Коллектив авторов - Афган. Территория войны

Не нагнетать так не нагнетать, и Ежков отправился по своим делам. Танки тем временем приближались к Кабулу.

Жизнь столицы текла своим чередом. По улице шли горожане с семьями и без них. Хозяин, ишак, жена, дети гуськом продвигались по знакомым улицам. Кто-то шел на базар, кто-то с базара. Гудели машины, предупреждая босоногих мальчишек, гоняющих какой-то предмет на проезжей части улицы. Неожиданно в привычный городской шум ворвался гул продвигающейся по городу танковой колонны. Остановились, прижавшись к домам, машины, стайки людей уходили с больших дорог в боковые переулки, и только мальчишки бежали за танками, радуясь новому развлечению.

Колонна подошла к президентскому дворцу и встала у главного входа. Бывшая резиденция Захир-шаха вместе с находившимися там людьми замерла в ожидании. В 12.00 был сделан первый выстрел, снаряд попал в здание министерства обороны. В это время во дворце шло заседание. Начальник охраны майор Зия доложил, что дворец окружен. Дауд-хан спокойно посмотрел на министров.

– Сейчас каждый волен поступать как считает правильным. Хотите спасти свою жизнь, покинув дворец, – уходите, – Дауд-хан встал и повторил: – Можете уходить.

Начался обстрел дворца. Два министра: обороны и внутренних дел – вышли через задние ворота и направились в свои министерства, чтобы организовать защиту законной власти. Остальные министры перешли в мечеть Шахи, которая находилась на территории дворца. Обстрел продолжался. Теперь уже все снаряды достигали цели.

На улицах Кабула еще шли бои, когда лейтенант Мустафа освободил арестованных лидеров НДПА. Братание превратилось в импровизированный митинг. Любитель театральных действий Амин не мог не воспользоваться ситуаций – на танке он проследовал к центу Кабула.

Взобравшись на башню боевой машины и подняв правую руку с болтающимися на запястье наручниками, Амин приветствовал восставших. Ликующая толпа отвечала гулом восторга. Радио транслировало «Рага Мальхар». Эта мелодия звучала каждый раз, когда в Афганистане менялась власть.

© Алексей Плескунов, Татьяна Плескунова, 2014

Вэто утро дуканщик Фарух пришел на базар, находящийся в центре Герата, с опозданием. Пройдя мимо закрытых магазинчиков, похожих на клетушки, он подошел к своему дукану [17]. Сегодня торговля была не настолько бойкая, как обычно. Старый Идмухат как всегда пек лепешки, но они, горой возвышавшиеся рядом с очагом, почему-то не пользовались спросом.

Бараньи туши, облепленные мухами, были еще не тронуты, а дуканщики мясного ряда только начали готовить жаровни для шашлыка. Продавцы, громко и азартно торгуясь с покупателями, наперебой предлагали свой товар. Однако было в этом многоголосье что-то особенное: затаившееся и настороженное. Покупателей было тоже меньше обычного.

Пока Фарух открывал свой дукан, его сосед, раскладывающий дыни, поделился последними новостями. Фарух, конечно, слышал отдаленные взрывы, когда возвращался из Кабула с товаром, но он слишком устал, чтобы размышлять на эту тему. Сквозь базарный шум Фарух выделял слова соседа, который рассказывал о вчерашних событиях. Доносящиеся обрывки фраз не слишком его обеспокоили: «…Дауд убит… революция… с тиранией и деспотизмом покончено…»

И в столице, и в провинции из уст в уста передавалась новость о том, что в Кабуле объявился новый король, что теперь каждый житель Афганистана будет счастлив и сыт, что афганцы построят справедливое и свободное общество. Кто-то верил, кто-то не верил в светлое будущее своей страны. Кто-то праздновал победу, кто-то продолжал заниматься своими делами.

Фаруха волновала политика ровно настолько, насколько она не мешала его жизни. А последние пять лет она не мешала. За эти годы единственный сын из юноши превратился в мужчину, пришло время его женить, он и невесту уже присмотрел для сына…

Вот о чем думал Фарух, не обращая внимания ни на назойливых мух, ни на слова соседа, ни на запахи шашлыка и лепешек, постепенно заполняющие все пространство местного базара. Обычная жизнь возвращалась в прежнее русло.

В афганской столице эйфория от победы революции тоже пошла на спад. Еще накануне вечером группа «коммандос» появилась в апартаментах Дауд-хана с намерением разоружить и арестовать президента. Даудхан внимательно смотрел на старшего лейтенанта Имаммуддина, который потребовал сдать оружие.

– Кто совершил переворот? – спросил Дауд, наблюдая за тем, как военные заполняют пространство комнаты, в которой находились кроме него вся семья и немногие сторонники, по счастливой случайности не убитые в сегодняшней перестрелке. Они еще надеялись защитить своего короля и его власть.

– Революцию возглавила наша пария – НДПА, – с гордостью ответил старший лейтенант.

Его переполняло чувство превосходства. Не будет больше королевская власть грабить и уничтожать его народ. Имаммуддин обвел взглядом присутствующих. Эту минуту он запомнит на всю жизнь. Расскажет об этих событиях детям, а они своим детям. Воображение рисовало будущее в самых радужных красках. Все участники революции, кто оказался в первых рядах, будут достойно вознаграждены.

– Сдать оружие! – Голос лейтенанта прозвучал громко и грозно.

Дауд-хан понимал – это конец. Не в традициях афганцев оставлять в живых побежденных врагов. Он сам поступал точно так же. Требование сдать оружие – это только короткая отсрочка, возможно, даже очень короткая. Но почему именно этот наглец выбран Аллахом для казни.

Раздался револьверный выстрел, это Дауд решил покончить с тягостной минутой, а заодно и с этим «коммунистическим шакалом». То ли волнение, то ли так было угодно Аллаху, но лейтенант оказался только ранен. Зато ответные более точные выстрелы разом покончили и с Даудом, и с его семьей, и с теми немногими сторонниками, кто готов был умереть, защищая королевскую власть.

В это же самое время Тараки и Амин, выступив на импровизированном митинге, начали знакомиться с обстановкой. Несмотря на события минувшего вечера, королевская гвардия продолжала отчаянное сопротивление. Наступила ночь, а на улицах Кабула все еще шли бои. Не уверенные в окончательной победе революции, Тараки и Амин прибыли на главный командный пункт ВВС и ПВО. Выслушав доклад, они распорядились подготовить вертолет. Абдул Кадыр [18]не сомневался – руководители партии в случае неудачи собираются покинуть Афганистан и вылететь в Советский Союз. Однако вертолет не понадобился. К утру 28 апреля сопротивление прекратилось. По радио объявили о победе Саурской революции. Власть перешла в руки НДПА.

Раздался револьверный выстрел, это Дауд решил покончить с тягостной минутой, а заодно и с этим «коммунистическим шакалом». То ли волнение, то ли так было угодно Аллаху, но лейтенант оказался только ранен. Зато ответные более точные выстрелы разом покончили и с Даудом, и с его семьей, и с теми немногими сторонниками, кто готов был умереть, защищая королевскую власть.