Юрий Жуков - Люди сороковых годов

Фоменков, видать, был очень исполнительным и трудолюбивым человеком, и он подбивал итоги после каждой операции. Сводка выглядела так: Итоги операций разведроты гвардии старшего лейтенанта Соколова с 5.07. 43 г.

1. Взято в плен с 5.7.43 г. по 30.8.43 г. 363 чел., в том числе офицеров 86 чел.

2. Взято в плен с 20.12.43 г. по 30.1.44 г. 809 чел., в том числе офицеров 26 чел.

3. Взято в плен с 21.3.44 г. по 10.5.44 г. 535 чел. в том числе 2 полковника, 2 подполковника и еще 202 офицера.

В этом гроссбухе аккуратно регистрировалось выполнение каждого боевого задания. Мое внимание привлекла одна из записей: 29.3.44 г. Состав разведгруппы: 27 человек, с двумя танками. Командир разведгруппы: Подгорбунский. Район или направление действий: Эзержаны, Тлумач, Тысменица, район Станислава. Результаты: уничтожено 4 танка Т-4, 1 "тигр", 8 бронетранспортеров, 2 самоходных орудия, много автомашин с различным грузом и повозок, захвачено 19 стопятммиллиметровых орудий, 3 зенитных пушки, взято 6 складов, из них 4 продовольственных.

В бою группа понесла потери, а ее командир Подгорбунский вышел из строя.

Эти цифры показались мне невероятными, и я потом откровенно сказал об этом командиру роты. Он неохотно откликнулся: "Верить или не верить - ваше дело. Но это официальная отчетность роты. Я не поручусь, конечно, за каждую цифру, но, в общем, наша статистика очень точно отражает дух тех чертовых дней.

Сколько живы будем, мы их не забудем. Я до сих пор не понимаю, как тогда выстояли... Вероятно, именно потому, чго наши люди делали то, что теперь отражено в этой невероятной статистике..."

Я долго беседовал с Подгорбунским и другими, оставшимися в живых, участниками этой операции и вот могу теперь о ней рассказать...

Разведчики отдыхали после своего удачного рейда на Бучач в Чорткове, когда был получен приказ - срочно прибыть в Городенку. Там в десять часов вечера 28 марта Подгорбунскому командование поставило новую задачу обогнать ведущую наступление 21-ю гвардейскую механизированную бригаду, выйти на Эзержаны; следовать далее, ведя разведку и нанося удары по тылам противника, и достигнуть Станислава. Задача была очень ответственная противник усиливал сопротивление, подтягивал резервы, и разведчикам предстояло проявить всю свою находчивость, изобретательность и энергию, чтобы успешно выполнить приказ.

На этот раз в распоряжение Подгорбунского были предоставлены танки лейтенанта Шляпина и Лисицкого, с которыми он познакомился и подружился в Бучаче: Висконт к этому времени был назначен командиром роты, а у Васильченко танк получил повреждение. Автоматчики и саперы были те же, что и раньше; в общем, это был хорошо сработавшийся, дружный отряд.

Вначале все шло как по маслу. Разведчики обогнали 21-ю бригаду, которая вела бой у Незвистки, саперы под прикрытием темноты сняли мины, установленные гитлеровцами на большаке, и оба танка на большой скорости внезапно ворвались в расположение противника, ведя частый огонь. Автоматчики, сидевшие на броне, тоже стреляли во все стороны. Так, с шумом и треском, и промчались через вражеский передний край. За танком Подгорбунского проскочили еще пять боевых машин танкового полка. Они завязали бой в глубине обороны противника, а разведчики на максимальной скорости умчались вперед и ворвались было в Эзержаны. Но там их встретил организованный огонь, и сразу стало ясно, что тут повторение лихого рейда на Бучач не получится: гитлеровцы успели укрепить оборону и эшелонировали ее далеко в глубину...

