Грэг Стейнметц - Самый богатый человек из всех, кто когда-либо жил

Первую половину своей карьеры в бизнесе Фуггер зарабатывал деньги. Вторую половину он посвятил сохранению заработанного.

На первом этапе он одержал ряд замечательных коммерческих побед. Например, получил контракт на добычу серебра в Тироле, построил горнодобывающую мануфактуру в Венгрии и объединил разрозненную дистрибьюторскую сеть, чтобы продавать свою продукцию клиентам по всему континенту. Он вкладывал прибыль от Тироля и венгерских рудников в новые возможности. Тем самым он создавал могучую машину генерации средств, которая год за годом приумножала его капитал. Это был предел его мечтаний. Он никогда не стремился «совместить» свои владения воедино и стать, допустим, герцогом Швабским. Точно так же он не желал становиться бургомистром Аугсбурга. Но не хотел останавливаться на достигнутом. По всем признакам, он был счастлив, заключая сделки и изучая собственные бухгалтерские книги. Ничто не доставляло ему большей радости, чем операции, и дальше умножавшие богатство.

Фуггеру наверняка хотелось, чтобы так продолжалось до конца его дней. В общем-то, эта «линейная последовательность» осуществилась. Он пополнял свою «кубышку» каждый год и превратился из просто богатого купца в богатейшего человека на земле. Но он был вынужден уделять немало внимания отражению нападок со стороны уязвленной широкой общественности и тех, кто притворялся его соратниками. С этими противниками он сражался с той же энергией, с какой выступал против коммерческих конкурентов. Никаких колебаний, никакой нерешительности – даже когда проливалась кровь. Фуггер был безоговорочно убежден в правоте своих действий: Господь послал его на землю, чтобы зарабатывать деньги. Ничто не должно мешать исполнению Божьей воли.

Нынешний Фуггер сильно отличался от того тридцатилетнего предпринимателя-сорвиголовы, который отважился рискнуть всем ради кредита герцогу Зигмунду и который верхом объезжал рудники, дабы удостовериться, что венгерская «карта» не окажется битой. Ныне ему исполнилось пятьдесят шесть лет, он прожил четверть века в браке и продолжал заниматься бизнесом. В хрониках нет ни единого указания на то, что женитьба изменила его образ жизни или отвлекла от зарабатывания денег. Наиболее значимая перемена состояла в том, что он, нравилось ему это или нет, стал политиком, оставаясь, разумеется, бизнесменом. Сами масштабы его деятельности неизбежно втягивали Фуггера в дела сильных мира сего и превращали в важного игрока на политической арене. Возможно, он искренне наслаждался этой игрой на высшем уровне, но необходимость управления крупнейшим коммерческим предприятием Европы все чаще виделась обузой. Кредиторы, клиенты и поставщики постоянно требовали внимания. Короли и епископы по всей Европе жаждали его денег. Лишь император отличался разнообразием интересов. Аугсбургский художник Йорг Брой в эти годы написал портрет Фуггера. Коммерсант выглядит утомленным, его взгляд устремлен в небеса. В образе легко читается страх Фуггера перед неминуемой смертью.

Именно в этот поздний период своей деловой карьеры он внес весомый вклад в мировую историю. Томас Карлейль [39] Британский мыслитель и публицист, автор теории «исключительных личностей», согласно которой мировая история вершится героями. Эта теория изложена в работе «Герои, почитание героев и героическое в истории» (1841). , формулируя свою теорию великих личностей, рассуждал о королях, пророках и поэтах, но пренебрег предпринимателями. В чем величие последних? Они просто находят деньги для тех, кто добивается величия. И тем самым изменяют мир. Фуггер, наверное, не прошел бы «тест» Карлейля, однако он изменил мир в достаточной степени, чтобы заслуженно претендовать на титул самого влиятельного бизнесмена в истории. Рокфеллер и Ротшильд не обладали большим влиянием на политические дела своего времени.

Основного успеха Фуггер добился с Габсбургами. Первое свершение датируется 1514 годом, когда он фактически заставил Максимилиана создать Австро-Венгерскую империю – политический колосс, который просуществует четыреста лет и будет определять ситуацию в Европе вплоть до своего «последнего вздоха» в Первой мировой войне. Вторым свершением – от 1519 года – считается эпизод, когда Фуггер ссудил деньгами юного короля Карла V и тем самым сохранил немецкоязычную Европу в руках семейства Габсбургов, обеспечив устойчивость империи, что охватила позднее большую часть земного шара.

В достижениях Фуггера, равно коммерческих и политических, современного человека смущает то, что случились они давным-давно и представляются имеющими крайне мало влияния на нынешнюю жизнь. Уничтожение медного картеля и удар, нанесенный Ганзейскому союзу, сегодня значимы лишь постольку, поскольку из этих событий можно извлечь полезные уроки. Важность выявления уязвимостей конкурентов и мотивации потребителей; преимущества собственной незаменимости для клиентов; необходимость сохранять присутствие духа в критической ситуации – вот уроки Фуггера, действенные в любую эпоху. Что касается его политических достижений, они оставались значимыми во время Наполеона и даже Бисмарка и Вудро Вильсона, но сегодня таковыми не выглядят. Ныне Испанию с Германией объединяет Европейский союз, а не королевская семья. Испания утратила свои позиции в Латинской Америке, Австрия лишилась контроля над Венгрией. Влияние Габсбургов в этих регионах сохранилось – например, оно проявляется в том, что почти 400 миллионов латиноамериканцев говорят на испанском языке; однако границы на карте Европы, прочерченные при помощи Фуггера, давно стерлись.

При этом еще одно свершение Фуггера изменило мир таким образом, что данное изменение ощущается до сих пор. Речь о его роли в снятии церковного запрета на ростовщичество – взимание процентов с выданного кредита. В той степени, в какой вообще допустимо благодарить единственного человека за возможность свободно занимать деньги на покупку дома или открывать накопительный счет с процентами, наша благодарность достается Якобу Фуггеру.

«Антифуггеровское» движение, которое началось с протестов Ганзы, нарастало в прямой зависимости от увеличения известности Фуггера. Якоб не скрывал своего богатства. Герб обеспечил ему доверие важных клиентов, а обоз с золотом, продемонстрированный в Констанце, стал своего рода сигналом, что свойственно для эпохи, когда общественные отношения определялись молвой. Однако слава означала также пристальное внимание – и поношения. В 1513 году успехи Фуггера заинтересовали группы нюрнбергских интеллектуалов. Возмущенные его богатствами и методами, какими он достиг своего положения, эти люди воспользовались церковным запретом на ростовщичество как поводом для атаки на Фуггера, имея вдобавок намерение покончить в целом с социальной практикой, ныне именуемой капитализмом. Возглавлял группу священник по имени Бернард Адельман, который возненавидел Фуггера, когда тот отказался продать ему должность епископа Аугсбурга. Его поддерживал ученый-гуманист Виллибальд Пиркхаймер. Этот гуманист дружил с Дюрером и снискал столь почтенную репутацию как ученый, что Эразм называл его «главным светочем Германии». Сегодня кажется неизбежным, что, по мере развития коммерции и технологий, феодализм с его владетелями, сервами и самодостаточными хозяйствами, должен уступить место рыночной модели, то есть экономике, которая распределяет ресурсы на основании возможности их оплатить, а не на основе потребностей. Но в дни Фуггера считалось, что первые «рыночники» попросту присваивают себе все, до чего способны дотянуться.