Анастасия Сарычева - Михаил Янгель

Эти инновационные разработки шли параллельно разработке ракетного блока для ракеты-носителя Н-1. В КБ полным ходом создавался блок Е: проектанты, конструкторы, эксплуатационщики, расчетчики и специалисты многих других направлений увлеченно работали над первым проектом страны – интерес к лунной программе был так велик, что многие сотрудники КБ засиживались на работе допоздна и возвращались домой только под утро. Кто-то из-за этого назвал их лунатиками, что вызвало большой скандал – люди из органов в этом усмотрели нарушение режима.

Но в отличие от проекта одиночных стартов лунная программа в СССР так и не была реализована. 14 января 1966 года умер Королёв, и спустя пять месяцев руководство ОКБ № 1 было передано В. П. Мишину. Параллельно с работами по Н-1 продолжались работы по созданию ракеты-носителя УР-700 в КБ Челомея: лунная программа была так важна для страны, что для ее реализации не жалели никаких средств. Но то, что не хватало мощностей, в правительстве не желали понимать. Во многом «лунная гонка» была проиграна именно вследствие применения политики рассредоточения сил тогда, когда их нужно было, наоборот, объединять. Все старты Н-1 (21 февраля и 3 июля 1969 года, 27 июня 1971 г. и 23 ноября 1972 г.) были аварийными. Работы по Н-1 было решено прекратить после 7 декабря 1972 года: именно тогда состоялся старт «Аполлона-17» (Apollo 17) – американского космического корабля, на котором состоялся одиннадцатый, и последний, пилотируемый полет в рамках лунной программы. Политический интерес пропал. Работы над УР-700 Челомея закончились еще раньше, фактически она оказалась не нужна уже на следующий день, после того как 20 июля 1969 года в ходе лунной экспедиции корабля «Аполлон-11» на Луну ступила нога Нила Армстронга. В августе была приостановлена разработка двигателя РД-270 для ракеты-носителя ЦКБ машиностроения (так с 1966 года называлось КБ Челомея), а в декабре 1970 г. все работы по созданию супертяжелой ракеты-носителя УР-700 были прекращены. СССР проиграл «лунную гонку».

Помимо работ над созданием системы одиночных стартов, участия в лунной программе и разработки Р-3борб, КБ Янгеля, которое с 1 октября 1966 года было переименовано в КБ «Южное», осваивало ряд новых направлений. В августе 1968 был произведен первый экспериментальный пуск ракеты 8К67П – модификации ракеты Р-36, оснащенной разделяющейся головной частью в составе трех боевых блоков, которая была способна поражать несколько целей в пределах заданного района. Спустя год и один день, 6 августа 1969 г. состоялся первый пуск двухступенчатой ракеты-носителя легкого класса «Циклон-2», разработанной на базе боевой орбитальной ракеты Р-3борб и предназначенной для запуска космических аппаратов на низкие околоземные орбиты.

М. К. Янгель на даче.

М. К. Янгель на отдыхе.

В. Н. Челомей.

28 августа 1969 года произошло важное для отечественного ракетостроения событие, в полной мере определившее дальнейшую судьбу отрасли: на бывшей даче Сталина неподалеку от Ялты был собран Совет обороны, на котором Янгель и Челомей презентовали свои проекты развития индустрии боевого ракетостроения. Первым свою концепцию предложил Челомей. Основной тезис его выступления состоял в следующем: стране нужно большое количество (около пяти тысяч) простых в эксплуатации и недорогих в разработке боевых ракет, расположенных в упрощенных шахтных пусковых установках, также недорогих в разработке. Большое количество ракет необходимо для того, чтобы гарантированно какая-то часть из них «выжила» бы при атаке противника и смогла нанести ответный удар.

Янгель выступал вторым. Он уступал предыдущему оратору, но только внешне. Костюм не сидел на нем так отменно, он выглядел не так уверенно и говорил не так выразительно, но, по воспоминаниям присутствовавших, с первых же слов всем стало ясно, что концепция Янгеля кардинально отличается от предложенного Челомеем. И если поначалу идея о создании и размещении пяти тысяч ракет выглядела достаточно смело, то на фоне презентации Янгеля она начала казаться не такой уж и масштабной – настолько грандиозным оказалось то, что предложил главный конструктор ОКБ № 586. Он обусловил необходимость конструирования ракет повышенной точности с разделяющимися головными частями и автономной системой управления, а пусковые установки, к которым необходимо создавать таким образом, чтобы они были максимально защищены от воздействия ударной волны. Тогда же была выдвинута идея ампулизации ракет – то есть полной герметизации топливных баков. Впоследствии это позволило обеспечить многолетнее содержание ракет в полной боевой готовности.

Тогда же Янгель презентовал идею минометного старта, ставшую, по мнению многих его современников, лебединой песней главного конструктора. Минометный старт – это такой способ запуска, когда ракета выбрасывается из пусковой установки с помощью пороховых аккумуляторов, а двигатель ее запускается уже после того, как ракету «подбросили».

Совету нужно было принять непростое решение: два незаурядных конструктора предложили две настолько разные концепции, что никакого промежуточного или компромиссного варианта найти не представлялось возможным. В итоге присутствовавшие на Совете обороны генсек, министры, высшие военные чины, руководители и конструкторы других КБ сошлись во мнении, что не нужно стрелять из пушки по воробьям, и дали старт воплощению в жизнь идей Янгеля. В результате продолжительной дискуссии комиссия сочла это направление более перспективным, чем предложенную Челомеем концепцию, которую вкратце можно было охарактеризовать как «больше, проще и дешевле».

Янгель всегда преследовал цель максимально оптимизировать запуски ракет, сделав их менее затратными. Он понимал, что реализация идеи минометного (или, иначе говоря, холодного) старта позволила бы не только запускать ракету без разрушения пусковой установки, но и уменьшить ее размеры, сэкономить запас топлива и улучшить энергетические показатели. Но, несмотря на авторитет и многолетний успешный опыт работы главного конструктора, в самом КБ никто не разделял его оптимизма, и даже самые близкие к Янгелю сотрудники весьма скептически отнеслись к этой идее. Никто не верил в то, что 200 тонн можно просто так выбросить из транспортно-пускового контейнера на высоту около 20 метров. Поэтому, когда у Янгеля случился третий инфаркт, все работы по минометному старту были остановлены – не было никого, кто бы всерьез отнесся к реализации этой задачи. И только главный конструктор, находясь в больнице, продолжал настаивать на продолжении работ. Аргумент у противников этой идеи был прост: американцы этим не занимаются. То есть никто не смог оценить оригинального, не имеющего аналогов в мире проекта – он был слишком смел для тех, кто не привык творить, а привык лишь подражать. Вернувшись из больницы на производство, Янгель настоял на продолжении работ – по воспоминаниям современников, он был буквально одержим этой идеей.