Андрей Илларионов - Слово и дело

Только что был опубликован важнейший для экономистов того времени документ — Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о совершенствовании хозяйственного механизма. Естественно, страна в лице шахтеров и ткачих единодушно его поддержала. Экономисты официальные тоже в долгу не остались. А вот экономисты неофициальные попытались разобраться, что бы это значило. Постепенно круг обсуждавших эту и смежные проблемы расширялся, и, вернувшись с картошки, участники этого кружка влились в Клуб молодых ученых Ленинградского инженерно-экономического института, чуть позже его и возглавив. Пусть небольшой, но все же административный ресурс дал возможность проводить семинары, устраивать конференции, выпускать сборники. Главное направление исследований в течение длительного времени оставалось прежним — как улучшить хозяйственный механизм социализма.

Ленинградская часть кружка постепенно расширялась — в том числе за счет Сергея Васильева, Бориса Львина, Андрея Прокофьева, Михаила Дмитриева из Ленинградского финансово-экономического института, Сергея Игнатьева из Торгового института, Петра Филиппова и других экономистов. Это был круг людей, говоривших не на жаргоне марксистско-ленинских политэкономов, а на профессиональном экономическом языке.

Установление контакта между московской и ленинградской частями будущего кружка произошло благодаря Григорию Юрьевичу Глазкову. В 1982 году он поехал в аспирантуру в Москву, в Институт экономики АН СССР. Кроме того, у него было такое «партийное задание» — найти в Москве людей, думающих на те же темы, в том же ключе, эволюция взглядов и представлений которых была близка к тому, что происходило и в ленинградской группе. Обойдя в Москве и исследовательские, и академические институты, он убедился, что практически единственной группой, находившейся в том же процессе поиска, является группа Гайдара. Контакт был установлен. Через год в командировку в Москву поехал Чубайс, который встретился с Гайдаром. У обоих сразу же возник контакт, переросший и в сотрудничество, и в дружбу, продолжающиеся до настоящего времени.

С этого времени начались регулярные — вначале раз в год, потом дважды и даже чаще — совместные семинары московской и ленинградской групп. На них читались и обсуждались доклады по экономической ситуации и экономической политике, способствовавшие постепенному интеллектуальному, профессиональному и человеческому сближению между двумя частями этого кружка. К тому времени, как в нем появился я, это был уже достаточно сплоченный коллектив, имевший, по крайней мере, некую общность в понимании проблем и подходов к тому, как с этими проблемами иметь дело.

Семинары кружка поочередно проводились то на ленинградской территории, то на московской. Круг участников постепенно расширялся. В середине 1980-х годов были установлены контакты с экономическими социологами из Новосибирска — Симоном Кордонским и Сергеем Павленко. Однако, к немалому разочарованию участников кружка, расширение круга единомышленников, несмотря на интенсивные попытки, происходило медленно и найти кого бы то ни было в других городах фактически не удалось.

Летом 1986 года состоялась легендарная конференция в «Змеинке» — пансионате ЛФЭИ «Змеиная горка» на Карельском перешейке. В ее рамках получил своеобразное оформление и определенный статус семинар московско-ленинградского кружка по вопросам реформирования социалистической экономики. К тому времени я уже был знаком с некоторыми участниками этого семинара, хотя на самой «Змеинке» не был. Клуб «Синтез», про который я уже говорил, был по сути молодежной секцией московско-ленинградского кружка экономистов. Весной 1987 года я стал членом и «взрослого» кружка.

С перехода в лабораторию региональных исследований ЛФЭИ у меня начался новый этап жизни. Анализ экономической ситуации стал дополняться выработкой предложений для экономической политики, разработкой экономических реформ. В 1990 году вместе с коллегами я принимал участие в подготовке концепции Ленинградской зоны свободного предпринимательства — по заказу Анатолия Чубайса, ставшего тогда заместителем председателя исполкома.

После провала путча в августе 1991 года в ноябре 91-го было сформировано новое правительство. В нем пост вице-премьера, ответственного за экономические реформы, получил Егор Гайдар, один из руководителей нашего кружка. Тогда была объявлена своего рода «всеобщая мобилизация» в исполнительную власть всех, кто хоть что-то понимал в современной экономике, кто был в состоянии внести содержательный вклад в разработку экономической политики. К этой работе были привлечены и многие из экономистов, входивших в наш кружок, некоторые из них заняли заметные позиции в исполнительной власти.

К этому времени я, правда, находился не в Москве и даже не в Петербурге — я был в Англии. В 1991 году в Ленинграде впервые прошел конкурс Британского совета (того самого, отделения которого в Петербурге и Екатеринбурге сейчас закрыли) на право получения образования в Британии. В течение многих лет, как и миллионы моих сограждан, я был вынужден заниматься насквозь идеологизированной марксистской политической экономией, имевшей слабое отношение к реальной экономике. Как и многие молодые люди в нашей стране, я болезненно переживал отсутствие классического образования, мечтал учиться в нормальном западном университете. Поэтому в конкурсе Британского совета я участвовал с энтузиазмом и надеждой. И, победив в нем, в числе первых десяти счастливчиков в сентябре 1991 года поехал учиться в Британию, в Бирмингемский университет.

Но учиться в Англии, к сожалению, я смог недолго. В самом начале 1992 года меня все-таки «призвали» в исполнительную власть. Темным, пронзительно холодным вечером 8 января я прилетел в Москву. Намерения были четкие — через месяц-два вернуться учиться, тем более что Британский совет в порядке исключения продлил мне возможность обучения еще на год. Однако в апреле 1992 года меня пригласили на пост заместителя директора Рабочего центра экономических реформ при Правительстве РФ. Это была новая структура, мозговой центр, призванный подсказывать правительству, что надо делать, а чего — не надо. Когда наступил сентябрь 92-го и надо было вновь уезжать в Англию, я, понимая, что в России происходят исторические события, решил остаться еще на год. Так что моя мечта получить нормальное образование в западном университете, видимо, так и останется мечтой.

— Ее заменила «проза жизни» — Вам пришлось войти во власть… Ну и какова она показалась Вам на вкус, эта проза?

– Очень разной. Это ведь тоже очень непростая история. Точнее, истории.