Владимир Этуш - И я там был

В спектакле «Миллионерша» Бернарда Шоу я играл Блендербленда. Мой персонаж — светский бездельник, бонвиван. Он понимает, что для избранного им образа жизни нужен хоть какой-то капитал. Но он его не имеет и, судя по всему, не будет иметь. Поэтому он ищет путей существования «при ком-то», при богатом дяде, например, чтобы присматривать за чем-нибудь, особенно себя не утруждая. А еще лучше быть при богатой женщине. Идеально, конечно, жениться, но это из нереального. Он пустой человек, хотя сам себя пустым не считает и находится в плену иллюзий на собственный счет. Он — повеса, светский бездельник, и такое положение его устраивает, пока… кто-нибудь не посягнет на его интересы. Тут он выходит из себя и готов яростно защищаться. Взаимоотношения с хозяйкой у него складываются на основе его внутренней дипломатии: он будет делать то, что она скажет, а не будет — это сделает кто-то другой! Исходя из всего сказанного, что можно считать характеристикой, даже в какой-то степени — трактовкой образа, я и выстраивал роль, стараясь соблюсти меру внешнего и внутреннего для данного персонажа.

Одна из последних моих ролей — князь К. в «Дядюшкином сне» Ф. М. Достоевского. Это ранний Достоевский, который еще шутит. И сюжет у него строится с элементами шутовства. Персонажи здесь обрисованы автором гиперболически, с изрядной долей гротеска. Князя так долго морочат сном, что он перестает понимать, где пролегает граница между сном и явью. И выздоравливает, приходит в себя, освобождается от идеи фикс. Он на пути к возвращению рассудка, но путь этот проложен через страдание, через преодоление… Все это, разумеется, надо учитывать, работая над ролью. И здесь будет уже своя, необходимая только для этой роли мера соотношения внешнего и внутреннего.

Женщины в моей жизни. Первое юношеское влечение. Люба. Нинель Мышкова. Военторг — источник дополнительных доходов для жен офицеров. Мимолетное счастье. Потенциальный жених. Елена Измайлова. Поклонники красивой женщины. Сильный характер. Комната на Арбате. Телефонный терроризм. Опять холостая жизнь с друзьями юности. Мой грех. Нина. Она вышла из пены морской. Помолвка в Сочи. Квартирные скитания. Первая квартира. Болезнь Нины.

Моя личная жизнь строилась подобно актерской — методом проб и ошибок. Со своей женой Ниной Александровной я прожил длинную и счастливую жизнь, но пришел к этому союзу не сразу. Как и всякий мужчина, я встречал на своем пути женщин, которых любил и которые любили меня. Как бы ни складывались в дальнейшем наши отношения, каждая из них дала мне возможность испытать чувства, без которых жизнь кажется пресной, неполноценной. И я благодарен им за это.

Как я уже рассказывал в первой главе, первую любовь, пусть по-детски, мне привелось испытать в шестилетием возрасте. А уже более серьезное, захватывающее чувство посетило меня в четырнадцать лет. Тогда мы жили летом в Алабино, по киевской дороге. Снимали дом в деревне, неподалеку от станции. А рядом, в похожем доме, жила молодая женщина с ребенком и с матерью. Женщине было, наверное, года двадцать два, не меньше. И это была моя вторая любовь. Сейчас я даже не помню ее имени, но тогда моя юношеская горячка давала о себе знать. Во мне пробуждался мужчина, играла природа. И казалось, что я влюбился в нее без памяти. Она относилась ко мне довольно благосклонно. И у нас даже шел разговор о каких-то более тесных взаимоотношениях. Она долго меня провоцировала на это. Но я никак не мог понять, кто должен начать эти взаимоотношения. Хотя, вполне возможно, что с ее стороны это была природная женская деликатность — понимая мое состояние, она не хотела оскорбить моего чувства насмешкой или еще каким-то резким движением души. Ведь я был четырнадцатилетним мальчиком! Смущало меня и то, что к ней приезжал какой-то военный верхом — неподалеку находилась военная часть — он привязывал лошадь к дереву, и они уходили в лес. И, помню, это оставило след в моей душе. Однако кончилось лето, и все утонуло в тайниках воспоминаний. Больше это не продолжалось.

Помню еще одно из ранних движений моего любовного чувства. Где и как я встретил эту девушку, не помню. Звали ее Люба. Мне шел девятнадцатый год. А она была чуть постарше. И опять меня мучил серьезный, жгучий вопрос: как встречаться с девушкой? Где? Просто на улице? Ну, раз, два это возможно. А дальше надо вести… в ресторан? На ресторан у меня не было средств. И я метался между практическими, экономическими соображениями и желанием достойно поухаживать за Любой, сделать ей нечто приятное. Помню, долго думал, прикидывал и решил, что свожу ее в ВТО. Предварительно узнал цены. Понял, что на десять рублей смогу купить два пирожных и два чая. Сводил Любу в ВТО. Потом провожал ее. Она жила очень далеко, в районе Сокола. Тогда это был совсем неразвитой район. Подвел ее к калитке… А надо сказать, при всей своей раскованности, я в подобных случаях чрезвычайно робел, и язык мой был беспомощен, как при заморозке в кабинете стоматолога. Я совершенно не умел разговаривать с женщинами. И помню только, как выдавил из себя: «Какая у вас очаровательная родинка!». Все получилось так неловко, так нелепо, что я до сих пор со стыдом вспоминаю эту свою попытку завладеть вниманием девушки. Как Люба это восприняла? Не знаю. Она была довольна интересная, как говорили раньше о внешности. Но что творилось у нее в душе, я не успел понять, потому что вскоре увидел ее в Доме актера с каким-то молодым человеком, к которому она, наверное, относилась более серьезно, чем ко мне.

Война направила мои интересы в другую сторону…

Я уже упоминал о том, что с фронта я вернулся орденоносцем и инвалидом второй группы (позже мне дали третью). Пришел в училище сразу на четвертый курс, чтобы продолжать учебу. Вскоре мне предложили преподавание на первом курсе в качестве ассистента педагога по мастерству актера. И тут-то я встретил Нинель Мышкову. Она училась на первом курсе вахтанговского училища. Я был в то время для нее романтическим героем, испытавшим превратности военного времени, и это нас сблизило. Ева, как она назвала себя сначала, влюбилась в меня. Не могу сказать о себе того же, но я не сопротивлялся. И Мышкова стала моей первой женщиной, первой женой. «Он был титулярный советник, она — генеральская дочь!»

Я попал в семью генерала, только что погибшего под Сталинградом, и поселился с женой и тещей в небольшой трехкомнатной квартире на Чистых прудах. Основным источником существования для нас в то время был магазин Военторг, где можно было купить галоши за сорок рублей, которые на рынке стоили восемьсот или даже тысячу рублей. На эту разницу мы и жили. Военторг был не просто магазином, он был своеобразным клубом, где собирались офицерские жены и обсуждали стратегию дальнейших покупок. Самым ходовым товаром были, конечно, галоши. Но были и такие, которые покупали пианино и пускали его в оборот.