Збигнев Войцеховский - Раневская, которая плюнула в вечность

Во времена своей дружбы с Фаиной Раневской Глеб Скороходов работал в фирме «Мелодия», что давало ему возможность встречаться со многими выдающимися талантами. Отношения Глеба Анатольевича и Фаины Георгиевны многие называли странными, некоторые пытались увидеть в них какой-то скрытый смысл. А все было совсем просто: они дружили. Причем очень трепетно, бережно и открыто.

Кое-кто все же осмеливался спрашивать Раневскую, мол, что же в действительности связывает вас? Ведь журналист Глеб Скороходов был намного моложе ее.

На это великая актриса отвечала в своем знаменитом ключе:

– Я его усыновила, а он меня уматерил!

Однако не нужно думать, что эти отношения возникли сразу и вдруг. Помните, я рассказывал вам о том, как Фаина Раневская устраивала проверку своим новым знакомцам? Подобной процедуре был не единожды подвергнут и Глеб Скороходов. В их отношениях случались и мелкие неприятности.

К чести самого Скороходова, надо сказать, что он был и оставался в первую очередь порядочным человеком, что особо ценилось Фаиной Георгиевной. Глеб Анатольевич очень быстро понял, как следует вести себя с Раневской – предельно честно. Но ему нужно было учитывать еще многое, чтобы их отношения с Раневской переросли в дружбу.

Среди прочих качеств претендент на полное доверие актрисы обязан был быть воспитанным человеком. А с чего начинается сама воспитанность? С обязательности. С точности. С умения держать свое слово. Помните: точность – вежливость королей. Так вот Фаина Раневская не прощала безалаберности и необязательности. И Глеб Скороходов очень скоро был этому научен.

Встретились они, кстати, по инициативе Глеба. Он тогда готовил на радио передачи о литературе и обратился к Раневской, которая как раз записывалась на «Мелодии», с просьбой что-либо прочесть ему. Фаина Георгиевна согласилась не сразу. Передача Скороходова была скорее смешная, чем серьезная. Но Глеб вовремя сказал, что собирается как раз немного изменить ее содержание так, чтобы в ней находилось место не только для смеха. Раневская подумала, пообещала что-то найти и почитать.

По этому поводу Глеб должен был позвонить Фаине Георгиевне. Они договорились ровно на полдень. Звонок для обоих был важным, но не сказать, чтобы слишком.

Может быть, вот это самое «не сказать» и сыграло свою роль. Очень некстати в квартире Скороходова вдруг перестал работать телефон. Он все ожидал, что его вот-вот починят, хотя мог бы позвонить и от соседей. Но Глеб Анатольевич этого не сделал. Навалились какие-то срочные дела, он закрутился и опомнился, когда было уже около шести вечера.

Скороходов позвонил, Фаина Георгиевна взяла трубку. По одному только короткому «Здравствуйте» он понял, что совершил очень большую оплошность.

У Фаины Раневской хватило терпения прочитать молодому журналисту короткую лекцию. Она заявила, что обещать и не звонить еще простительно, если имеешь дело с влюбленной девочкой его возраста или моложе. Но с ней, известной артисткой, дни которой буквально расписаны по минутам, подобные номера даром не проходят. Он должен понимать, что с женщинами ее возраста так не поступают. Это непростительно.

Этот разговор Глеба Скороходова и Фаины Раневской мог бы стать последним. Но судьбе было угодно распорядиться по-иному.

Через два дня шел спектакль «Странная миссис Сэвидж», в котором, как вы помните, главную роль играла Фаина Георгиевна. Скороходов с трудом, используя свое положение журналиста, получил желанный билет. Тут-то и случилось нечто совершенно неожиданное.

Вначале все происходило, как обычно. Спектакль начался вовремя. Прошла первая сцена, сейчас должна появиться Раневская – миссис Сэвидж, но ее все не было! Актеры втайне от зрителей недоуменно переглядывались, начали нести отсебятину, чтобы потянуть время. Один из героев заявил, что миссис Сэвидж задержалась у врача, сейчас он ее позовет. Он ушел за кулисы. Пауза на сцене все тянулась. Еще одна актриса поломала сценарий и отправилась на поиски миссис Сэвидж.

Зрители, в свою очередь, недоуменно переглядывались. Может, так и должно быть? В прошлом спектакле этой сцены как будто не было. Наверное, режиссер придумал такой вот новый ход?

А случилось вот что.

Гримерная комната Фаины Раневской располагалась на втором этаже. Она спокойно привела себя в порядок, приготовилась и теперь ожидала. Не торчать же за кулисами полчаса до своего выхода. По внутреннему радио ее предупредят за 5 минут до выхода на сцену.

Время идет. Раневской кажется, что ей уже нужно быть на сцене, но радио молчит.

Проходит еще десяток минут, и вдруг раздается взволнованный голос:

– Фаина Георгиевна, вы на сцене!

Раневская в ужасе вскочила. «Вы на сцене!» Это значит, что она прямо сейчас должна шагнуть из-за кулисы к зрителю, а впереди – длиннющий коридор, лестницы, переходы.

Запыхавшаяся актриса бежала изо всех сил, слезы текли по щекам. За всю свою театральную карьеру она никогда не опаздывала с выходом на сцену! Ни разу! Как же так получилось, что в ее спектакле, где Фаина Георгиевна играет главную роль, она опростоволосилась, совершила глупую, совершенно непростительную ошибку?!

Объяснение случившегося нашлось потом очень быстро. Никакого злого умысла не было. Приключилась чисто техническая неисправность – обрыв провода. Но сейчас актрисе нужно было спасать спектакль.

Она появилась на сцене разгоряченная, со слезами на глазах. Зрители встретили ее аплодисментами, коллеги – вздохом облегчения. Слезы миссис Сэвидж в данный момент были кстати. Она в первый раз встречалась со своими детьми. Эта сцена вполне могла начаться именно так.

Дальше спектакль пошел без всяких происшествий. Разве что все актеры работали с каким-то неожиданным подъемом, легко, словно не играли, а именно проживали на сцене жизни своих героев.

Глеб Скороходов уже смотрел однажды этот спектакль с Раневской в главной роли. Он отлично знал, что никакой задержки, предусмотренной режиссером, быть не могло. По лицу Раневской журналист понял, что та – опоздала. Всего-навсего. Неслыханно? Но ведь все может быть.

Спектакль закончился. Сегодня зрители благодарили Фаину Георгиевну особенно бурно. Свои цветы понес к сцене и Глеб Скороходов. Он видел взволнованное лицо Раневской – должно быть, потрясение так и не прошло, – пытался встретиться с ней взглядом. Но актриса лишь скользнула взором по его лицу, взяла протянутый букет, отошла в сторону и положила его слишком уж резким движением, почти бросила. Глеб побледнел. Это означало, что он не прощен.

Скороходов застыл у сцены, аплодировал чисто механически, вместе с другими зрителями. Потом Фаина Георгиевна обернулась, осмотрела зрительный зал, встретилась со взглядом Глеба, неожиданно улыбнулась и чуть заметно подмигнула ему.