Юрий Сушко - Последний роман Владимира Высоцкого

– Пьетр, это ты?

Петр Вегин сразу узнал свою польскую подружку Лилиану Короткову по милому акценту.

– Лиличка, а кто же еще?!. Конечно, я! Ты откуда?

– Из Шереметьево. Только прилетела…

– О! И сразу же звонишь мне! Пшепрашам, пани! Цалую рончики!

– Я уже получила багаж. Хочу заехать к тебе, ты не против?

– Чекам, Лиличка, чекам! – познания поэта в польском, похоже, были уже на исходе.

– Пьетр, ты должен мне помочь!!! Я тебя умоляю! Я получила задание от редактора – срочно, любой ценой встретиться с Владимиром Высоцким и сделать с ним интервью. Ты же его знаешь, так? Сможешь помочь?..

– А почему не интервью со мной? – Вегин изобразил обиду.

– Это уже наедине, – выкрутилась журналистка.

– Ладно, приезжай. А я пока что-нибудь придумаю, – согласился Петр. – Жду…

Пока суд да дело, Вегин позвонил Высоцкому.

– Петька, ты, что ли? Привет! Ты меня в дверях застал, улетаю на репетицию. Что-то случилось?

Вегин в двух словах обрисовал ситуацию.

– Полька? Ладно, давай встретимся. Приходите к служебному входу, я выйду перед началом спектакля, проведу. Сегодня «Десять дней, которые потрясли мир». Не видел? Позор… Да шучу я… У меня там будут большие интервалы между сценами, вполне сможем поговорить. Магнитофон у твоей Лили есть? Новую песню спою – только что закончил.

Как договаривались, Высоцкий встретил своих гостей, проводил в зал, усадил и показал, куда надо будет пройти, когда он закончит свою сцену. Потом предупредил дежурную, чтобы эту пару пропустили в его артистическую. Лилиана сияла от восторга.

В перерыве уютно, по-домашнему устроились в гримерной. Владимир тут же закурил и, откровенно разглядывая Лилиану, вытирал большой салфеткой взмокшее от пота лицо. А она не сводила с него глаз. Вегин тем временем надписал Высоцкому свою новую книжку, которую тот тут же сунул в карман пиджака:

– Чтобы здесь не забыть в суматохе. Да и спереть могут, – подмигнул он и добавил, обращаясь к Вегину: – Когда-нибудь я тоже тебе подарю свою… Вот же везунок – и книги у него выходят, и красавицы вон какие с ним…

Потом повернулся к Лилиане:

– Ну ладно. Про Высоцкого ты наверняка все знаешь, может, даже больше, чем я сам… Давай, включай свой кассетник, я спою новую песню – только сегодня закончил. Петька позвонил как раз, когда я только отложил гитару. Между прочим, вы с ним будете одними из первых слушателей.

Вегин рассказывал: «Он пел с явным удовольствием, и нам доставляя радость, и сам ее получая. Лилиана склоняла золотые локоны на свой магнитофончик и смотрела на Володю с откровением Магдалины. Закончив петь, Володя даже не спросил – понравилась ли новая песня: это само собой – как же может не понравиться, если и сам сияет, и полька забыла все вопросы, которые она заранее приготовила… После спектакля были еще какие-то Володины гости, и мы все вместе поехали в ВТО… Кончилось все, естественно, заполночь…»

Вегин с Лилианой уехали, и потом до самого рассвета крутили пленку:

Интервью? Тоже получилось. Лилиана была не только красивой, но и способной журналисткой.

Вспоминая ушедшую эпоху, Вегин писал: «Мы жили в одно время, в одном городе, любили самых очаровательных девчонок – девчонок нашего поколения, одним радостям радовались и одними слезами плакали…»

В альманахе «День поэзии 1975» (составитель – Петр Вегин) появилась первая прижизненная публикация стихов Высоцкого «Из дорожного дневника». А еще через пять Вегин, оглушенный гибелью собрата-поэта, написал:

Только лучше бы не было повода писать эти строки.

Из всех советских актеров своенравная актриса Барбара Брыльска выделяла лишь Владимира Высоцкого. Не менее популярная ее соотечественница – певица, лауреат Сопотского фестиваля Марыля Родович после смерти поэта первой в Польше исполнила знаменитые «Кони привередливые». А ранее, слушая Марылю в домашнем застолье, Владимир Семенович нахваливал ее: «Ты рычишь, как зверь…» Нет-нет, с ней романа у Высоцкого не было. Зато у нее был – с красавцем Даниэлем Ольбрыхским. «Когда мы… приезжали в Москву, – вспоминал Данек, – Володя забирал нас из гостиницы к себе. Отдавал свою спальню, а сам ложился в кабинете. Мой бурный роман с Марылей протекал на Володиных глазах…»

…Юрия Петровича Любимова, разумеется, очень трудно было чем-то смутить. Но, услышав от своей гостьи: «А почему бы не организовать гастроли вашего уникального театра у нас, в Болгарии?» – он несколько замешкался с ответом:

– Видите ли, в чем дело, Людмила… Можно мне вас так называть?.. Да, так вот… Таганка – театр, как бы вам объяснить… Словом, невыездной.

– Я знаю, – спокойно сказала сидевшая напротив него миниатюрная, худенькая женщина с проницательными, умными глазами. – Но пусть вас, Юрий Петрович, это не волнует. Все организационные вопросы я беру на себя.

– Коли так, – развел руками Любимов, – мы с удовольствием покажем наши спектакли болгарским зрителям. – Он наполнил маленькие рюмочки коньяком. – За ваши успехи, Людмила! Да поможет вам Ванга!

– Вы слышали о Вангелии?

– Конечно.

Светский разговор затянулся до самого начала вечернего спектакля. Директор театра Дупак сопроводил почетную гостью в зал с извинениями: «Лож у нас, уважаемая Людмила Тодоровна, нет. Зато Гамлет уже на сцене, видите, у стены?..»

В закулисье шушукались: «Кто такая?» – «Да это же дочь самого «отца Болгарии» Тодора Живкова».

Но даже Людмиле Живковой, дочери всемогущего болгарского властителя, не удалось с первой попытки разрешить «проблему Таганки». Причем сопротивление оказывала как раз советская сторона. Только когда в 1975 году Людмила возглавила комитет по культуре и искусству Болгарии в ранге министра, любимовскому театру впервые было позволено отправиться в зарубежную гастрольную поездку.

– Ваши самые первые впечатления на болгарской земле? – уже на летном поле атаковали Высоцкого журналисты.

– Очень тепло – и в воздухе, и в душах!

Ощущение этого тепла сопровождало Владимира постоянно и повсеместно – от Софии до Стара-Загоре. Юная, начинающая актриса Ваня Дойчева, став счастливой обладательницей билета на «Гамлета», с боями пыталась попасть на спектакль. Но куда там! С обеих сторон улицы около театра были натянуты канаты, вспоминала она, а за порядком бдительно следили милиционеры. Девушка была в отчаянии. «И как раз тогда Высоцкий, которого я узнала, увидел меня, помахал мне заговорщицки рукой и подошел. Схватил меня за руку, и мы вместе пошли к входу». Ваня была вне себя от счастья. Но показала Высоцкому билет: дескать, я тут на законных основаниях.