Коллектив авторов - Афган. Территория войны

Каждый раз после возвращения Сергей приходил к своей любимой девушке, даже не подозревая, что Марго уже собирается замуж за майора Семенчука. Приходил Сергей с подарками, но ни разу не застал Марго дома. Рита опускала глаза, шептала что-то себе под нос, бормотала, а объяснить – не объясняла. Оставлял Гринев подарки для Марго, книги для Риты и уходил понурый к себе в ОРСН.

Еще долго старший лейтенант обивал пороги пятого женского модуля, подолгу сидел за чаем с Маргаритой в ожидании своей возлюбленной, но однажды увидел он счастливую Марго под руку с Семенчуком и все понял. Больно ему было, ведь он и родителям уже письмо написал, хорошо, что еще не отправил. А какие у Сергея родители! Как говорится, душа нараспашку. Мама Лиза работала на телевидении гримером. Руки золотые и художественный вкус отменный. А папа – врач на скорой помощи. И сестра у него есть – Лелечка. Вообще-то она Ольга, но домашние называют ее Лелечкой, нежно и ласково.

Сергей стал часто приходить к Маргарите, может, поговорить с ней, а может, просто посидеть в комнате, где когда-то был так счастлив. С Ритой ему было легко и хорошо, хоть и не красавица, но она ему нравилась. Товарищи по службе не знали, к кому ходит Сергей. Был у него один близкий друг – Григорий. Когда-то Сергей рассказал ему о своей невесте Марго и про свою любовь к ней. Григорий порадовался за друга. Марго и Марго, лишь бы человек хороший был. Однако заметил Григорий, что Сергей последнее время грустный ходит. Расспрашивать не стал – сам скажет, если захочет, чего в душу-то лезть.

С плохим настроением отправился разведчик Гринев на очередное задание. В какой-то момент даже подумал, что если погибнет как герой, то Марго хотя бы о мертвом о нем будет всегда помнить. Он даже представил в подробностях картину боя и своей гибели, но, когда дело дошло до похорон, встряхнул головой и ужаснулся.

Чтобы отогнать мрачные мысли, Гринев стал рассматривать пассажиров «вертушки». Вместе с ним летели капитан-медик и еще 14 человек, среди которых начальник штаба батальона из Газни, майор Кумов, которого вызвали в Джелалабад со всеми планами и картами. Сергей попробовал представить себе, какими эти люди были на гражданке, но у него ничего не получилось. Мысли снова и снова возвращались к Марго. Он повернулся к окну и стал рассматривать афганские пейзажи.

Они летели над гидроузлом Соруби, когда вдруг метким выстрелом «Стингер» пробил бензобак вертолета. Моментально всю кабину охватил огонь. Гринев застыл в оцепенении. «Неужели это конец? Неужели предчувствия не обманули?» – эти мысли как будто привязали его к тому месту, где застал его взрыв. Волной выбило дверь вертолета, и она отлетела. Капитан, который дремал рядом с ней, выпал из салона, но стропа парашюта зацепилась за штырь. Майор Кумов кинулся к проему, одной рукой отцепил парашют капитана, другой вытолкнул старшего лейтенанта Гринева и выпрыгнул сам. Остальные не успели – сгорели заживо. Капитан, как только его отцепили, потянул кольцо, парашют раскрылся, но только он уже горел и до земли сгорел весь. Был бы капитан из разведбата, то дождался бы, пока пламя погаснет, и потом уже потянул кольцо, как это сделали Кумов и Гринев, но он не знал таких премудростей и погиб.

Приземлившись, Сергей увидел, что спаслись еще оба летчика. Как только «Стингер» попал в цель, они спрыгнули одновременно с двух сторон. На берегу водохранилища офицеры собрались вместе, духи перебежками уже приближались к ним. Надо было принимать бой, но с тем оружием, которое оказалось под руками, долго им не продержаться.

Они летели над гидроузлом Соруби, когда вдруг метким выстрелом «Стингер» пробил бензобак вертолета. Моментально всю кабину охватил огонь.

В это же самое время ведущий вертолет сел на аэродроме Джелалабада. На первый вопрос «Где ваш ведомый?» пилоты дружно ответили: «Сзади идет». Когда выяснилось, что сзади никто не идет, в воздух поднялись два экипажа и прямиком к месту гибели вертолета. Ребят спасли, майора Кумова с обгорелыми руками и лицом отправили в госпиталь.

После этого случая Сергей стал относиться к воспоминаниям о Марго более спокойно. Он по-прежнему часто приходил в пятый модуль, но теперь уже к Маргарите. Приносил книги, сласти, вместе они пили чай, разговаривали. От нее Гринев и узнал, что на майора Кумова, который фактически спас ему жизнь, завели уголовное дело за утерю секретных документов. А вдруг они попали к духам? Чтобы спасти порядочного и честного офицера, его товарищи на месте аварии вертолета все перебрали, весь пепел перетрясли, нашли бляшки с секретного чемодана и представили следователю. Только тогда оставили в покое начальника штаба майора Кумова, а следователь Доренко с облегчением закрыл «дело».

«Дел» у Доренко было много, да только все однотипные. Это поначалу он лез на рожон, начал было приставать к старшему офицерскому составу, но его вызвал прокурор и так тактично пальцем показал: «Ни-ни». С тех пор в основном самоубийства, самострелы, поножовщина у солдат и младшего офицерского состава. Недавно пьяный прапорщик выстрелил в капитана. У него зазноба была, у прапора, вот он вернулся с боевых, а капитан в его постели. Понял прапорщик, почему так часто отправлял его капитан на боевые, и выстрелил не раздумывая. Теперь командир части просит списать ранение на боевые. Хорошо, если капитана спасут в центральном госпитале, а если умрет, что тогда? Ну а пока прапорщика отправили опять на боевые с глаз долой, а эту паршивку в Союз.

«Все зло от них, от баб, – размышлял Доренко, рассматривая материалы „дела“, – сидели бы дома, как его Зиночка, так нет, на войну им захотелось!» Он вспомнил последнее письмо жены, и на душе стало теплей. Какая же она замечательная, его Зина. Такая преданная, такая славная, тихая и скромная домохозяйка. А зачем ей работать, денег хватает, пусть дома сидит, вот он вернется – обязательно ребенка родят и заживут еще лучше прежнего.

Его размышления прервал звонок прокурора: «Есть подозрение, что сегодня ночью с „Илюхой“ попытаются вывезти в Ташкент партию героина. Документы уже оформлены, полетишь на этом самом ИЛ-76 и там с таможенниками возьмете всех тепленькими. Пока все не раскрутишь, можешь оставаться в Ташкенте». Ну что ж, в Ташкент так в Ташкент, не на боевые, хотя, как говорится, не знаешь – где найдешь, где потеряешь. После обеда пришел в секретариат, получил из рук Риты все нужные бумаги. Мельком взглянул на документы, затем на Риту. «Зачем только их берут сюда, этих баб, неужели солдат не хватает? Правда, эта не в счет: ведет себя скромно, стеснительная, глаза опускает и голос тихий-тихий», – с этой мыслью Доренко покинул канцелярию.