Бенедикт Сарнов - Скуки не было. Вторая книга воспоминаний
- Название:Скуки не было. Вторая книга воспоминаний
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Аграф
- Год:2006
- Город:Москва
- ISBN:5-7784-0329-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Бенедикт Сарнов - Скуки не было. Вторая книга воспоминаний краткое содержание
Особую роль сыграло в жизни автора знакомство с А. Солженицыным, опыт общения с которым был, скорее, отрицательным, но не менее важным для формирования его личности.
Появляются на страницах этой книги и другие яркие фигуры, представляющие художественную жизнь России XX века: Л. Ю. Брик, В. Н. Плучек, Алла Демидова, Игорь Кваша…
Первая книга воспоминаний Б. Сарнова заканчивалась 1953 годом, смертью Сталина. Во второй книге автор доводит свое повествование до наших дней.
Скуки не было. Вторая книга воспоминаний - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
БИРГЕР. Эй! Вы что?.. Какого чёрта!.. Вы что, с ума сошли?!
БЕН (замечает Биргера). А-а, Боря?.. Приехал?.. Молодец.
БИРГЕР. Что тут у вас происходит?
БЕН. Небольшая дискуссия… У нас теперь это постоянно. Шумим, брат, шумим…
БИРГЕР. Но почему стол перевернут?
БЕН. Это не стол. Это — баррикада. Мы теперь по разные стороны баррикад.
БИРГЕР. Чушь какая!
Крики: «Эйдельман!», «Астафьев!», «Сионист!», «Черная сотня!»
БИРГЕР. Ребята! Да прекратите вы этот галдеж. Олег!.. Бен!.. Послушайте лучше, я вам про Мюнхен расскажу. Про свою выставку…
Никто не обращает на него внимания. Все продолжают орать.
БИРГЕР. Знали бы вы, какой у меня был успех. Сам канцлер Коль обнял меня, говорит: ты, брат, и я, брат…
Конец его фразы тонет в новом взрыве криков. От одной группы орущих отделяется НЕПОМНЯЩИЙ, от другой — БЕН. Между ними начинается частушечная перепалка.
НЕПОМНЯЩИЙ.
Графоман и плагиатор
Ваш хваленый Эйдельман.
Он Гапон и провокатор
Православных христиан!
БЕН.
Ваш Астафьев изувер.
Нашли себе учителя!
Лучше брали бы пример
Вы с Христа-Спасителя!
БУЛАТ.
Мне нужно на кого-нибудь молиться.
Подумайте, простому муравью
Вдруг захотелось в ноженьки валиться,
Поверить в очарованность свою!
НЕПОМНЯЩИЙ.
Иностранных супостатов
Мы развеем в прах и в пыль.
Ну, а после всех пархатых
Сразу вышлем в Израиль!
ИГОРЬ.
Израилем и Европой
Зря вы прокидаетесь.
Все уедут, с голой жопой
Вы одни останетесь!
НЕПОМНЯЩИЙ.
Нам не страшно ничего,
Хоть блоху подковывать.
Будем Пушкина свово
Сами истолковывать!
БУЛАТ.
Красивые и мудрые, как боги,
И грустные, как жители земли.
НЕПОМНЯЩИЙ. А ты, Олег, что молчишь? Видишь, их сколько, а я один!
ОЛЕГ. Я в таком стиле дискутировать отказываюсь.
БЕЛЛА.
Он прав. Когда товарищей журят,
Я понимаю слов закономерность.
Но нежности моей закаменелость
Мешает слушать мне: как их корят.
Я знаю: злое сердце у Астафьева.
Но чей-то голос шепчет мне: оставь его!
Он не палач. Он лишь усталый раб
Своих страстей. Унылое злодейство
Его речей скорей от лицедейства,
А у Натана — дерзость иудейства,
Хоть он душой и совестью ослаб…
БИРГЕР (пытаясь продолжить свой рассказ). Вилли Брандт на выставку приходил. Обнял меня и говорит: ты, брат, и я Брандт…
БЕЛЛА.
Они мне гадки оба. Не таи
И ты, Борис, к обоим отвращенья.
Но ведь они товарищи мои.
Ужели им не заслужить прощенья?
БЕН. Ребята! А ведь она права! Ей-богу, права!
СЛАВА. То есть как? Ты же сам только что говорил, что Астафьев изувер!