Подгорбунский отвел отряд, послал танк Лисицкого в обход Эзержан, а сам с танком Шляпина и автоматчиками, рассыпавшимися в цепь, завязал бой на подступах к местечку. Немцы вели огонь из четырех орудий и танка, стоявшего за домом. Шляпин меткими выстрелами из своей мощной пушки разбил два немецких орудия, третье - немцы бросили и убежали, но четвертое вело меткий огонь, - видать, там были опытные и храбрые артиллеристы. Уже был легко ранен помощник Подгорбунского, неоценимый разведчик Лукин, уже скользнул бронебойный снаряд по броне "тридцатьчетверки", он пробил запасный бак с топливом, но горючее, к счастью, не вспыхнуло...

Надо было во что бы то ни стало немедленно ликвидировать это проклятое орудие. И Подгорбунский сказал Лукину, который перевязывал свою рану: "Ну, Митя, сходишь с Ныриковым на пушку? Знаю, несподручно тебе, но боюсь, что он сам не сладит". "Есть сходить на пушку!" - ответил Лукин, и двое разведчиков, взяв гранаты и автоматы, пошли вперебежку вперед, ориентируясь на вспышки немецкого орудия. Сначала они шли по канаве, потом проскочили за дом. До пушки, которая вела поединок с нашим танком из засады, оставалось метров двадцать.

Лукин сказал: "Обожди чуток, подползем по полыни и забросаем их гранатами". Ныриков быстро возразил: "Нет, надо быстрее, а то танк зажгут". И не успел Лукин его задержать, как этот горячий парень выскочил и опрометью бросился прямо на пушку, которая только что дала выстрел, и сейчас расчет торопливо заряжал ее снова. Ныриков подбежал почти вплотную к стволу и уже метнул гранату, но в это же мгновение артиллерист дернул шнурок... Выстрел и разрыв гранаты прозвучали почти одновременно. Снаряд угодил прямо в грудь Нырикову и разнес его в куски. Но и весь расчет орудия погиб, а тех, кто уцелел при взрыве гранаты, расстрелял из автомата подоспевший Лукин. Последняя немецкая пушка умолкла, путь был свободен...

Подгорбунский направил танк Шляпина по лощине, в обход стоявшей в засаде немецкой машины. Увидев, что батарея полностью подавлена, гитлеровцы решили отойти на своем танке на новый рубеж. Но как только их танк вышел из укрытия, Шляпин метким выстрелом разбил его. Тем временем Лисицкий подавил очаги сопротивления на другом конце села, и оба танка, приняв на броню автоматчиков, помчались дальше, в Тлумач. В Тлумаче, сами того не зная, разведчики попали в самое что ни на есть осиное гнездо; там находился штаб крупной немецкой части, и в штабе шло совещание. У подъезда двухэтажного каменного дома стояло много легковых машин. Услышав грохот советских танков, гитлеровцы открыли огонь, прикрывая отъезд своих старших командиров. Шляпин, шедший впереди, отвечал частым орудийным огнем по машинам, у которых суетились офицеры. Тут был убит сидевший на броне рядом с Подгорбунским отважный разведчик Анциферов, служивший в роте с начала декабря 1943 года, веселый комсомолец, отлично игравший на аккордеоне, этого невысокого, плотного, белобрысого парня очень любили в части...

Разведчики быстро подавили сопротивление гитлеровцев. Они захватили в плен несколько старших офицеров, много младших офицеров и солдат, взяли большое количество трофеев. Построив пленных в колонну, Подгорбунский приказал Жарикову и Мазурову вести их в тыл, а сам с отрядом двинулся дальше, на Тысменицу. Было уже одиннадцать часов утра. Люди смертельно устали в эту трудную ночь, но Подгорбунский не мог дать им передышки отряд был в тылу у немцев, обстановка все усложнялась, малейшее промедление, и отряд будет окружен и смят... Надо идти вперед и вперед...