Николай Краинский - Психофильм русской революции

Психика человека обладает исключительной выносливостью. На протяжении всей своей истории она выносит войну и революцию. Она удивительно приспособляется к условиям и формам боя. Любая техника рождает методы защиты и ее обезврежения.

Закидать страну снарядами с любыми газами не удастся даже богатейшей державе, и ни в каком случае не удастся уничтожить даже десятую часть населения. Гораздо гибельнее будет последующая анархия

с голодом и людоедством, которая должна будет неизбежно наступить после технической и денежной войны.

Техническая война требует неисчерпаемого количества денег. Она должна иметь безупречно организованный и действующий без перебоев тыл. Государство должно быть застраховано от политических, социальных смут и революций, что при современных условиях едва ли выполнимо.

В конечном результате все же победит психика, или, говоря словами Китченера, тот, у кого «нервы окажутся крепче».

Что же касается всех видов пацифизма, всевозможных мирных конференций и договоров, то они не будут иметь никакого значения для предотвращения войн, ибо война лежит в природе человечества, и искоренить ее не в силах даже человеческий гений.

Боевой дух армии и одушевляющий ее дух народа есть военная сила, она требует длительной подготовки, организации и воспитания. Она может выковываться только на патриотической традиции и на соответственном мировоззрении.

В агрессивных движениях воюющих сторон следует различать два психических состояния: фанатизм и экстаз. Первое состояние имеет в своей основе господство в психике определенной идеи, обыкновенно недоступной массам, а потому выражаемой в коротких формулах. Это состояние длительное, ибо идеи обладают большой психической инерцией. Они медленно зреют, но, укоренившись, держатся необыкновенно упорно и владеют душой как народа, так и армии.

Иной характер имеет состояние экстаза. Это состояние временное, определяемое не идеями, а эмоциями, иногда достигающее крайнего напряжения. Воинский экстаз обыкновенно вдохновляется лозунгом, личностью вождей, ведущих людские массы. Он сильно обостряется душевными переживаниями обиды, ненависти к врагу и чувством мести. Но экстаз легко надламывается и спадает. Военный экстаз вдохновляется обаянием ведущих личностей. Если гибнет вождь, экстаз легко сдувается и исповедуемые лозунги часто быстро сменяются противоположными. От экстаза легко совершается переход к полной душевной прострации, которая в военном деле является фактором, предопределяющим поражение. В умелых руках полководца и военного начальника боевой экстаз служит мощным фактором; его трудно разжигать и длительно поддерживать. Разумные и мотивированные войны вдохновляются идеями, а не настроениями, военным фанатизмом, а не экстазом. Короткий экстаз в форме порыва есть великолепный метод для местной атаки. Военный опыт показывает, как легко такая атака срывается в том шоке, исход которого так трудно бывает предвидеть.

Армия и народ, лишенные воинского духа, в начале войны ставящие вопросы «зачем» или толкующие о непопулярности войны, в военном смысле уже мертвы. Они заранее побеждены, как мы видели это на примере русского народа в маньчжурскую войну и на примере Франции в настоящую войну. В процессе войны надо еще учитывать действие психических ядов в форме пораженчества и революционных течений, стремящихся использовать поражение.

Беспочвенное состояние военного экстаза, как это было в Польше, ослепляло вождей и армию и закрывало им глаза на действительность. Обоготворение польского маршала оказалось поверхностным, а оценка соотношения сил - легкомысленной. Экстаз выдохся, оставив за собой страшное разрушение. В настоящее время много говорят о значении пропаганды, и учреждены даже министерства пропаганды. Но пропаганда обыкновенно поддерживает только экстаз, она действует на психику масс при посредстве фраз, лозунгов и демагогических приемов. Пропаганда не может заменить воспитания и обучения, которыми прививаются идеи. В лучшем случае она прививает верования. Такая пропаганда ведется обыкновенно больше в пользу личностей, чем во имя идеи.

Идеализм в крайней форме фанатизма и экстаз в форме временного подъема духа суть два главных фактора духа армии. В коллективной психологии верования и настроения преобладают над идеями и мыслями. Поэтому творцы идеологии войны должны выработать ее заранее и преподнести массам уже в готовом виде. Военная физиогномика, символы, лозунги - это уже наряд, который надевает на себя дух армии. Традиции воинской чести, доблести и славы подвига играют в поддержании духа армии колоссальную роль.

Дух армии есть состояние психики, сохраняющее свой облик на протяжении веков. Но рядом с ним и тесно связано с ним идет военно-боевая техника, которая, наоборот, непрерывно и быстро эволюционирует, имея свои формы. Временами кажется, что она владеет психикою и перетягивает чашу весов победы. Но военная техника есть громоздкий аппарат, который прежде всего подчинен психике бойцов и без нее мертв. Этот аппарат еще обладает и громадною ранимостью. Он не самостоятелен и зависит от трех главных факторов: от экономики, снабжения нужным материалом и соответственной индустрией, от путей и средств сообщения. Малейший дефект и перебои в механизме быстро обессиливают и обезоруживают военный аппарат и делают его небоеспособным. <...>

Настоящая прострация наступает после разгрома. Мы видим ее в Польше и во Франции. Здесь экстаз и хвастливые угрозы сразу лопаются. Звучат отчаянные призывы о помощи. Сменяют и расстреливают ни в чем не повинных генералов. Труднее свергаются без всякой пользы политические тунеядцы и заменяются такими же никому не нужными говорунами. Но уже ничто не спасет от окончательного разгрома, ибо здание, построенное на экстазе, рушится и давит под собою народ и государство.

Смена экстаза прострацией сопровождается высшей мерой отчаяния. В состоянии прострации побежденный народ бессилен. После военного разгрома победитель диктует свои условия, которые не принять невозможно. Тогда вступает в свои права формула «Горе побежденным», глубокий смысл которой не умеют предвидеть народы и правители, вступающие в войну. Побежденный капитулирует в состоянии прострации, а победитель в экстазе опьянения победою теряет чувство меры и предъявляет требования, осуществление которых бывает гибелью для него же самого. Победа всегда рождает экстаз радости и торжества, а поражение - прострацию.

Говорили, что у побежденного наступает революция и большевизм. Это невероятно. Это бывает только тогда, когда победитель бросает побежденного на произвол судьбы, отобрав у него все что хочет. Если страна останется под игом победителя, то революции не наступают, но зато наступает полурабское прозябание побежденных народов и государств.