Владимир Проскуряков - Парацельс

Бруно учил, что задачей мышления является познание природы.

Теологи не сомневались в том, что мир создан богом, и утверждали главенство бога, т. е. духовного начала над материальным.

Бруно прозревал основные положения материализма: мир есть нечто, имеющее основание в самом себе и не нуждающееся в боге для своего возникновения; не существует разрыва между духовным и материальным, ибо мир-природа едина в своей основе.

Джордано Бруно был не только учеником Коперника, но пошел дальше своего учителя, распространив выводы его теории на всю вселенную. Бруно первый выдвинул мысль, что бесконечная вселенная состоит из бесконечного числа миров, что за пределами нашей солнечной системы существует и движется неисчислимое множество миров. Этим был нанесен последний сокрушительный удар по геоцентрическим представлениям о мироздании.

Конечно, Бруно еще далек от последовательно-материалистической точки зрения, в его учении много остатков той старой философии, беспощадную войну которой он объявил. Но несмотря на это, перед нами боевой идеолог революционного тогда класса буржуазии. Учение его глубоко враждебно религии, как представляемой папской церковью, так и протестантской. И если «честь» сожжения Бруно принадлежала папству, то ведь и лютеране сожгли другого представителя новой философии — Сервета.

Философия Бруно вздымается подобно могучему горному кряжу над бесплодной пустыней феодальной схоластики, но чтобы достигнуть ее вершин, требовался долгий и тяжелый путь восхождения. И если эта философия предвосхищала основные вехи философских систем Бэкона, Спинозы, Лейбница, английских и французских материалистов, то сама она в свою очередь явилась обобщением большой работы, проделанной мыслителями XV и XVI веков.

Предшественниками Бруно были Леонардо да Винчи, Вивес, Телезий, Николай Кузанский, Кампапелла — люди, олицетворяющие историю развития итальянской натурфилософии.

Схоластика явилась порождением феодального строя, она крепла с его развитием и достигла своего высшего расцвета в XIII столетии, затем наступил ее распад. Философская система Бруно — пограничный столб, за которым начиналась страна новой философии.

Начало XVI века — время возмужания и творческой деятельности Теофраста Бомбаста фон-Гогенгейма, еще слишком незрело, чтобы породить философию, подобную учению Бруно, но в то же время уже переросло узкие рамки схоластических воззрений.

В Италии, стране экономически наиболее передовой, в это время развивается натурфилософия. В Англии Томас Мор выступает в качестве социального реформатора и родоначальника утопического социализма.

В отсталой Германии в эти же годы возникает магическая философия.

Маркс говорил: «Чудотворные исцелители и чудотворные исцелительные средства в медицине основываются на незнакомстве с законами естественного мира».

Именно незнание законов естественного мира породило магию как искусство воздействия на природу и преобразования ее с помощью потусторонних чудесных сил. Магия рождается еще в первобытном обществе — это магия дикаря. Потом она трансформируется в жреческую магию, искусство привилегированного класса, которое используется им для запугивания и одурачения угнетенных масс. Церковь официально заклеймила магию, но никогда не могла побороть ее окончательно. Наоборот, в конце средних веков магия делает новые широкие завоевания уже как наука, как попытка логически обосновать какими-то общими законами еще бедный и разрозненный опытный материал естественных наук.

Эта магия позднего средневековья таит в себе протест против власти теологии и научного застоя и, будучи сама ложной наукой, все же расчищает дорогу для науки истинной.

Положительную науку приходилось строить, выбирая из алхимии, астрологии и других магических наук многие истинные знания, действительные открытия, полезные приемы и решительно отбрасывая пустую шелуху чудес и потусторонних бредней.

Наиболее ярким представителем магической философии был Генрих-Корнелий-Агриппа фон-Неттесгейм (1486–1535 гг.). Он написал «Сокровенную философию» — книгу, в которой магическое учение сведено в единую систему и которая создала автору славу мага и чародея.

Если Бруно и его предшественники резко порывали с традиционными взглядами христианской церкви, и в их философии ясно намечались материалистические и атеистические тенденции, то маг Агриппа еще обеими ногами стоит на почве этого традиционного учения.

Он приемлет картину мироздания, созданную церковью на основе астрономии Птолемея и физики Аристотеля, он еще во власти представления о всемогущем боге, промыслом которого создан и управляется мир.

Но под этим внешним признанием церковного авторитета скрываются опасные мысли, которые приводят его к конфликту с церковью.

Агриппа выступает поборником могущества человеческого познания, он верит в то, что человеку не надлежит бессильно склоняться перед тайнами природы; его право и долг — познать законы природы и использовать это знание для своего владычества над природой.

Пусть он признает в мире наличие чудесных «высших сил», влияющих на природу, но он утверждает, что «низшая» природа также, в свою очередь, влияет на эти высшие силы. Все в мире находится во взаимодействии и во взаимном притяжении и отталкивании.

Стоит человеку познать это магическое взаимодействие вещей и сил, и он станет их господином. Поэтому магия для пего наиболее всеобъемлющая и высшая наука, в ней обобщаются данные практических наук того времени: алхимии, математики и астрономии.

Магия, по учению Агриппы, делится на три науки: физику, которая учит о природе вещей, существующих в мире, математику, учащую наблюдать природу в ее трех протяжениях и движение небесных светил, и, наконец, теологию — учение о высших силах (боге, душе и т. п.) и религии.

Агриппа не в силах освободиться от векового суеверия, от веры в божественные силы, но он дерзко пытается найти в окружающей природе разгадку тайн вселенной и этим путем изменять мир.

Самое важное заключается в том, что при таком направлении магия начинает общение с самой природой, делает опыты, вводит эксперимент, как того требует действительное исследование природы.

На этих своих путях магия способствует развитию истинного естествознания и духа свободного исследования. Но одновременно она таит опасность ухода в область мистики — учения о непосредственном общении человека со сверхъестественными силами — богами, духами и т. п., учения, являющегося испытанным оружием реакционеров, используемого для ослабления активности трудящихся масс, ибо мистика отвлекает их в область религиозной фантазии и способствует закреплению владычества эксплоататорских классов.