Д. Самин - 100 великих художников

(1697–1764)

Уильям Хогарт родился в Лондоне 10 ноября 1697 года. Он был первенцем в семье учителя Ричарда Хогарта. Удивительно, но сын преподавателя в школе занимался прескверно. На уроках Уильям обычно рисовал для развлечения. Так и не окончив начальную школу, он перешел в учение к граверу по серебру Эллису Гэмблу.

В мастерской Гэмбла мальчик научился гравировать гербы и орнаменты на серебряной посуде. Но свое призвание Уильям видел в графике. Ему было ясно, что для достижения этой цели надо «научиться рисовать предметы, несколько более близкие натуре, чем чудовища геральдики».

В 1718 году умер отец, и, используя полученные навыки в работе гравера, Уильям содержит своим трудом целую семью – мать и двух сестер.

В 1720 году Хогарт открывает собственную граверную мастерскую. Но выполнение всяких мелких заказов – пригласительных билетов, объявлений не приносит ему удовлетворения. В конце того же года Уильям начинает посещать открытую Чероном и Вандербанком Академию.

Далеко не все устраивало здесь Хогарта. Уильям занимается самообразованием. В Академию наведывается редко, главным образом, чтобы пополнить свои познания в анатомии.

В 1724 году Хогарт, окончательно бросив Академию, поступил в бесплатную художественную школу, основанную сэром Джеймсом Торнхиллом, тем самым художником, чьи росписи в соборе святого Павла восхищали юного Уилли.

В период с 1720 по 1730 год художник пробует свои силы в области книжной иллюстрации, создав в 1726 году серию гравюр к «Гудибрасу» – популярной в Англии героико-комической поэме.

В 1728 году появляется первое его живописное произведение, заслуживающее внимания. Он воспроизводит сцену из нашумевшей в то время театральной постановки «Оперы нищего», написанной драматургом Джоном Геем и представлявшей едкую сатиру на английские правящие классы. Мастерство рассказа и яркость характеристик – то, что потом составит основные стороны творчества Хогарта, – уже чувствуются в этой композиции. Сказывается и его склонность к сатирическому искусству.

25 марта 1729 года в старой педдингтонской церкви состоялось бракосочетание Хогарта и мисс Джейн Торнхилл, которую художник похитил. Но, похоже, довольно скоро наступило примирение с семьей жены, так как молодожены в 1730 году вернулись в дом Торнхиллов.

Сам Хогарт об этом времени рассказывает коротко и деловито: «Затем я женился и начал писать маленькие салонные картинки от 12 до 15 дюймов высоты. Так как они были новинкой, то имели успех в течение нескольких лет и хорошо расходились».

Лучшие из этих картин – «Завоевание Мексики», «Семейство Уолластон» и «Ассамблея в Уонстид-Хауз».

Гравер и знаток английской живописи Вертью еще в 1729 году сказал о Хогарте: «Счастлив тот, кто может иметь портрет, им написанный». Автор четырехтомного труда об английской живописи Д. Митчелл в 1730 году писал Хогарту: «Аристократические семейства покорны вашей руке; по вашему приказанию восстают ассамблеи».

Однако такие портреты требовали от художника много времени, а дохода давали мало. Живой интерес к окружающей жизни подсказал ему новые возможности. «Я обратился к совсем новому жанру, – говорит Хогарт, – а именно к писанию картин и созданию гравюр на современные нравственные темы – области еще не испробованной ни в одной стране и ни в какие времена».

Так возник первый, принесший громкую славу художнику сатирический цикл из шести работ, называвшийся «Карьера продажной женщины». Здесь воспроизведена простая как мир история деревенской девушки Мэри, приехавшей в Лондон, ставшей богатой содержанкой, а затем попавшей в тюрьму и умершей в ужасающей нищете.

В 1731 году картины были готовы. В 1732 году Хогарт воспроизвел их в гравюрах. Успех серии был столь велик, что на гравюры сразу же нашлось 1200 подписчиков. За первой серией в 1735 году последовала вторая: «Карьера мота», состоявшая из 8 небольших картин, где героем стал разбогатевший бездельник.

Доход от издания гравюр обеспечил Хогарту возможность сравнительно независимого существования. В 1733 году он даже смог приобрести собственный дом на Лейстер-сквер, в котором и прожил до конца своих дней. Немалое наследство досталось ему после смерти Торнхилла в 1734 году. Теперь Хогарт много сил отдает руководству художественной школой, расположенной в переулке Св. Мартина, ранее также принадлежавшей тестю.

Своими гравюрами художник завоевал широкую популярность у англичан. В конце тридцатых – начале сороковых годов Хогарт продолжает ряд своих остро сатирических произведений, таких как «Спящие прихожане», а также создает юмористические, жанровые – «Странствующие актрисы».

Выдающимся примером искусства Хогарта этой поры является «Портрет капитана Корэма» (1740).

«Это был отличный портрет, один из лучших, написанных Хогартом, хотя историки английского искусства вполне справедливо упрекают его в откровенной традиционности…

Это лицо простодушного, но не лишенного лукавства английского добряка и философа вроде сквайра Олверти или мистера Пикквика, то есть образ национальный, для нашего времени уже книжный, нарицательный; Хогарт уловил то, что носилось в воздухе, но в искусстве еще не обрело воплощения, – и в этом, наверное, наибольшая удача портрета капитана Корэма. А что до глобуса в сияющей медной оправе, книг, свитков, нарядных пряжек на башмаках, складок форменного сюртука, лежащих с торжественностью мантии, облаков над океаном – с этой традицией Хогарт еще успеет распрощаться» (М.Ю. Герман).

Хогарт подарил картину приюту для найденышей, основанному Корэмом в 1739 году, и убедил других живописцев последовать своему примеру.

В сороковые годы, в период своей творческой зрелости Хогарт создает ряд лучших своих произведений и как портретист, и как сатирик.

Таков, к примеру, групповой портрет «Дети Даниэля Грэхэма» (1742). По мнению Г. Фосси: «Картина встает в один ряд с "Портретом пятерых детей Карла I" работы великого фламандского мастера (Ван Дейка. – Прим. авт. ). Редкий пример группового портрета в натуральную величину, картина Хогарта считается одним из его шедевров благодаря моментальным выражениям и богатству моралистических аллюзий. По контрасту с юностью моделей, которая символизируется, помимо прочего, двумя черешнями – райскими фруктами, в картине содержится напоминание о тщете и уходящем безвозвратно времени. Следуя логике линии-"змейки", Хогарт двигается к противопоставленным характерам изображений, точным и зачастую парадоксальным: заметьте почти человеческий взгляд кота над головой мальчика с почти хищной улыбкой и живую птичку в клетке, как две капли воды похожую на голубку, вырезанную на ручке коляски».