Д. Самин - 100 великих художников

Осенью 1880 года Серов поступил в Академию художеств, где его учителем стал знаменитый профессор и прекрасный педагог П.П. Чистяков. Чистяков увидел в Серове большой талант. И рисунок, и колорит, и светотень, и характерность, и чувство цельности и композиция – все это, по мнению Чистякова, было в работах молодого художника в превосходной степени.

Почувствовав в себе достаточно сил, чтобы начать самостоятельное творчество, Валентин в 1885 году покинул академию. В этом же году он создал первую небольшую картину «Волы».

Помимо Абрамцева, Серов очень любил Домотканово – имение в Тверской губернии своего товарища по Академии художеств В.Ф. Дервиза. Здесь художник создал немало интересных произведений. В 1886 году он пишет тонкую по настроению картину «Осенний вечер. Домотканово». Через два года в этом же имении Серов создал один из лучших своих пейзажей «Заросший пруд. Домотканово» (1888). Ясность духа, благоговение перед природой, стремление постичь ее во всей полноте нашли свое ясное выражение в величественной композиции, в спокойном и плавном ритме, в монолитной цельности колористического решения. Поражает ювелирная разработка каждого сантиметра холста и удивительная свежесть живописи.

В 1887 году в Абрамцеве двадцатидвухлетний художник создал одно из замечательнейших произведений русской школы живописи – «Девочку с персиками». На полотне изображена Вера Мамонтова, дочь Саввы Мамонтова. По воспоминаниям Серова, он писал портрет Веры «с упоением» и сделал его всего за месяц.

М. Нестеров сказал об этой картине: «Вышла чудесная вещь, которая в Париже сделала бы его имя если не громким, то известным». Но и в России эта картина сразу же стала знаменитой. Художник не только показал в ней обаяние образа «Девочки с персиками», но и продемонстрировал свое несомненное дарование.

Следом за этой картиной в 1888 году Серов пишет другой свой шедевр – «Девушка, освещенная солнцем». Художник изобразил свою двоюродную сестру Марию Яковлевну Симонович в саду под деревом, сквозь листву которого пробивается солнечный свет, играя бликами на лице и руках, на белой блузке и на земле.

А. Гусарова пишет: «Картина "Девушка, освещенная солнцем" строится на контрасте затененного первого плана и ярко освещенного солнцем – второго. В ее композиции основное – не только пластика форм, но и свет. Даже тень у Серова светоносна. Отсветы солнца, пробиваясь сквозь зеленую крону дерева, зажигают белую блузку девушки зеленым, золотистым, розовым. Перламутрово светится нежное лицо. Каштановые волосы неожиданно обнаруживают лиловатый оттенок, сближаясь по цвету с корой дерева. Но кора корявая, грубая, а пряди волос легкие, пушистые. Художник блестяще показывает разницу фактур двух объектов изображения, одинаковых по цвету да еще расположенных рядом. В манере художника нет подчеркнутого артистизма, блестящей виртуозности. Безыскусственная, лишенная броских эффектов, она серьезна, строга, хочется сказать, целомудренна».

В девяностые годы все больше растет и крепнет мастерство Серова-портретиста. Художник особое внимание обращает на психологическую характеристику человека. Он всегда долго и тщательно работал над своими полотнами, стремясь, чтобы в картине, написанной «в сто сеансов… сохранялась вся свежесть одного». Даже свой портрет Серов писал больше месяца.

Первыми моделями Серова становились близкие и знакомые ему люди: артисты, художники, писатели. В 1890 году он пишет портрет А. Мазини, через год – портрет своего друга, художника К. Коровина, затем И. Левитана, Н. Лескова, Н. Римского-Корсакова, И. Репина. Позднее он создает портреты И. Остроухова (1902), М. Горького (1905), А. Чехова (1903), Ф. Шаляпина (1905), Г. Федотовой (1905), М. Ермоловой (1905).

О тонком своеобразии серовского портрета ярко свидетельствуют портреты художников Коровина и Левитана (1893).

«Первый из них исполнен широко, свободно, в эскизной манере, – пишет Е.А. Журавлева. – Мягкие серые тона сочетаются с сильными ударами красного, черного и белого цветов. Серов будто воссоздает живописную манеру самого Коровина, используя этот прием, как одно из средств обогащения индивидуальной характеристики портретируемого. Небрежная поза, по-домашнему "вольный" костюм, широко написанный пейзажный этюд на стене, яркая коровинская палитра с красками – все это верно передает интимный облик Коровина и присущий ему темперамент живописца.

В портрете И.И. Левитана Серов находит другие изобразительные средства, другую композицию и колорит. Наше внимание прежде всего приковывает к себе бледное лицо с большими грустными глазами и красивая кисть руки, отчетливо выделяющиеся на темном фоне погруженной в полумрак мастерской».

Пейзажам Серова того времени присущ лаконизм. Художник работает преимущественно над образом русской деревни. Особенно полюбилась ему средняя полоса России, которую он отобразил в картинах: «Октябрь», «Баба в телеге», «Зимой», «Баба с лошадью», «Полосканье белья», «Стригуны на водопое».

Возросшая популярность и радует художника, и огорчает. В начале своей деятельности Серов писал портреты тех, кто ему нравился, – приятных или родственных ему людей. Приобретя известность, художник поступает в «общее пользование», принимает заказы от «всяких людей». Для него начинается кабала заказной портретной работы, от которой он не смог отделаться до самой смерти. Художник пишет портреты представителей крупной буржуазии, высшей знати, в том числе С. Мамонтова (1890), А. Бахрушина (1889), К. Победоносцева (1902), М. Морозова (1902), С. Витте (1904), князя В. Голицына (1906), Э. Нобеля (1909), И. Морозова (1910), В. Гиршман (1911), членов царской фамилии.

Один из первых парадных портретов, «Портрет великого князя Павла Александровича» (1897), принес художнику золотую медаль «Гран-при» на Парижской всемирной выставке 1900 года.

«Среди русских портретистов, – писал о своем учителе и старшем друге известный русский и советский художник Н.П. Ульянов, – Серова считают наиболее строгим не только по отношению к людям, но и к своеобразно понятому им своему призванию и к особой системе доказывать это. Он писал быстро, быстро схватывал сходство и, однако… часто девяносто сеансов! Легко сказать, но трудно поверить. Как же хватало на это сил у него и терпения у модели? Что за нелепость, что за ненужное истязание обеих сторон? Во имя чего могла быть оправдана такая долгая пытка?.. Позирующие Серову видели, как он кроит и примеряет, шьет и по нескольку раз бросает. Редко кто из специалистов в какой бы то ни было области согласился бы не только исправлять уже сделанную вещь, но и уничтожить ее, чтобы сделать другую, лучше. Вот в чем особый метод Серова», который «не щадил ни себя, ни ее (модель. – Прим. авт. ) для воплощения своего портретного замысла».