Юрий Сушко - Высоцкий. На краю

Лариса тоже в должниках не ходила: «…он в моих шмотках снимался. Я только со съемок из Германии вернулась, а у немцев в моду вошли облегающие спортивные костюмы… В Союзе ничего подобного не было. Я же привезла несколько брюк, свитеров. Вот Володя и форсил…»

Вдобавок ко всему в горах у Высоцкого обнаружился соперник — актер Александр Фадеев. «У нас с ним такой роман случился, — признавалась Лариса, — что не до Володи было. Саша — высокий, красивый, настоящий мужик. А Володя — маленького росточка, просто симпатичный парень… Может, если бы не Саша Фадеев, я бы в Володю и влюбилась, но он был явно героем не моего романа…» По этому поводу режиссер Говорухин высказался лаконично: «У нее (т. е. Лужиной) вкуса не было».

Так что напрасно старался Высоцкий, пел, глядя ей в глаза: «Альпинистка моя скалоласковая» . Просто по сюжету так было нужно. «Природа, романтика, горы, и я по сценарию должен был к ней приставать, — улыбаясь, объяснял Владимир, — я никогда этого не позволяю по отношению к женщинам, — а тут очень настаивал режиссер, — и вот была у нас сцена приставания. Было очень даже приятно, в общем, но в фильме этого ничего не осталось совсем, все это вырезано; мы там только ходим по камушкам, я очень скромно себя веду… только говорю: «Посмотри, как красиво»… Песня в фильм не вошла».

Зато жизнь этой песне была дарована долгая и счастливая. И было не счесть претенденток, желавших, чтобы все думали, будто стихи про альпинистку-скалолазку были посвящены именно ей. «Я где-то читала, что песня «Скалолазка» посвящена Ларисе Лужиной. Но ведь это не так, — обижалась другая участница съемок Маргарита Кошелева. — «Скалолазка» посвящена именно мне, я так думаю. По фильму-то я в горы ходила, а не героиня Лужиной…» Девушки-альпинистки, помогавшие группе на съемках, открыто и втайне рассчитывали, что именно их выбрал автор в качестве своей высокогорной музы.

Ежевечерне к лагерю киноэкспедиции в Боксанском ущелье слетались, словно мотыльки на огонь, стайки (если не стаи) представительниц прекрасного пола, и появлялась гитара, и всю ночь звучали песни, и без конца усердствовал щедрый виночерпий, абориген, егерь и альпинструктор-консультант фильма Хусейн Залиханов. Он утверждал, что к «поющему телу» допускались далеко не все, и он лично занимался селекцией. Ах, какие это были золотые дни: «Высоцкий был душой компании. Водка, песни под гитару рекой лились… К нашему очагу всегда собирались из соседних альплагерей «тушканчики» (так Хусейн ласково называл начинающих альпинисточек. — Ю.С.) . И уж скольких мы с Володькой тогда приласкали — со счета сбились. Хорошие то были времена!..»

Правда, уже после съемок одна питерская студентка прислала Залиханову паническое письмо: «Жду ребенка. Жена Высоцкого об этом и слышать не хочет. Рвет письма. Помоги, дорогой Хусейн, до Володи добраться!..»

По договоренности с режиссерами, Высоцкий время от времени отлучался в Москву — «себя показать»: сезон на Таганке уже шел полным ходом. Если в «10 днях…», «Добром человеке», «Антимирах» у Владимира были дублера, то «Галилея» и свои партии в «Павших и живых» он делить ни с кем не хотел. Возвращаясь в горы, объявлял праздник: «Все, уезжаем в Тырныаузе!» А потом пел свои новые песни.

«Когда я начал работать в кино с песнями, — рассказывал он, — я поставил такое условие: что мои песни будут иметь такую же цену в фильме (не денежную, а творческую), как и все остальное, как и изображение. И первый опыт в этом смысле был очень удачен… Я считаю, что песня никогда не ухудшала никакое произведение драматическое, а только улучшала…»

«Горный цикл» Высоцкого стал быстро известен в Приэльбрусье. Высоцкий писал Люсе: «Мне народный поэт Кабардино-Балкарии Кайсын Кулиев торжественно поклялся, что через совет министров добьется для меня звания заслуженного деятеля искусств Кабардино-Балкарии. Другой балкарец, великий восходитель, хозяин Боксанского ущелья, тигр скал, — Хусейн Залиханов, которого, по слухам, знает сама королева Великобритании (она-то и обозвала его тигром скал), так вот он присоединился к обещаниям кавказского стихотворца и сказал, будто я могу считать, что я уже деятель. Потому что я якобы написал про горы, а они, горы, в Кабардино-Балкарии, значит, все решено…»

Вот эту песню он уж точно мне посвятил, отстаивала свой приоритет Лужина. И даже вспоминала определенные обстоятельства. Когда она вернулась в киногруппу из поездки в Берлин, «одержимые» встретили ее с восторгом. Лариса знала, как удивить одичавших в горах мужиков — приволокла с собой ящик (!) немецкого (!) пива! Дегустация состоялась вечером, а уже на следующий день Высоцкий спел ей, нахально улыбаясь:

Ларисе поначалу песня показалась обидной. «Мне казалось, — говорила она, — что… Высоцкий представил меня какой-то идиоткой. Но шутливость песни как раз и подчеркивает то, что между нами не было серьезных отношений…» А через пару лет поняла, что, пожалуй, и Париж, и Мишель Марсо в этой песне появились отнюдь не случайно, что где-то там, внутри, французские мотивы уже чуть-чуть были слышны, как шелест струн гитары…

Покорив все вершины, на которых еще не бывал, Высоцкий возвратился на равнину. Стопроцентно прав оказался Говорухин, когда переименовал их «Одержимых» в «Вертикаль». Как в воду глядел, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Но пока дела у Высоцкого тоже шли в этой победной плоскости — «вперед и вверх, а там …». В Одессе его ждал приятный сюрприз в лице кинорежиссера Киры Муратовой. Еще до поездки в Боксанское ущелье ему дали на прочтение сценарий. Свои впечатления он тут же сообщил Люсе: «Режиссер — женщина, Кира Муратова, хороший режиссер, хороший сценарий, хорошая роль, главная и опять в бороде… сделали кинопробу, дали за нее денег. Посмотрели: хорошо я сыграл, хорошо выглядел, хорошо говорили (ударение следует делать на слове хорошо). Но это вряд ли выйдет по срокам, а жаль. Можно было отказаться от альпиниста, но жалко песен и места съемок…»

Хитрил. Наверняка боялся сглазить.

Герой — непростой парень, недосказанный, не одной краской писан, много за кадром прожито. В чем-то геолог Максим был братом-близнецом радиста Володи из «Вертикали». Тоже фигура в какой-то степени загадочная.

Для Муратовой фильм «Короткие встречи» был первым самостоятельным кинематографическим опытом. До этого она снимала фильмы с мужем — Александром Муратовым. Кира ужасно боялась совершить ошибку и, может быть, именно поэтому как будто притягивала к себе все тридцать три несчастья. Роль главного героя она сразу примеряла на Станислава Любшина. Актера недобрым словом потом поминал оператор картины Геннадий Карюк: «…Недосягаемый и красивый. Хорошо попробовался, занял деньги у Киры Муратовой и исчез навсегда. Ни героя, ни денег…» А исчезновение Любшина объяснялось просто: подвернулась шикарная роль советского разведчика в многосерийной картине «Щит и меч». Это, конечно, не странный геолог Максим, плюс к тому же съемки предполагались за границей, а не в какой-то там Одессе. Все понятно?