась за углом большого вестибюля, откуда открывалась парадная дверь на улицу.

Информатор говорит, что голоса Мэрилин и Кеннеди были легко узнаваемыми, несмотря на эффект отражения. Информатор, как и Оташ, — следует заметить, что между собой они не знакомы — говорит, что шла жаркая перепалка. «Их голоса становились все громче, — вспоминает он. — Они спорили из-за чего-то, что обещал сделать Роберт Кеннеди. Мэрилин требовала объяснений, в частности, почему Кеннеди не собирался жениться на ней. По мере того как они ругались, голоса делались пронзительнее. Если бы я сразу не узнал голоса РФК, то не уверен, что мне удалось бы это на том этапе прослушивания. Голос его переходил в визг и напоминал вопли старухи...»

Гнев Кеннеди, как утверждает информатор, основывался на том, что ему стало что-то известно об электронном подслушивании. Он постоянно спрашивал: «Где он? Где он, мать твою?» — ссылаясь, по-видимому, на микрофон или магнитофон.

Остается неизвестным, знала ли Мэрилин об этом, но положительный ответ на этот вопрос только сделал бы тайну еще более запутанной. В любом случае ответа она не дала. Эпизод закончился, говорит информатор, звуком захлопнувшейся двери.

Далее из пленки следовало, что Кеннеди вернулся, но не один, а в сопровождении Питера Лоуфорда, — источнику, правда, не известно, редактировал ли Спиндел запись. Информатор говорит, что голоса Питера Лоуфорда он не знал, но о его принадлежности ему сообщил Спиндел. «Было слышно три отчетливых голоса, — говорит он. — Сначала звучание было гулким. РФК говорил что-то типа: «Мы должны знать. Это важно для семьи. Мы можем устроить все, как ты хочешь, но мы должны найти его», — по всей видимости, он все еще искал записывающее устройство. Потом, очевидно, они подошли к микрофону ближе».

«Потом на пленке послышался какой-то лязгающий звук, — вспоминает информатор, — и Берни сказал, что, на его взгляд, он походил на звук задергиваемых штор. Они продолжали искать то, за чем пришли. Послышался звук падения, как если бы упали перевернутые книги. Иногда запись была чистой, иногда не очень. Кеннеди снова визгливо кричал, а Лоуфорд приговаривал: «Успокойся, успокойся...» Монро тоже орала на них, требовала покинуть ее дом».

Вторую часть записи информатор охарактеризовал как «тихие, глухие звуки, как от удара, шумы, потом приглушенные успокаивающие звуки. Было похоже, что ее укладывали в постель».

Из слов информатора вытекало, что последняя часть пленки включала разговор Кеннеди и Лоуфорда относительно возвращения Кеннеди в Сан-Франциско. Он утверждает, что собеседники договорились, что сразу после отъезда Кеннеди будет Мэрилин сделан звонок. В конце записи зазвонил телефон и кто-то снял трубку? Но сделавший это человек не произнес ни слова. Спиндел считает, что сделано это было для того, чтобы ввести звонившего в заблуждение, создать впечатление, что Мэрилин жива и ответила на телефон в то время, когда Роберт Кеннеди находился в ином месте. Спиндел уверен, что к тому моменту, когда Кеннеди покидал дом, Мэрилин была уже мертва.

Такое положение вещей могло бы объяснить тот факт, что доктор Гринсон обнаружил тело с «крепко зажатым» телефоном в руке. Но эпизод с телефоном все еще вызывает беспокойство.

Двое патологоанатомов, с которыми я обсуждал это дело, полагают, что человек, умирающий от отравления барбитуратами, впадая в фатальное забытье, «скорее всего расслабится и выпустит телефон из рук. Один их патологов сказал, что, если бы его попросили поразмыслить над этим фактом, он, вероятно, пришел бы к выводу, что телефон был помещен в мертвую руку уже после смерти. После смерти, когда началось трупное окоченение, мышцы сократились и рука естественно обхватила аппарат.