БЕН. Понимаешь, с одной стороны, он, конечно, изувер. Но с другой стороны…
СЛАВА. Ты это брось! Со мной такие штуки не проходят. Говори прямо: ты за Астафьева или за Эйдельмана?
БЕН. Что значит: или — или? У меня своя точка зрения.
СЛАВА. Нет! Ты не будешь болтаться, как говно в проруби!
ОЛЕГ. Бен, скажи, что ты в таком тоне полемизировать отказываешься.
БЕН. Я в таком тоне полемизировать отказываюсь!
СЛАВА. Ух, как я ненавижу твою еврейскую изворотливость!
БЕН. А-а, ты еще и антисемитка!
СЛАВА. Я антисемитка? Это ты антисемит! Это ты предал свой народ!
ИГОРЬ. Постой! Почему это он его предал?
СЛАВА. Потому, что пишет по-русски, а не по-еврейски, И ты тоже предал свой народ! Ты тоже предатель! Вы все предатели! Вы забыли свой родной язык! (Поет).
Авейни, шолом алейхем,
Авейни, шолом алейхем…
ИГОРЬ. Подумаешь, я тоже эту песню знаю. (Подпевает.)
СЛАВА И ИГОРЬ (вместе).
Авейни, шолом, алейхем,
Авейни, шолом, шолом, шолом алейхем!
БЕН. Вы как хотите, а я остаюсь интернационалистом! (Затягивает).
С интернациона-алом
Воспрянет род людской!..
ОЛЕГ И НЕПОМНЯЩИЙ (вместе, хотя и несколько вразнобой) .
Боже, царя храни!
Сильный, державный,
Царствуй на славу нам,
Царствуй на страх врагам
Ца-арь православный!..
БУЛАТ.
Сумерки, Природа.
Флейты голос нервный.
Позднее катанье.
На передней лошади едет император
в голубом кафтане…
Следом — дуэлянты.
Флигель-адъютанты.
Блещут эполеты.
Все они красавцы,
все они таланты,
все они поэты.
ОЛЕГ И НЕПОМНЯЩИЙ (вместе).
Так за царя, за Русь, за нашу веру
Мы грянем громкое ура, ура, ура!..
БИРГЕР. Вы, говорят, Рембрандт… Тициан… Они все, говорят, мизинца вашего не стоят…
Тут начинается нечто невообразимое. Поют все вместе, каждый свое. «Авейни, шолом алейхем…», «С интернационалом…», «Боже, царя храни…», «Все они красавцы, все они таланты, все они поэты…»
БЕН. О!.. Тут уже не баррикадами пахнет, а настоящей гражданской войной!
БУЛАТ.
Но если вдруг когда-нибудь
мне уберечься не удастся,
какое новое сраженье
ни покачнуло б шар земной,
я все равно паду на той,
на той единственной гражданской,
и комиссары в пыльных шлемах
склонятся молча надо мной.
ВСЕ ВМЕСТЕ.
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем…
Так за царя, за Русь за нашу веру…
Авейни, шолом, шолом, шолом алейх е м!..
БИРГЕР. Ребята! Вы спятили!.. Послушайте!.. (отчаянно) Да замолчите же! (Все замолкают.) Братцы!.. Друзья! Как русский художник…
НЕПОМНЯЩИЙ. Окстись, Боря! Какой ты русский художник? Ты жалкий ученик голландца Рембрандта и еврея Левитана.
БИРГЕР. Ты не прав! Пусть я еврей, но я русский художник.
НЕПОМНЯЩИЙ. Русский?.. Да настоящий русский вообще за границу бы не поехал.
СЛАВА. А настоящий еврей вообще бы не вернулся!
БИРГЕР. Ну, хорошо, хорошо… Пусть вы даже правы… Но я как художник…
БЕН. А ты и не художник. Ты превратился в жалкого рантье, который стрижет купоны со своей славы. Извини, Боря, но ты уже не Биргер, ты — бюргер.
БИРГЕР. Ладно, ладно, согласен! Я не русский, я не художник… Но, братцы, друзья мои, я вернулся к вам после этой поездки…
НЕПОМНЯЩИЙ. А какая польза России от твоей поездки? Ты там только целовался с Гансом Дитрихом Геншером и прочими Гансами. А вот скажи: ты хоть раз там выступил в защиту угнетенной русской церкви?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка:
