Михаил Орский - Путь русского гангстера. Легенды лихих 90-х

Это обыкновенные персонажи, которые выходят на сцену, кто в балетной пачке, кто в бабочке, вследствие чего имеют много денег и большие коттеджи. Имеешь – поделись. Конечно, убивать его никто не хотел. Там же не было контрольного выстрела. Но когда они на него нарвались, а он там за сто килограммов веса, плюс две собаки, вот они и начали стрелять, чтобы самим уйти без несчастья. Убийство, однозначно, случайное. И вопрос только в том, кто это сделал? То ли профессионалы, которые не посчитали нужным отнестись к Кругу как к иконе (ну и что, что он исполняет блатные песни?!). Для них он, в первую очередь, обыкновенный шансонье, мягко выражаясь. То ли какие-нибудь гастарбайтеры, для которых он по определению не мог представлять ничего святого. Не знаю, почему об этом не говорят, но ведь территорию охраняли две серьёзные собаки – во дворе находился кавказец, а в доме дежурил стафф. Вопросов много, но похоже, что ответы на них мы уже никогда не получим. Если тебе интересно моё мнение, таких артистов, как Михаил Круг мы должны ценить и оберегать. Не уберегли.

– Как ты думаешь, о ком бы еще из ушедших шансонье стоило бы сделать киноархивный фильм?

– Об Аркадии Северном. Равной фигуры я сейчас не вижу. Потому что ведь всё его творчество было вопреки. Конечно, сегодня кто-то может упрекать его в некачественных аранжировках, в непрофессиональном вокале, но не надо забывать, что всё это было – вопреки! Какой сценарий может быть, я не знаю. Я не знаю, что было в его жизни. Знаю только, что была она у него нелёгкой. Не богатой. Тогда и преступного мира не было такого, чтобы его действительно могли как-то серьёзно поддержать. Среди ныне здравствующих таких фигур не вижу. Да и, положа руку на сердце, Круг-то стал такой фигурой благодаря своей смерти. Если бы он сейчас был живым, вряд ли кто-то стал бы тратить на него киноплёнку. Про Ивана Кучина никто же не собирается снимать кино. Но то, что Круг достоин этого фильма – лично у меня нет ни малейшего сомнения. И, как это не парадоксально звучит (не замахиваясь на великое), но ведь он, получается, повторил судьбу всех наших знаменитых поэтов – от Пушкина до Высоцкого.

– Кого бы ты ещё мог выделить из списка рано ушедших?

– Сергея Наговицына, Сергея Бурмистрова. Серёжа Бурмистров был моим хорошим приятелем. Но он такой рафинированный музыкант, который привык общаться в другом кругу музыкантов – рок-н-ролыциков. Бывало, в «Неве» «накидаемся», я отойду куда-нибудь потрещать или на дальняк, Бурик тут же вылезает на сцену и кричит: «Орского нет? Тогда – рок-н-ролл!!!».

Вот, кстати, тоже интересный эпизод. Наговицын должен был прилететь в Москву. У меня в это время была семикомнатная квартира в Зеленограде. Организатор его концерта, небезызвестный Юра Мамочка, спросил: «Можно, он у вас в офисе переночует?» – я ему говорю, мол, зачем в офисе, вези его ко мне домой, пусть располагается, у меня же вон – заблудиться можно в количестве комнат. А он умер. Умер на тех гастролях, с которых должен был прилететь в Москву. Кстати, сейчас его супруга Инна Наговицына иногда появляется на музыкальных фестивалях, поёт Серёжины песни, очень такая милая, не пафосная, не амбициозная приятная дама. В Светлогорске я с ней встречался на фестивале «Хорошая Песня».

– Я тоже считаю Сергея Наговицына одним из самых талантливых авторов-исполнителей современного шансона.

– Вот ещё на что я хотел обратить твоё внимание – на интересное направление в шансоне, которое я называю «дунц-дунц». Это что, на синтезаторе всё играется? Начал Кучин, на высочайший уровень поднял Наговицын, а группа «Бутырка» и Мафик довели уже до окончательного совершенства, до доброкачественного диско-шансона.

