Владимир Ацюковский - Приключения инженера

У меня сложилось впечатление, что небесталанный ведущий «Итогов» сполна овладел геббельсовскими рекомендациями. Некоторые его высказывания вызывают позывы к рвоте. Интересно, сам-то он верит в то, что говорит? Но следует отметить, что ведущие других обзорных политических программ недалеко ушли от господина Киселева.

Какую цель преследует вся эта телевизионная деятельность? Я думаю, простую — оболванивание народа для того, чтобы он, обобранный и униженный, не возникал против режима, разворовавшего страну и продающего остатки Западу.

За годы Советской власти люди потеряли иммунитет ко лжи, потому что то, что писалось и говорилось с экрана, было правдой. Можно полагать, что освещение некоторых событий было направленным, но оно никогда не было лживым. И люди привыкли к тому, что печатное или произнесенное теле и радиослово несет в себе правдивую информацию. Поэтому до сих пор, по инерции, оно большинством так и воспринимается, хотя давно уже, с начала «перестройки» оно несет в себе ложь, иногда тонкую, а в большинстве своем грубую, рассчитанную на дураков. Хотя в ответственные моменты люди все же начинают соображать, и часто усилия, затраченные СМИ, оказываются напрасными.

Для чего все это нужно? А для того чтобы люди не могли сориентироваться в происходящем и выработать мнение о том, что нужно делать. Ибо если они сориентируются, выработают единое мнение о тех, кто устроил им эту веселую жизнь, и объединятся, то и способ выбросить этих правителей из страны найдется. Вот поэтому СМИ — средства массовой информации и стараются отработать свои тридцать серебренников. А что будет со страной и с народом, им глубоко наплевать, лишь бы народ не объединился и не прогнал их вместе с теми, кто эти серебренники платит.

Как-то весной 1992 года меня встретил один из руководителей нашего жуковского политклуба.

— Акимыч! — сказал он. — Нам позвонили из Собрания офицеров и приглашают нашего представителя на совещание. Я поехать не могу, съезди, пожалуйста. Если потребуется, то выступи.

Я поехал. На совещание прибыло человек сто представителей частей Московского гарнизона, училищ и академий. В зал клуба участников совещания не допустили, т. к. там шло другое совещание, секретное, — финансистов войсковых частей, и наше совещание расположилось перед этим залом прямо на лестничной площадке, на которой все встали в круг.

Несмотря на то, что присутствовали полковники и даже генералы и адмиралы, совещание вел молодой старший лейтенант. Он определял последовательность выступавших, предоставлял слово и вообще всеми был признан как руководитель этого совещания. Кроме меня на совещании присутствовало еще пять человек гражданских. А речь во всех выступлениях шла об ухудшающемся материальном положении военнослужащих, так что очень скоро стало непонятно, зачем нас, гражданских, вообще пригласили на это совещание.

После того, как выступило человек 15, и никто из них не поднял никаких вопросов, связанных с положением в стране, я попросил слова.

— Я думал, — сказал я, — что нас пригласили участвовать в совещании потому, что армия обеспокоена ухудшающимся положением в стране и ухудшением общего состояния обороноспособности, что будут обсуждаться вопросы, как заставить руководство страны изменить свою политику, разоряющую страну и народ. А оказывается, мы прибыли на совещание людей, которых кроме собственного благополучия ничего не интересует. Народ ждет, что армия заступится за него, а вы эти вопросы даже не поднимаете. Зачем тогда вы нам нужны?

— Что же вы предлагаете, — спросили меня, — нам на улицу, что ли, выходить?

Я ответил, что может быть и на улицу. И мне непонятно, почему армия позволяет вытирать о себя ноги, почему она не принимает мер к исправлению положения в стране.

Но мне сказали, что это вообще не задача армии, которая предназначена не для вмешательства во внутренние дела страны, а для отражения внешней агрессии. Я возразил, что в обычных условиях это так и есть, но в сегодняшней ситуации задача армии может быть и уточнена. Меня никто не поддержал.

С тех пор прошло несколько лет. За это время армия, ранее являвшаяся нашей гордостью, была неоднократно дискредитирована всякими провокациями типа тбилисской и бакинской. Она была использована для защиты интересов новоявленной буржуазии и потерпела поражение в Чечне. В армии процветает дедовщина и дезертирство. Офицеры кончают жизнь самоубийством от безысходности: только в 1996 году покончили с собой более 500 офицеров. Верхушка армии разлагается на глазах, генералы занимаются самообогащением, не стесняясь продавать армейское вооружение и имущество. Солдаты голодают, это признал даже сам президент. И если совсем недавно служба в армии считалась честью, то теперь призывники пытаются всеми способами от нее отвертеться. Чтобы им сделать это было легче, некоторые издательства даже наладили выпуск соответствующих инструкций.

Что творится и почему сама армия спокойно на все это смотрит?!

В принципе, дело ясное. Армия не является независимой структурой. В ней служат такие же граждане страны. Что делается в стране, то творится и в армии. Всеобщий бардак не может не распространится на армию. Криминальная буржуазная верхушка заставила армию воевать со своим собственным народом. За счет армии идет укрепление ОМОНа, призванного удерживать народ в страхе. Сама армия уничтожается в целях подчинения страны западному диктату.

Все это очень больно. Мы всегда любили свою армию, работали на нее, и ее поражение — это наше поражение. Я иногда завидую тем странам, в которых армия заставляет считаться с собой, и если ее начинают унижать, то амбициозные генералы быстро объясняют правителям, в чьих руках реальная сила. Но, как выразился недавно один из генералов, военного переворота у нас быть не может, потому что слишком много предателей.

Неужели и в самом деле это так?

Как известно, факты — упрямая вещь, и против факта не попрешь. Все это так, и, однако, все совсем не так, потому что любой факт, взятый сам по себе, не означает ничего. Каждое событие на самом деле происходит в определенной обстановке, вызвано определенными причинами, связано с разнообразными сопутствующими обстоятельствами, а излагается какое-то время спустя заинтересованными людьми, каждый из которых освещает один и то же факт по-своему, исходя из своих классовых интересов.

Некоторые современные историографы любят говорить об ужасах большевистских репрессий в годы Октябрьской революции и Гражданской войны. Но они почему-то не сообщают, что репрессии и расстрелы были направлены против убийц и бандитов. Когда Ленину предлагали отменить смертную казнь, он сказал, что не возражает, но при условии, что убийцы перестанут убивать людей, но пока они не прекратят этого, они должны знать, что понесут кару.