Серафима Чеботарь - Восхитительные женщины. Неподвластные времени

Елена Булгакова, Люся Нюренберг как её звали в детстве

И – как и в романе – произошла та самая роковая встреча. «…Я не видела Булгакова… давши слово, что не приму ни одного письма, не подойду ни разу к телефону, не выйду одна на улицу, – рассказывала Елена Сергеевна много лет спустя. – Но, очевидно, все-таки это была судьба. Потому что, когда я первый раз вышла на улицу, я встретила его, и первой фразой, которую он сказал, было: «Я не могу без тебя жить». И я ответила: «И я тоже».

Через несколько дней Булгаков снова, на этот раз письменно, объяснился с Шиловским, и тот согласился на развод. Сыновей Шиловские поделили: старший, Женя, остался с отцом (однако он постоянно бывал в новом доме матери и Булгакова буквально обожал), а младший, Сережа, уехал с Еленой Сергеевной к Михаилу Афанасьевичу. Третьего октября Елена Сергеевна развелась с Шиловским, а Булгаков – с Белозерской, и на следующий день они, по выражению Булгакова, «обвенчались в ЗАГСе».

Поначалу семейная жизнь их была несколько странной: вместе с супругами жила Любовь Белозерская (позже Булгаков снимет ей комнату, а потом выбьет квартиру в том же доме на Большой Пироговской, где она жила когда-то вместе с Булгаковым). Лишь через год Булгаков и Елена Сергеевна переехали в новый дом в Нащокинском переулке. Там Елена Сергеевна постаралась создать тот Дом – именно с большой буквы – которого всегда так жаждал Булгаков: хлебосольный, гостеприимный, радушный – и в то же время уютный и надежный, содержащийся в образцовом порядке и одновременно способствующий творчеству. Как бы мало не было денег – а их всегда не хватало – Елена Сергеевна старалась обеспечить роскошный стол, вызывавший удивление у любого гостя; ее «настоящее московское» гостеприимство вошло в легенды. Старательно поддерживала она и свою «ведьминскую» красоту, столь ценимую Булгаковым: по воспоминаниям ее невестки, Елена Сергеевна регулярно посещала косметичку, обувь шила у одного из лучших сапожников Москвы Барковского, а ее платья отличались великолепным вкусом и изяществом.

В их доме бывали Ахматова и Пырьев, Немирович-Данченко и Шостакович, Ильф и Петров, Вересаев и Книппер-Чехова… «…Обаяние личности Елены Сергеевны было настолько сильным, что не поддаться ему было действительно трудно даже самому замкнутому человеку, – свидетельствовал приятель Булгакова, литератор и историк МХАТа В. Я. Виленкин. – Я никогда не встречал подобного соединения бескомпромиссно правдивой прямоты с такой душевной чуткостью. Сколько раз ее трудная судьба переходила в трагедию…, и каким только чудом возрождалась ее способность так заразительно радоваться жизни, верить в людей и привлекать их к себе своей добротой, своим острым, живым умом, своей победительной, казалось, неподвластной времени женственной грацией!»

Но большую часть своего времени Елена Сергеевна отдавала мужу: она вела его переписку, отвечала на звонки, занималась подписанием договоров и гонорарами, печатала под диктовку и переписывала набело произведения Булгакова, редактировала их и вела переговоры. По просьбе Булгакова она начала вести дневник – бесценный материал для биографов, где подробно описаны семь лет жизни писателя – с 1933 до самой его смерти в 1940. Там есть встречи и прощания, театральные дела и финансовые проблемы, нет лишь одного – ни одной ссоры не было между супругами, которые, безусловно, были созданы друг для друга. Его привлекли в ней ее красота и обаяние, ее душа и преданность: «Божество мое, мое счастье, моя радость. Я люблю тебя! И если мне суждено будет еще жить, я буду любить тебя всю мою жизнь. Королевушка моя, моя царица, звезда моя, сиявшая мне всегда в моей земной жизни! Ты любила мои вещи, я писал их для тебя… Я люблю тебя, я обожаю тебя! Любовь моя, моя жизнь, жена моя!» А она преклонялась перед его талантом, его стойкостью, любила тот праздник, который он умел устраивать из жизни даже в самые тяжелые минуты, его шутки и розыгрыши, смешные записки, которые он ей писал, и то счастье, который он ей дарил… Рядом с нею Булгаков написал «Жизнь господина де Мольера» и «Последние дни», «Иван Васильевич» и прославленный роман «Мастер и Маргарита», в котором исследователи ищут и находят следы их любви с Еленой Сергеевной. «Ты для меня все, ты заменила весь земной шар», – писал он ей.

Михаил и Елена Булгаковы с Сережей Шиловским

Могила Елены Сергеевны и Михаила Афанасьевича Булгаковых. (Камень с могилы Н. Гоголя)

Осенью 1939 года у Булгакова резко испортилось здоровье: начались сильнейшие головные боли, заметно ухудшилось зрение – даже слабый свет вызывал сильные боли. Сам Булгаков, по образованию врач, прекрасно понимал, что с ним случилось, и предупреждал жену: «Имей в виду, я буду очень тяжело умирать, – дай мне клятву, что ты не отдашь меня в больницу, а я умру у тебя на руках», – просил он ее за несколько лет до конца. У Булгакова был нефросклероз, давший осложнения на нервную систему. Несколько месяцев он боролся с болезнью, и все это время работал над последней редакцией «Мастера» – в работе ему помогала Елена Сергеевна. Он говорил, что все, что он написал, было сделано ради нее, и она обещала, что сделает все, чтобы его произведения были напечатаны.

Его не стало 10 марта 1940 года. Похоронили Булгакова на Новодевичьем кладбище, на «театральном некрополе». Елена Сергеевна регулярно навещала могилу, каждый раз, по воспоминаниям родных, собираясь на кладбище как на свидание. Неподалеку был похоронен перенесенный с Донского кладбища Николай Гоголь, один из любимейших писателей Булгакова: тому поставили роскошный надгробный памятник, а прежнее надгробие осталось ненужным. Елена Сергеевна упросила, чтобы камень поставили на могилу Булгакова…

«Несмотря на всё, несмотря на то, что бывали моменты чёрные, – вспоминала Елена Сергеевна о своей жизни с Булгаковым, – совершенно страшные, не тоски, а ужаса перед неудавшейся литературной жизнью, если вы мне скажете, что у нас, у меня была трагическая жизнь, я вам отвечу: нет! Ни одной секунды. Это была самая светлая жизнь, какую только можно себе выбрать, самая счастливая. Счастливее женщины, какой я тогда была, не было…» Оставшись одна, Елена Сергеевна никогда не чувствовала себя одинокой: она продолжала жить в уверенности, что с Булгаковым ее связывает нечто большее, чем жизнь: она постоянно беседовала с ним, видела его во снах, писала ему письма.