Краинский Васильевич - Записки тюремного инспектора

С особой торжественностью священник отец Сергий отслужил заутреню. Церковь была переполнена русскими во главе с начальником этапа и его штатом служащих. Церковь была заполнена старыми шинелями русских добровольцев. Все были одеты одинаково - все в русских солдатских шинелях. Пел хор офицеров из Бабадака (тюрьмы), возле которых на клиросе стояла стража в лице двух пожилых румын-солдат. Многие плакали и подолгу стояли на коленях перед иконами, освещенными тысячами восковых свечей. Было грустно, тяжело на душе, и к горлу подступали слезы. В таком состоянии в темную глубокую ночь добровольцы шли разговляться и первую рюмку, конечно, пили за своих родных, близких и дорогих людей.

Ранняя Пасха (29 марта) совпала с первыми чудными весенними днями. Начала распускаться зелень, и появилась трава. Мы спали уже с открытыми окнами. Было грустно. Весна тянула домой. Что делалось в родных краях, мы не знали. Уже давно шли слухи, что нас отправят в Болгарию. Румыны старались отделаться от русских, а болгары принимали нас.

* * *

Ежедневно мы ждали парохода, чтобы ехать в Болгарию. По слухам, в г. Варне был голод. Газеты сообщали о происходящей в Болгарии забастовке и большевистских выступлениях. Часть публики ехала в Сербию, но и там, по слухам, было неблагополучно. Настроение было скверное. Многие завидовали тем, кто записался в украинцы и уехал в Краев. Хотя на Украине не было ни территории, ни армии, но чувствовалось, что они раньше всех попадут на Родину.

14 апреля ст. ст. утром послышался гудок морского парохода. С быстротой молнии в Тульче распространилась весть о прибытии русского парохода «Адмирал Кашерининов». Согласно объявлению этапной комендатуры, все едущие в Варну должны были погрузиться на пароход в течение двух часов. В 9 часов утра с вещами и котомками русские потянулись к пристани. Мы распрощались с нашим хозяином греком Яни Петала, который уже раз напомнил нам предсказание своего брата Антония о том, что в июле мы будем уже дома. Девочка Янула страшно плакала, прощаясь с нами.

На пристани возле прибывшего «Кашерининова» было уже много народу. Ждали таможенного чиновника. На пароходе было уже 88 беженцев, в большинстве военных, прибывших из Рени. Нам было объявлено, что погрузка начнется в час дня. Румыны предложили нам отойти от парохода, указав место на площади, шагах в пятидесяти от «Кашерининова». С парохода на пристань никого не пускали. С 12 часов дня на пристани началась суета. Постепенно начали прибывать румынские русские власти. С портфелем в руках начальник этапа полковник Долгов суетился возле парохода и что-то говорил с румынами. Нас потом выстраивали, пересчитывали, выкликали, а затем таможенный чиновник осматривал вещи. Он обратил внимание, что мы вывозим много мыла, которое мы получили от американцев.

Не обошлось и без недоразумений. Румыны не пропускали хлеб, который был привезен к пароходу нам на дорогу. Усилиями полковника Долгова румыны разрешили погрузить на пароход по одному хлебу на человека. В общем и здесь отношение румын было враждебное. Каждый раз, когда публика собиралась группами возле парохода, румынские солдаты грубо разгоняли русских. В гавани собралась масса народу. Остающиеся в Тульче пришли проводить отъезжающих. Пароход привлек на пристань и местных жителей, главным образом русских-сектантов.

Во втором часу началась погрузка. Всех интересовал вопрос, будем ли мы отправлены под конвоем румын или поедем самостоятельно. Капитан «Кашерининова» шутя отвечал, что мы вступаем на русскую территорию, и каждый румын, вступивший на пароход, будет спущен им в воду. «Адмирал Кашерининов» был русским пароходом и шел под русским флагом в Константинополь на буксире у катера «Успех» для ремонта. Все служащие на нем были русские. Первый раз за все это время мы почувствовали себя на русской территории. Первый раз за это время мы скинули с себя тяжесть румынского гнета и очутились среди русских.

На «Кашерининове» почувствовался у всех подъем настроения. Нас дружески встретила находившаяся на пароходе группа русских людей, испытавшая те же невзгоды, что и мы, при переходе румынской границы. Русский флаг на «Кашерининове» как-то особенно приятно ласкал взор. На этой небольшой территории мы чувствовали себя хозяевами положения. Около 6 часов вечера пароход начал отчаливать. На берегу стояли чины местной комендатуры в полном составе. Мы собрались на палубе. По инициативе священника Калиты тут же сорганизовался хор, который запел «Коль славен». Мощно прозвучал этот гимн, напомнив прежнее величие всего русского. Все сняли шапки. Стоявшие на берегу обнажили головы.

Пароход медленно отчаливал, оставляя на берегу русских, испытывавших те же чувства при пении гимна. Мы видели, как румыны будто бы несколько растерялись. Посматривая искоса друг на друга и на толпу, стоявшую, как при молитве, без шапок, они точно не знали, как поступить. Только они - румыны выделялись своими голубыми кепками, внося диссонанс в эту торжественную и проникнутую глубоким чувством патриотизма минуту.

Мы погрузились в числе 107 человек, что с прибывшими из Рени составило 145 человек. Обе группы были спаяны одной общей трагедией отхода к румынской границе. Нас отправляли в Болгарию. Мы радовались, что едем не во враждебное государство, но вместе с тем приходили в уныние от сознания, что мы отделяемся от своей Родины. Бог знает, когда и при каких обстоятельствах можно будет вернуться домой. Мы были ограблены. Все наше имущество заключалось в тех вещах, которые нам были даны американцами и местным этапом. Кое у кого сохранилось небольшое количество «колокольчиков» (донские 1000 рублей), «лопаток» (50 рублей) и украинских денежных знаков, а также некоторые ценные вещи (часы, кольца и пр.). В общем, мы были нищими и, конечно, не могли существовать самостоятельно, без поддержки. На дорогу нам выдали хлеб и консервы. По инициативе штаб-капитана Горбачевского на пароходе был устроен общий котел. Мы получали горячую пищу.

Мы ехали на полную неизвестность и не рассчитывали на что-нибудь хорошее. Тем не менее с самого начала поездка на пароходе «Адмирал Кашерининов» была для нас истинным отдыхом и удовольствием. Мы были сыты и пользовались относительными удобствами. Погода нам благоприятствовала. Полнолуние и безоблачное небо в течение нашего путешествия раскрывали перед нами очаровательную картину моря. В международном порту Сулина мы стояли на якоре почти целые сутки.

Вечером накануне выхода в море священник отец Калита отслужил всенощную. Пел хор офицеров и солдат. Многие выходили в море первый раз в своей жизни и испытывали некоторое волнение. Страшили приготовления. На пароходе привязывали столы, стулья, сундуки, тюки, чтобы они не сорвались во время качки. Всенощная закончилась поздним вечером, когда уже луна была высоко на небе.