Муза Малиновская - На предельной высоте

Кроме них в операции принимали участие и другие офицеры разведки, которым после войны придётся, как и Вильяму Фишеру, заниматься разведывательной деятельностью в США. Так, начальник отделения Масся, которому также принадлежит немалая заслуга в проведении операций «Монастырь» и «Березино», с 1945 по 1950 гг. вместе с женой активно участвовал в операциях, связанных с получением атомных секретов в США.

Формируя «немецкую часть», Эйтингон включил в неё около двух десятков оперативных работников и офицеров бригады особого назначения, около полусотни немцев-коминтерновцев из интернационального батальона бригады особого назначения, военнопленных, вступивших в антифашистский комитет, а также несколько бывших немецких агентов, которые согласились сотрудничать с НКГБ.

На роль командира части-призрака, которой предстояло стать серьёзным боевым подразделением, разведчиками был выбран подполковник вермахта Генрих Шерхорн, член нацистской партии с 1933 года. Его часть численностью в полторы тысячи человек, обороняя переправу на реке Березина, была разгромлена. Шерхорн сдался в плен и приказал сдаться своим солдатам.

Шерхорн и его радисты были завербованы командой Эй-тингона при активном содействии Демьянова. Теперь привлечь к Шерхорну внимание гитлеровского командования было делом техники.

Когда всё было готово, Демьянов-«Гейне» передал абверу шифровку, в которой сообщал о наличии боеспособной воинской части в советском тылу.

И немцы поверили! Поверили, во-первых, потому, что информация пришла от «Макса», а во-вторых, конечно, потому, что уж очень хотелось в это верить.

Для поддержки части Шерхорна они отправляли оружие, медикаменты, а также листовки и другие пропагандистские материалы.

Для проверки Шерхорна абвер посылал своих агентов. Когда немецкие парашютисты приземлились и были схвачены, выяснилось, что прибывшие — сотрудники абверкоманды «103», элитного подразделения вермахта. Каждый из них должен был выходить в эфир самостоятельно, передавая перед началом сеанса радиосвязи условленный сигнал. Их убедили включиться в радиоигру. На фоне катастрофы, которая постигла вермахт, это было сделать значительно проще, чем год назад.

Планируя операцию в Белоруссии, Эйтингон и Маклярский, прежде всего, преследовали цель — создать у германского командования видимость того, что существующая боеспособная часть действительно прорывается к своим.

Подполковник Шерхорн

По первому плану при приближении выходящей из окружения части Шерхорна немцы должны были открыть участок фронта. Однако вместо группы Шерхорна в прорыв вступали войска Красной Армии, которые, действуя в тылу у немцев, вносили бы панику и нарушали коммуникации противника.

Второй план состоял в том, чтобы принять в Белоруссии основной поток агентов абвера и обезвредить их как можно быстрее и проще.

Пришлось действовать по второму варианту — наступление советских войск было настолько мощным и стремительным, что ждать от немцев открытия участка фронта для Шерхорна было бессмысленным.

Поэтому главной задачей операции стал захват возможно большего количества вражеских агентов, особенно диверсантов-специалистов.

Все еще надеясь нарушить тыловые коммуникации советских войск, в воинскую часть Шерхорна немцы стали направлять диверсантов высокого класса, оснащенных сложной техникой.

Однажды прибыли даже рослые парни из спецподразделения СС, подготовленные самим Скорцени. Их встречал на взлетной полосе под видом немецкого офицера не кто иной как том самый Вильям Фишер (родители дали ему такое имя в честь Шекспира). Сам Скорцени тоже хотел прилететь со своей отборной командой и помочь Шерхорну, но ситуация на фронтах была такой, что уже было не до эффектных операций.

С конца октября 1944 г. Верховное Командование германской армии стало настойчиво требовать от Шерхорна подготовки посадочной площадки для посадки транспортных самолётов с целью эвакуации «раненых». Понимая, что посадка самолётов противника может привести к срыву операции.

В. Меркулов — руководитель органов государственной безопасности в последний период войны

Москва сначала затягивала игру, а потом стала сообщать, что части Красной Армии преследуют подразделения Шерхорна. Немцы долго раздумывали, стоит ли продолжать оказывать помощь обречённым подразделениям, но всё же сбросили оружие, деньги, а также листовки с прославлением Гитлера и предателя — генерала Власова. Последнее Эйтингон и его люди восприняли уже как глупую шутку.

Чтобы немцы не сомневались в существовании своих подразделений, оказавшихся в окружении в советском тылу, было сформировано ещё два полка-призрака под командованием пленных немецких полковников, согласившихся сотрудничать с советской разведкой.

Война уже шла на территории Германии, а немцы все считали, что воинская часть Шерхорна по-прежнему воюет в русском тылу. За храбрость, отвагу и выдержку подполковник даже получил от Гитлера «Рыцарский крест», а 25 марта 1945 г. на имя Шерхорна пришла телеграмма за подписью генерала-фельдмаршала Гудериана, в которой говорилось, что Шерхорн произведён в полковники. Гудериан выразил в послании «сердечные поздравления и пожелания дальнейших успехов» в трудной задаче, которую выполнял новоиспечённый полковник. Как ни лестно то было для Шерхорна, он знал, что погоны полковника он носить не будет никогда.

Последняя телеграмма на имя Шерхорна пришла, как это ни поразительно, 5 мая 1945 года! В ней командование вермахта советовало Шерхорну действовать по обстоятельствам. На простом армейском языке это значило: сдавайтесь, и как можно скорее. Но совет был запоздалым: это уже давно было сделано.

Пришла инструкция и «Максу» — Демьянову. В ней говорилось, что он должен как можно скорее распрощаться с воинскими частями немцев, которые находились в окружении и которым грозил неминуемый и долгий плен, и вернуться в Москву. Там «Макс» должен был что-нибудь придумать, чтобы сохранить себе жизнь и свободу, в крайнем случае — уйти в подполье. Намёк был достаточно ясен: ты ещё пригодишься, не всё кончено.

Любопытно, что когда ставший главой германской разведки Герхард Гелен передал разведывательные сети рейха со всеми его бывшими агентами американцам и англичанам, те дали индульгенцию даже тем, кто совершил преступления против их собственных стран, и использовали германскую агентуру, главным образом против России, ещё добрых два десятка лет. Но вот «Макса», которого им настойчиво предлагал Гелен, они включить в свою игру отказались. Они не поверили, что в СССР, — при филигранной работе НКВД, — могла существовать прогерманская монархическая организация, в которую Судоплатов и Эйтингон не внедрили бы своих людей. Поэтому от услуг бывшего аса абвера они отказались, и «Максу» не довелось работать ни с Сикрет Интеллидженс Сервис, ни с ЦРУ.