Д. Самин - 100 великих художников

Еще в Индии Верещагин узнал, что петербургская Академия художеств избрала его профессором и немедленно на это ответил: «Известие с том, что императорская Академия художеств произвела меня в профессора, я, считая все чины и отличия в искусстве безусловно вредными, начисто отказываюсь от этого звания».

В то время как реакционная печать обрушивается очередной волной нападок на художника, он в мастерской близ Парижа приступает к «Индийской поэме». Но эта работа была прервана русско-турецкой войной 1877–1878 годов.

Верещагин немедленно отправился к месту боевых действий. «Не могу выразить тяжесть впечатления, выносимого при объезде полей сражения в Болгарии, – писал он П.М. Третьякову в 1880 году, – в особенности холмы, окружающие Плевну, давят воспоминаниями, – это сплошные массы крестов, памятников, еще крестов и крестов без конца. Везде валяются груды осколков гранат, кости солдат, забытые при погребении. Только на одной горе нет ни костей человеческих, ни кусков чугуна, зато до сих пор там валяются пробки и осколки бутылок шампанского – без шуток. Вот факт, который должен остановить на себе, кажется, внимание художника, если он не мебельщик модный, а, мало мальски, философ… Так я и собрал на память: с "закусочной" горы несколько пробок и осколков бутылок шампанского, а с Гривицкого редута, рядом, забытые череп и кости солдатские, да заржавленные куски гранат…».

«Закусочной горой» Верещагин называет холм, с которого царь в день своих именин наблюдал за трагическим третьим штурмом Плевны.

Письмо это достаточно показательно для горьких раздумий и критических настроений художника-патриота, гуманиста и демократа. На фоне этих настроений может быть правильно понята и оценена созданная Верещагиным Балканская батальная серия-эпопея: «Перед атакой», «После атаки», «Александр II под Плевной», «Побежденные. Панихида», «Шипка-Шейново» и другие.

Осмысливая разновременные явления Балканской войны, художник создает скорбный образ «поля смерти» – Верещагин говорил, что неоднократно слезы мешали ему писать полотна Балканской серии, но он заставлял себя работать, заново переживая события войны.

Туркестанская и Балканская серии принесли художнику мировую известность. Чтобы иметь более ясное представление о действительно грандиозной посещаемости верещагинских выставок, стоит сказать, что его вторая выставка 1880 года за сорок дней своего существования в Петербурге привлекла двести тысяч человек; эту же выставку, открытую затем в Берлине, за шестьдесят пять дней посетило сто сорок пять тысяч, в Вене за двадцать восемь дней – сто десять тысяч. Наиболее популярные тогда выставки Товарищества передвижников собирали примерно двадцать – двадцать пять тысяч человек.

В поисках новых тем, новых образов Верещагин продолжает путешествовать. Поездки в Сирию, Палестину, на Филиппины, в Соединенные Штаты Америки, Японию и другие страны обогащают его новыми впечатлениями и драгоценным материалом самой жизни.

«Закончив цикл небольших картин на евангельские сюжеты, трактованные в духе научной критики религиозных легенд, Верещагин создает серию произведений под общим названием "Трилогия казней" (1884–1887 годы), выступая против еще одного вида "современного варварства" – смертной казни, – пишет В.М. Володарский. – Серия начинается с картины "Распятие на кресте во время владычества римлян". За ней следует "Взрывание из пушек в Британской Индии" – гневный обвинительный документ колониализму. Картина "Казнь через повешение в России" изображает толпу в снежный день на петербургской площади, где казнят революционеров-народовольцев».

В ноябре 1888 – январе 1889 года художник живет в США. Незадолго до возвращения в Россию в его семейной жизни произошли перемены. В 1889 году он разошелся с женой. Познакомившись в США с Лидией Васильевной Андреевской, русской пианисткой, приглашенной в Нью-Йорк для исполнения музыкальных произведений на его выставке, Верещагин вскоре вступил с ней в брак. К жене и детям художник всегда питал глубокую, нежную привязанность и с грустью расставался с ними, уезжая в путешествия.

Возвратясь в Россию, он путешествует по Северу и в цикле этюдов любовно передает красоту родной природы, чудесной старинной архитектуры России, пишет портреты «незамечательных русских людей». Однако главное, что захватывает художника в 1889–1900 годах, – это большая серия из 20 картин, отражающих героическое прошлое русского народа, – «1812 год».

«Я много и долго готовился, прежде чем решился приступить к работе над картинами двенадцатого года. Для того чтобы добиться наибольшей исторической правды и точности, я сделал все, что только было в моих силах. Литература, изученная мною, количество просмотренных рисунков, гравюр, литографий, картин, карт, предметов быта – военного и гражданского – и всего того материала, который, хотя бы в самой незначительной дозе, мог мне что-то дать, было огромно и буквально пожиралось мною. Видимо, я неплохо переварил все это, раз моя книжка о Наполеоне в России в 1812 году выдержала во Франции, где так ревнивы ко всему, относящемуся к "маленькому капралу", четыре или пять изданий».

Основное внимание в серии уделено не действиям регулярной русской армии, а стихийной партизанской борьбе с ненавистными захватчиками: «Не замай – дай подойти!», «С оружием в руках – расстрелять!». Одно из лучших произведений серии – «На большой дороге. Отступление, бегство» – отображает бесславный уход остатков наполеоновского войска из России.

Как только началась русско-японская война, шестидесятидвухлетний художник немедленно уехал к месту боевых действий. Верещагин погиб вместе с адмиралом Макаровым на броненосце «Петропавловск», который подорвался на японской мине 13 апреля 1904 года. Говорят, что перед самым взрывом Верещагин стоял на капитанском мостике и зарисовывал начинающийся морской бой.

(1844–1910)

П. Элюар называл Руссо большим художником, который «заставил жить тучи и листья на деревьях и в то же время умел писать мечту». «К счастью для нас, – добавлял Элюар, – Руссо был убежден, что он должен показывать то, что он видит. На все он смотрел с любовью, и изображенное им всегда будет восхищать».

Анри Жюльен Феликс Руссо родился 21 мая 1844 года в Лавале, главном городе департамента Майенн. Руссо писал о себе в автобиографии в третьем лице: «Он родился в 1844 году в Лавале и из-за скромного достатка родителей был вынужден заниматься не тем ремеслом, к которому его влекла склонность к художествам».

Анри исполнилось семь лет, когда их дом был продан с торгов для оплаты долгов отца. Семья покинула Лаваль, но Анри оставили жить при школе, где он занимался в то время. Мальчик не был вундеркиндом, но по пению и по арифметике заслужил награды.