Лаврентий Берия - Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание

Я в своих книгах о Сталине и Берии касался темы этого съезда, а более подробно рассчитываю рассмотреть её в отдельном очерке и комментариях ко второй и последней части недатированных материалов Л.П. Берии из тайного архива «Павла Лаврентьевича». Сейчас же отмечу, что этот съезд, оказавшийся последним съездом партии большевиков как формально – на съезде Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков) была переименована в Коммунистическую партию Советского Союза, так и по сути, даёт очень много интересной и всё ещё толком не осмысленной «информации к размышлению».

У меня нет сомнений, что после этого съезда много размышляли о будущем, в реальном масштабе времени, как Сталин и его соратники, так и скрытые враги Сталина и его соратников. И поразмышлять им было над чем – фактически в СССР назрел новый кризис руководства и Сталин это не только понимал, но и сказал об этом на съезде устами своего помощника Поскребышева (об этом сказано в моей книге «Зачем убили Сталина?»).

В свете всего этого приводимая ниже запись – последняя, относящаяся непосредственно к Сталину, особенно интересна.

Меня Коба не раз обижал, были моменты и недоверия. Но у меня всегда была на него обида, как на отца. Отец бывает и несправедливо скажет или сделает, но это отец, что тут сделаешь. Отца не выбирают, он один. Товарищ Сталин тоже один.

Страшно подумать, что будет с Россией, если не станет Кобы. Без Сталина России не будет. Сейчас ему 70 лет, возраст не очень старый, но лет много, не задумываться нельзя. Он и сам задумывается, недавно мы были у него с Георгием (Г.М. Маленков. – С.К. ) и он вдруг спрашивает: «Как без меня работать будете? Не потянете кто в лес, кто по дрова?» Мы молчим, а что тут скажешь. Он подождал, вздохнул, говорит: «Молчите. Ну ладно, а думать все равно надо. Я и сам думаю, на кого все останется». У него это и на Пленуме после Съезда прорвалось, когда он просился в отставку и отказался от поста Генерального Секретаря ЦК.

Сегодня Россия – это Сталин. Это понимают друзья и враги. Не будет Сталина, не будет и России. Я это не в том смысле, что если товарища Сталина не станет, все прахом пойдет. Но если мы не будем беззаветно преданы, если мы его дело забудем, то мы провалимся и вся Россия провалится. Товарищ Сталин дал нам всем и всему народу стержень, показал, что если хочешь хорошо жить и чтобы страна расцветала, работай и учись.

Комментарий Сергея Кремлёва

Я привёл эту запись последней, ибо она сто ит, пожалуй, особняком уже потому, что здесь Берией употреблена партийная кличка Сталина – «Коба». Это – явно «внутренние», так сказать, мысли Берии, не предназначенные для посторонних. И вряд ли есть необходимость подробно комментировать выше приведённую запись, она говорит сама за себя.

Для Берии всегда было важно не провалиться перед Сталиным.И это было не старание карьериста выслужиться перед шефом, а глубоко осознанное понимание того, что Сталин – это и есть Держава, что воля Сталина – это и есть державная воля, а взгляд Сталина на историю и Россию – это и есть единственно необходимый, полезный и созидательный взгляд на будущее.

В «письме из бункера», написанном на имя Маленкова 1 июля 1953 г., арестованный Берия писал:

«…Почти одновременно освободили тебя из ЦК, а меня из МВД и стали работать в Совнаркоме. Повторяю, дружно стали работать, также честно и по партийному вместе с т-щами Молотовым В.М., Кагановичем Л.М., Булганиным Н.А., Ворошиловым, Микояном А.И., а после перехода в Москву и с т. Хрущевым Н.С. и другими. Своей работой, своей преданностью своему ЦК и своему Правительству мы убедили товарища Сталина, что он был не прав в отношении нас. Я не говорю о всевозможных поручениях, которые давались нам ЦК, правительством и лично т-щем Сталиным, в связи с чем приходилось очень часто и кропотливо работать. Всегда мы старались быть принципиальными, объективными, не было у нас других интересов…»

Выше – речь явно о том, что Маленкова в 1946 г. Сталин освободил от обязанностей секретаря ЦК, а Берия в конце 1945 г. был освобождён от обязанностей наркома внутренних дел СССР, оставаясь заместителем Председателя Совнаркома СССР и председателем Специального комитета при СМ СССР. Маленков какой-то период после снятия в 1946 г. не очень-то был загружен (по сравнению с обычной для команды Сталина загрузкой сверх головы), но Берии и без НКВД забот хватало – как в Спецкомитете, так и в работе с курируемыми им промышленными отраслями. Тем не менее показательно, что временное всего лишь снижение доверия к нему Сталина Берия и через восемь бурных лет переживал как один из самых мучительных для него жизненных моментов.

Сталин был для Берии в психологическом отношении действительно чем-то вроде отца. При этом и спрашивал Сталин с Берии больше, чем с других, и судил его строже, и взваливал на него всегда сверх меры.

В том же «письме из бункера» есть и такие поразительные строки:

«В числе других товарищей я тоже крепко и энергично взялся за работу с единственной мыслью сделать все, что возможно и не провалиться всем нам без товарища Сталина…»

Для Берии было действительно важно не провалиться перед памятью Вождя. Увы, не о том думали остальные…

Смерть Сталина – даже насильственная – не смогла бы приостановить движение России к величию и процветанию, если бы Россия осталась верна идеям Сталина. Но опорочить идеи Сталина – то есть идеи социализма, развивающегося на базе всё лучшего образования и всестороннего развития масс, – было нельзя, не опорочив имя Сталина и его память.

Что и было сделано на ХХ съезде КПСС.

Убийство Сталина в марте 1953 г…

Затем – убийство Берии летом 1953 г…

Затем – скрытое потакание хрущёвцев разложению партийно-государственных верхов в течение 1953–1955 гг…

Затем – ХХ съезд в 1956 г. с докладом Хрущёва «о культе личности», и вскоре после него – разгром этими разлагающимися партийно-государственными верхами на Июньском 1957 г. Пленуме ЦК КПСС Молотова, Маленкова и Кагановича – спохватившихся старых соратников Сталина, запоздало осознавших всю гибельность для России внешнего и внутреннего курса хрущёвцев.

С 1957 г. все основные системные предпосылки для будущего убийства уже СССР были созданы. Берия написал в начале 50-х гг. верно: отказавшись от Сталина, Россия отказалась от себя, от своего великого исторического будущего.

Вернуть России подлинного Сталина – значит вернуть России её великий исторический шанс.

От составителя и комментатора

Свою автобиографию молодой Берия написал в 1923 г. по поводу, суть которого проясняется в заключительных строках документа. Литературный стиль автобиографии вполне неплох даже для природного русака, и тем более неплох для молодого мингрела двадцати четырёх лет, всю жизнь жившего на Кавказе. К слову, вполне грамотный и свободный русский язык автобиографии сам по себе способен дать ответ интернет-сомневающимся насчёт того, почему дневники Берии написаны на русском языке. Да потому, что все существенные мысли Берия давно привык формулировать именно на нём. Но это так – к слову.