Розмари Салливан - Дочь Сталина
- Название:Дочь Сталина
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Аст
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-091392-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Розмари Салливан - Дочь Сталина краткое содержание
Дочь Сталина - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Супруги Келли решили пригласить Светлану погостить в их домике в Лейк-Дистрикте в графстве Камбрия. Мирный деревенский ландшафт — волнистые холмы, отары пасущихся овец, фермерские телеги, разметающие соломку по ветру, громыхая по узким проселкам — был неотразим. Казалось, здесь ничего не изменилось с самого XIX века. Однажды вечером Келли предложили ей совместно нанести визит вдовствующей леди Памеле Эгремонт, хозяйке близлежащего замка Кокермаут. Вдовствующая леди оказалась женщиной средних лет, отличавшейся изысканной красотой. Она много путешествовала по юговосточной Азии и Китаю. Вскоре Светлана стала бывать в ее роскошной лондонской резиденции. Леди Эгремонт с теплом вспоминала, как Светлана сидела на диване в гостиной и рассказывала о Сталине. Она объясняла Памеле, что отец запретил ей изучать литературу в Московском университете, чтобы только она не связалась с ужасными людьми — какими-нибудь там поэтами. «Он выглядел очень, очень недовольным!» — вспоминала она.
Когда Светлана произнесла эту фразу, она встала, тяжело прошагала в один конец гостиной, потом обратно, и внезапно ее лицо стало почти точь-в-точь как у ее отца (я видела его фотографии). Так она на какой-то момент превратила себя в его подобие, а потом бухнулась обратно на диван и заявила: «Больше никогда не говорите со мной о нем!»
Больше всего, по словам Светланы, ей были противны все кремлевские лакеи, окружавшие отца, докучавшие ей своими мелочными подарками и пытавшиеся использовать ее, чтобы подобраться к Сталину и задобрить его. «Она их видела насквозь. Я полагаю, она была достойной восхищения женщиной, учитывая все, через что ей пришлось пройти и какие роли ей приходилось играть». Лишь раз Светлана разозлилась на Памелу. Это случилось, когда Памела прочитала новую биографическую книгу о Берии и спросила Светлану, что та об этом думает. Светлана в ответ рявкнула: «Ничего не хочу слышать об этом человеке! Он убил восьмерых моих родственников». В то время как многие американские друзья Светланы указывали на ее взрывной характер, с точки зрения Памелы Эгремонт, она была «потрясающе нормальной, твердой, как скала».
После своего возвращения из СССР Светлана возобновила былую дружбу с Розамонд Ричардсон. Та уже была довольно известна благодаря своим книгам о садоводстве и кулинарии. У нее был особый дар писать о кухнях различных стран и народностей в их культурном контексте. Как-то раз, когда они со Светланой встретились в Сафрон-Уолдене за чаем, Светлана вдруг повернулась к Розамонд и заявила: «Мы должны вместе написать книгу». По воспоминаниям Ричардсон, это было так, будто эта идея внезапно влетела к ним в окно. Светлана предложила создать новую книгу на основе тех интервью, которые Ричардсон ранее брала у нее. В ее представлении, она могла бы рассказать в ней о семействе Аллилуевых и о наследственной цепочке сильных женщин в их роду. Ей хотелось объяснить читателям, как революция уничтожила их семью. Только лишь здоровая злость и черный юмор помогли ее бабушке сохранять рассудок. Все свои последние годы Ольга, мать Нади, прожила в Кремле в одиночестве. Как-то она объяснила Светлане, как ей удалось выжить. Она говорила: «Ты знаешь, я делаю так: завариваю для себя чай. Ставлю его на стол перед собой и говорю: «Битте шон!» (нем.: «Не отведаете ли?»), — и сама себе отвечу: «Данке шон!» (нем.: «Большое спасибо!»), а потом сажусь и пью его». Ее бабушка не могла противопоставить ничего злодействам Сталина, но стоическая самодисциплина и жесткий юмор помогали ей справляться с невзгодами.
Слушая рассказы Светланы, Ричардсон горячо сопереживала ей: «Как много вы страдали!» На это Светлана отвечала, что она сама вовсе не страдала, в отличие от людей, которые прошли через лагеря. Она часто вспоминала об Ирине Гогуа, которая была очень близка с Надей. Гогуа арестовали в середине тридцатых годов, и она провела семнадцать лет в заключении и ссылках. Ирина никогда не рассказывала в подробностях о том, что с ней происходило, но она объяснила, как ей удалось выжить. Светлана повторяла слова Нины, которые были словно каленым железом выжжены в ее памяти: «Я доказала для себя одну вещь. Я приняла то, что произошло со мной, как факт. Свершилась несправедливость. Я ничего плохого не сделала, но должна была вынести все. Иначе было нельзя: я видела, как другие люди не могли понять и принять произошедшее, они протестовали и разбивали себе лбы о тюремные стены, и очень скоро они умирали». Светлана добавила к этому: «О, да, люди там становились мудрее. Когда случается самое плохое, мудрость приходит сама».
Их совместный с Ричардсон проект вскоре стал книгой, посвященной истории семейства Аллилуевых. Переполненная радостными предчувствиями Светлана несколько раз звонила в Москву тем родственникам, которые обычно не выступали на публике. Она убеждала их: «Пригласите к себе Роза-монд. Она правильный человек». С благословения Светланы Ричардсон полетела в Москву вместе с переводчиком и целую неделю брала интервью у двоюродных братьев и сестер Светланы и других членов их большой семьи. Наследники Аллилуевых были с ней откровенны и передали трагические истории пребывания их близких в тюрьме, рассказали о потерях и исчезновениях, пережитых при Сталине.
Проблемы начались, когда Ричардсон вернулась в Лондон. Светлана хотела послушать записи интервью и перенести их на бумагу, но Ричардсон не дала ей кассеты. Она знала, что Светлана временами была «непростым», по ее словам, человеком, а кое-кто из родственников отзывался о ней в интервью не так уж благосклонно. К тому же их рассказы были «о том, как всем жилось в тени фигуры Сталина, и неприятные для всех воспоминания так и лезли изо всех щелей. Я знала, как эмоционально хрупка была Лана, и я просто не хотела корежить ей душу теми вещами, которые ей знать было не обязательно». Позднее Ричардсон признала, что совершила ошибку. Светлана вполне могла принять все услышанное.
Вместо кассет с интервью Розамонд поделилась со Светланой несколькими главами будущей книги. Светлана написала своей двоюродной сестре Кире в Москву, что прочитанное ей не понравилось. Кира вспоминала: «Она говорила, что Розамонд слишком уперлась в политику. Но я думаю, что все, связанное с нами, Аллилуевыми, так или иначе, было политикой. Если это не политика, то что же?» Но Светлана злилась — у Розамонд получалась история о ее отце, а вовсе не жизнеописание семьи Аллилуевых, как она надеялась. Когда книга вышла из печати в 1993 году, портреты Сталина красовались и на лицевой, и на обратной стороне обложки. И, к сожалению, переделать ничего уже было нельзя. Основой книги стал рассказ о Сталине, о жестокостях, которые, как настаивали Аллилуевы, он творил совместно с Берией против их семьи. Ричардсон пришло от Светланы письмо, полное ненависти. «У меня было ощущение, что мне написал сам Сталин, — вспоминает она. — Казалось, мне подписан смертный приговор. В каждой строчке того письма я ощущала сталинскую силу и злобу. Ворота крепости для меня захлопнулись». Больше Светлана не общалась с Ричардсон никогда.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: