Владимир Ацюковский - Приключения инженера

— А пропуска у вас есть? — спросил на входе милиционер.

— Пропусков у нас нет… — растерянно ответили завоеватели.

— Тогда я вас не пропущу! — сказал милиционер.

И не пропустил. Попутно выяснилось, что вся колонна явилась не к тому дому. Надо было захватывать студию, которая располагалась напротив. Но вместо этого организаторы штурма стали организовывать митинг около того дома, куда их не пустил милиционер.

— Мы находимся на свободной советской территории! — доложил прибывшим для штурма один из руководителей. — И теперь мы отсюда не уйдем!

Я оглядел прибывшее воинство. Кроме двух автоматчиков, с которыми я ехал вместе, больше не было видно никого. Потом оказалось, что всего было пять автоматчиков, а в том здании, которое надо было штурмовать, находилось человек четыреста вооруженных омоновцев. Вскоре прибыла пешим ходом остальная часть атакующих, тоже с голыми руками. Организации уже не было никакой. Все разбрелись по «освобожденной территории», не зная, что делать.

Стало темнеть. К студии подошли два БТР, забрали кого-то оттуда и вывезли. А спешно сформированная штурмовая группа, человек двадцать, ринулась на штурм. Все остальные поглядывали на нее из рядом находящегося парка-скверика. Кто-то зачем-то поджег угол здания студии, а из дома напротив с крыши два снайпера стали, не спеша, при свете пламени выбивать штурмующих трассирующими пулями. Раненых тут же забирали машины скорой помощи. Потом все прекратилось.

Когда совсем стемнело и стало ясно, что вся эта затея не дала ничего, часть людей, и я тоже, ушли оттуда. А еще через минут двадцать к Останкино подошли десятка два БТР и стали расстреливать всех, кто остался на улице и в этом скверике. И на следующий день, 4 ноября из танковых орудий при огромном скоплении народа был расстрелян Белый Дом. Остальные события известны, они широко освещались и правой, и левой прессой. Там погибло больше тысячи человек, а депутатов, как говорят, спасла группа «Альфа», которая отказалась подчиниться приказу уничтожать всех.

Однако некоторые детали штурма в прессу не попали.

На крышах жилых домов вблизи подходов к Белому Дому находились снайперы, которые стреляли в обе противостоящие стороны и в окна домов, чтобы обострить процесс, и это на их совести лежат смерти подростков, которые оказались поблизости. Рассказывали, что эти снайперы — женщины из Литвы и что они уехали в тот же день вечером домой. Но газеты ничего об этом не писали. Не было сообщения и о том безвестном молоденьком попике, который с крестом в руках бросился навстречу БТР, пытаясь остановить побоище, и который был этим БТР застрелен. Не было сообщения и о массовом расстреле на стадионе, на который согнали защитников Белого Дома, а также о том, что их, защищавших депутатов голыми руками, так и не вооружили, хотя какое-то оружие в Белом Доме было. И в результате эти люди погибли за Советскую власть, которая в лице руководителей Белого Дома, предала их.

А люди тысячными толпами на улицах и на крышах окружающих домов глазели, как убивают их детей, и не пошевелили пальцем, чтобы не допустить этого. А ведь могли, если бы дружно вмешались. Но это были уже не те люди, которые отстаивали свою Родину в годы Великой Отечественной войны, и смотрели они на все это так же, как смотрят американские боевики, не понимая, что в этот день решалась их судьба. Хотя, если сказать по совести, их судьба была решена до того.

А дальше все пошло, как и было задумано. Советская власть умерла, потому что такова логика: не удержавши содержания, не следует цепляться за форму. И вообще, снявши голову, по волосам не плачут!

Когда я слышу от некоторых лихих кавалеристов, что нам надо немедленно брать власть, «а там посмотрим, что надо делать», я думаю, что лучше бы вы, ребята, сейчас хватались за голову, чем потом. С такими замашками вы не только себя и других погубите, но и то дело, за которое боретесь. Каждое дело надо готовить, а для этого надо думать, если, конечно, есть чем.

1 мая 1995 года, как обычно, состоялась праздничная демонстрация трудящихся Москвы. Предполагалось, что демонстранты пройдут от Белорусского вокзала по Тверской улице до Большого театра двумя колоннами, первая, которую организует КПРФ с профсоюзами, должна подойти к памятнику Марксу на Театральную площадь к 11 часам, а вторая, организуемая «Трудовой Россией» — к 13 часам.

Надо сказать, что демонстрации, организуемые коммунистами 1 и 9 мая и 7 ноября всегда собирают по несколько сотен тысяч человек, причем число демонстрантов из года в год растет. Это связано со все ухудшающимся материальным положением большинства населения. Тысяч по двести было и в каждой колонне 1 мая 1995 года. Настроение у всех было праздничное, порядок был полный, милиция всячески выражала свою солидарность, а ОМОНа не было видно, хотя все знали, что он где-то неподалеку.

Когда демонстранты первой колонны прибыли к установленной у памятника Маркса трибуне, руководители колонны поднялись на нее, и митинг начался. Выступавшие кляли режим, обещали не сдаваться, восстановить страну и промышленность и поднять народ с колен. Все присутствующие выражали свою солидарность. Митинг длился минут сорок, после чего основная масса демонстрантов первой колонны разошлась. Осталась относительно небольшая группа послушать ораторов второго митинга.

И вот подошла колонна «Трудовой России». По численности она была не меньше предыдущей колонны, порядок в ней тоже был полный, и настроение у всех тоже было праздничное. Руководители «Трудовой России» поднялись на трибуну и начали выступать. Но они кляли не режим, а первую колонну демонстрантов.

— Здесь только что побывали оппортунисты! — доложил первый оратор. — Они предали рабочий класс и отказались от диктатуры пролетариата. Долой ревизионистов! Долой соглашателей! Долой КПРФ! Долой профсоюзы! Только мы, истинные марксисты, являемся настоящими коммунистами. Вступайте в ряды «Трудовой России»!

Примерно то же самое произнес и второй оратор, потом третий. Стало ясно, что для руководителей второго митинга главным противником является не буржуазный режим, а те, кто только что участвовал в первой первомайской колонне.

Нельзя сказать, чтобы такие речи вызвали восторг у слушателей, многие были смущены. У меня тоже возник вопрос, какие же цели преследуют ораторы? Перессорить людей? Можно ли вообще таким путем наставить кого-нибудь на путь истинный? Что это, недомыслие или что-то похуже? Но потом я понял, что, пожалуй, нет. Просто эти люди не соразмеряют своих реальных сил и возможностей.