Алан Фридман - Берлускони. История человека, на двадцать лет завладевшего Италией

Берлускони поднимает одну бровь и расширяет глаза, как будто желая подчеркнуть свою следующую мысль.

“Мои дети учились дома до окончания школы, – Берлускони с сожалением вздыхает. – Они совершенно не имели возможности общаться со своими сверстниками, а это важная часть нормального взросления любого мальчика или девочки”.

Нет, утверждает Берлускони, дель Утри не привозил Мангано в Аркоре для защиты семьи Берлускони, никакой сделки с мафией не было. Это все ложь. Вранье. Даже если так утверждает Верховный суд. Берлускони все равно. Он уверен, что все было иначе. Тогда почему он нанял на работу Мангано, который был тесно связан с известными мафиозными кланами Сицилии?

На лице Берлускони становится заметно раздражение, которое расползается подобно сыпи и проступает сквозь улыбку. Его голос звучит дружелюбно, но пресно.

“Тогда мы этого не знали, – говорит Берлускони с улыбкой. – Когда мы нанимали Витторио Мангано на работу, то и представить себе не могли, что он общается с мафией. В этом все дело. Я купил это поместье и искал управляющего с опытом ухода за лошадьми, потому что у нас в конюшне стояло десять или двенадцать скакунов. Мы разместили объявление в газете, но не смогли никого найти. Тогда мой личный помощник и друг Марчелло дель Утри вспомнил о знакомом из Палермо, у которого был необходимый опыт. Они были знакомы, потому что тот человек работал с его футбольным клубом, набирал в команду детей, чтобы они не болтались на улице. Дель Утри позвонил ему и попросил помочь с поиском. Мангано ответил: «Если это вилла Берлускони, то я сам готов поработать». Вот и вся история”.

Берлускони обнажает широкую улыбку. Он говорит о своем управляющем с теплотой, симпатией и уважением.

“Он переехал на виллу, привез свою жену, двоих детей и даже пожилую мать. Наши дети были одного возраста, и он каждый день возил их в детский сад, – с ностальгией вспоминает Берлускони. – Он безупречно выполнял все свои обязанности. Однажды у него случилось несчастье, банкротство, и он навсегда покинул Аркоре. Но они остались друзьями с Марчелло дель Утри”.

Берлускони вновь серьезен и вдумчив.

“Было очевидно, что он попал под чье-то дурное влияния, затем против него стали выдвигать все те обвинения. Но о своей жизни в Аркоре он всегда отзывался как о самом спокойном периоде в жизни. Я расскажу вам, чем все закончилось. Его признали виновным, а в тюрьме у него обнаружили рак. Я слышал, что следователи приходили к нему каждую неделю и говорили: «Если вы расскажете нам о связях между Берлускони и мафией или дель Утри и мафией, то отправитесь домой сегодня же после обеда»”.

Берлускони делает паузу и принимает строгий вид. Очевидно, что Мангано для него – образец мужества.

“Он всегда говорил своим адвокатам и детям, что провел в Аркоре шесть самых счастливых месяцев своей жизни и не может сочинять ложь обо мне ради выхода на волю. И знаете, когда они его выпустили?”

Берлускони наклоняется вперед: “Его отпустили домой всего за несколько дней до смерти, буквально перед самой смертью”.

Берлускони произносит последние слова с некоторой грустью. В его душе восхищение Мангано переплетается с сожалением о том, что судьи не оставляли мафиози в покое, даже когда он боролся с раком в тюрьме. Берлускони вздыхает. Для правосудия Мангано был убийцей, бандитом и наркоторговцем. Для Берлускони – верным другом. Он остался им до самого конца.

По выражению лица Берлускони можно понять, что он действительно считал Мангано хорошим человеком. Он клянется, что никогда не знал о связях Мангано с криминалитетом. Что касается Марчелло дель Утри и мафии… Берлускони благодушно смеется, являет свою лучезарную улыбку и пускает в ход свои чары.

“Это самый замечательный человек, которого вы можете себе представить”, – Берлускони как будто говорит об ангеле и продолжает живописать достоинства дель Утри.

“Он очень образованный и начитанный, он знает наизусть «Божественную комедию». У него прекрасная семья и четверо чудесных детей. Он состоял в Opus Dei [9] Opus Dei – организация, входящая в структуру католической церкви, последняя персональная прелатура. Учит последователей, что в мирской жизни возможно обрести святость. и всегда был примерным католиком. Все подчиненные очень его любили и уважали. Я убежден, что его посадили в тюрьму исключительно потому, что он мой друг”.

Сильвио Берлускони продолжает улыбаться, однако в его душе зарождается возмущение. Ему непросто отстаивать свое понимание дружбы и защищать друзей. На следующий вопрос он реагирует заметно спокойнее. Берлускони даже немного забавляет то, что люди не перестают интересоваться происхождением его состояния. Десятилетиями итальянская пресса и следователи строили самые разные предположения, пытаясь понять, как первые строительные проекты Берлускони получили мистический швейцарский стартовый капитал. Из “налогового рая” в Лугано деньги рекой текли на юг и через Альпы попадали в Милан. Пресса многократно задавалась вопросами: были ли это деньги мафии? Почему Швейцария? Кто тайно помогал Берлускони?

“Да, мы действительно получили начальное финансирование от некоторых трастовых фондов в Лугано, поскольку у нас были инвесторы, например господин Разини, который владел банком Rasini , где работал мой отец. У наших инвесторов имелись собственные законные депозиты в швейцарских банках, оттуда они и переслали нам свои деньги. И знаете, – Берлускони делает паузу и слегка укоризненно качает головой, – знаете, судьи и журналисты провели ооочень много расследований, несметное число расследований, и не обнаружили ничего незаконного”.

Берлускони быстро поднимает глаза, как будто желая удостовериться, что он ясно донес свою мысль, и продолжает.

“С нашими счетами все было в порядке, – уверяет он. – В то время налоговые консультанты рекомендовали нам создавать компании с иностранным капиталом. У этого были исключительно финансовые причины. Мы последовали советам юристов, учли мнение инвесторов и получили деньги из соседней Швейцарии”.

Берлускони с почтением говорит о Разини, директоре банка Rasini , начальнике своего отца. Следователи из Палермо и Милана потратили годы, пытаясь доказать, что банк Rasini проводил денежные операции между компаниями Берлускони и мафией. В 1980-е и 1990-е годы в расследованиях фигурировали имена крупных мафиози, которые держали счета в этом банке, однако к тому моменту отец Берлускони уже оттуда уволился.

“Жалкое вранье, – говорит Берлускони, пренебрежительно выплевывая слова. – Полная чепуха, выдуманная моими врагами и завистниками”.

Противники Берлускони, к которым можно причислить целую армию судей, прокуроров и журналистов, не смогли доказать прямую связь между мафией и банком Rasini . Один амбициозный сицилийский судья в течение года пытался обнаружить эту связь и довольно быстро прекратил свое расследование. Впоследствии он присоединился к левым и стал одним из основных критиков Берлускони.