– За «Бутырку» я, наверное, ничего положительного не скажу, а вот Мафик, он – да, реально интересен, и для меня, в первую очередь, с точки зрения поэзии. После Сергея Наговицына псевдопродолжатели буквально расплодились всевозможными группами и отдельными исполнителями, увлечённые этим «дунц-дунцовским» стилем, но дело в том, что все они мало понимают, что Наговицын умел при этом ещё и стихи писать настоящие. Поэтому я и выделяю в этом направлении после Наговицына, пожалуй, только одного Мафика. Остальные мне совершенно непонятны, особенно когда кто-то, стоя на сцене с умным лицом, под «ун-ца-ца» бросает в публику куплеты, типа: «Скажи подельник, почему над зоной пролетают журавли?». Так и хочется ответить – где хотят, там и летят!

– В последнее время я немного отошёл от активного изучения и мониторинга жанра. Я сейчас, в основном, слушаю тех авторов, которых давно знаю, с которыми дружу, которые приносят мне свои диски…

– Отсюда вопрос. У меня есть очень хороший друг по жанру и по жизни, зовут его Михаил Грубое. Я знаю, что вы между собою тоже знакомы, и мне интересно твоё мнение о его творчестве.

– Я не побоюсь пафоса – открыл для себя Михаила Грубова! Такой, прямо скажем, далеко неартистической, неказистой внешности человечек, при этом в нём бездна харизмы, бездна энергетики; от него реально прёт! Мне нравится его слушать, мне нравится его вокал, тембр голоса. Единственное, он всё-таки немного такой бытописатель, и, условно говоря, из десяти его песен я переписываю три-четыре. Потому что очень много идет каких-то бытовых зарисовок, и это уже – на любителя. А любимая вещь у меня, конечно, просто пронзительная вещь – «Я потихонечку спиваюсь» – пробивает буквально до слёз. Эту песню можно было бы запросто вставить в какой-нибудь фильм о потерянном человеке, и рейтинг фильма был бы поднят десятикратно.

Я бы хотел сказать ещё об одной тенденции, возвращаясь как бы к политике шансона. Либеральным борзописцам никак не даёт покоя наш жанр. Сейчас такая тенденция, такая мода обвинять и лишний раз пощипывать Кремль, включая далеко нелюбимого мною Путина, типа того, что «Путин, окруживший себя шансоном, властвует страной! Кремль и шансон над Россией!». И в качестве доказательства, что Путин и шансон закабалили Россию, называют для примера Стаса Михайлова, Григория Лепса и Елену Ваенгу. Обращаюсь к журналистам, которые об этом пишут – ребята, не пишите о том, чего не знаете! В шансонной среде ни одного, ни второго, ни третью не считают исполнителями шансона. Общее с шансом у них только то, что их крутят на «Радио Шансон». Но «Радио Шансон» с таким же успехом крутит и Макаревича, и Газманова, и, условно говоря, Алёну Апину. Григорий Лепс – это жанр мужской песни а-ля Джо Кокер, Крис Ри. Стас Михайлов – для кого-то добротная, для кого-то – халтурная эстрада, дело вкуса, достойный продолжатель Валерия Ободзинского. Елена Ваенга – вообще отдельный случай в нашей музыке, в искусстве, это – Богом поцелованная девушка, с бешенной энергетикой, с прекрасным вокалом, с талантливыми стихами, и, единственное её слабое место – это когда она начинает говорить. Вот лучше бы она не говорила. Что касается ощущений от неё как от певицы, я был на пяти её концертах, и на каждом из них я получил культурологический шок. Сравнить могу только с Жанной Агузаровой, которую я впервые услышал будучи на тюрьме, по местному радио, примерно в восемьдесят третьем году. Это был какой-то неповторимо ангельский голос! Это было в тот период, когда у неё ещё не было никаких скандалов, никаких полётов на Марс… Я хочу сказать, что Елена Ваенга, не смотря на то, что она истовая христианка, но для меня она, скорее, языческая Мадонна. Что-то вот такое первобытное в ней есть, что-то шаманское. Критически настроенные люди, которые шли со мной на концерты, буквально на третьей песне уже откровенно рьщали из-за переполняющих их души эмоций. Если совсем коротко, то, обращаясь к журналистам, я бы сказал им – оставьте жанр в покое!