Игорь Оболенский - Близкие люди. Мемуары великих на фоне семьи. Горький, Вертинский, Миронов и другие

— Чем Александр Николаевич занимался на даче, когда приезжал сюда?

М.В. — Папа отдыхал. А маме пришлось взяться за строительство, так как дача находилась в жутком состоянии. Родители послушали плохих людей и купили полуразрушенный дом. При этом отец заплатил за него огромные деньги — 160 тысяч рублей. Все, что он успел заработать. В 1955 году это было целое состояние. Поэтому когда через два года он умер, мама осталась совсем без денег.

Л.В. — Александр Николаевич замечательно говорил, когда с него сдирали такую сумму: «Знаешь, Лиля, таким образом они хотят отыграться на мне за всю революцию».

написал Вертинский в 1956 году о своем подмосковном доме.

— Вы здесь подолгу живете?

Л.В. — Сейчас стараюсь оставаться подольше. А раньше, когда девочки учились, надо было к первому сентября возвращаться в Москву Когда мы только сюда переехали, то решили с мамой заняться огородом и выращивать клубнику Узнали, как правильно за ней ухаживать, и рьяно взялись за это дело. Но птицы, которых здесь очень много, просыпались раньше нас и тут же склевывали порозовевшую сторону ягоды. Мы пытались защитить клубнику — клали каждую ягодку в пустую банку. Но птицы умудрялись и туда засовывать головку и съедать все подчистую.

— А готовили вы здесь как? Газа-то наверняка не было.

Л.В. — Не было. Приходилось бабушке готовить на керосинке. Сложно вообще все было. Жили как крестьяне. Налаживали все постепенно. Только в этом году я купила цистерну для душа, которая вмещает 250 ведер.

М.В. — Давайте сейчас чаю попьем. Я хочу, чтобы вы обязательно попробовали варенье из одуванчиков, которое сварила моя младшая дочь Даша. Я раньше никогда не слышала, что такое бывает.

— Я, честно говоря, тоже.

М.В. — Надо собрать 400 головок одуванчиков на литровую банку и каким-то образом проварить все это с сахаром.

— Лидия Владимировна, а Вы какое-нибудь варенье варите?

Л.В. — Я — кулинарка слабая. Но мама готовила изумительного. Александр Николаевич учил нас готовить салаты. Он десять лет прожил в Париже и понимал толк в хорошей кухне. У нас дома всегда были замечательные салаты.

Мы с Лидией Владимировной завели разговор о кулинарных пристрастиях Александра Николаевича, а Марианна Александровна сходила в дом и вернулась с подносом, на котором стояло все необходимое для чаепития.

Л.В. — Вот блюдца. Извините, что они от разных сервизов. Когда мы покупали дачу, то специально закупили посуду с узорчиками в виде ягод. Но когда уезжали на зиму, то ее начали воровать. Так всю и унесли. Теперь принимаем гостей с такой посудой.

— У вас, наверное, здесь всегда было много гостей?

Л.В. — Приезжали. Но не так часто, как в Москве. Да и нам не до гостей было. Александру Николаевичу после покупки дома пришлось давать много концертов, так как надо было отрабатывать нужную сумму. А у меня в 55-м году как раз была сессия в Суриковском институте, и все лето было занято.

— Александр Николаевич советовался с вами, когда принимал какие-то решения?

Л.В. — Он очень считался с моим мнением и моими пожеланиями. Хотя жили мы не просто. Авторских не было, а на нем огромная семья, приходилось очень много работать.

М.В. — …да, когда папа вернулся в Россию, то надеялся, что сможет нас обеспечить. Думал, что в такой огромной стране, как Советский Союз, тираж его пластинок будет большим и авторских отчислений с них хватит на достойную жизнь. А получилось, что при его жизни была издана только одна пластинка.

— А почему?

М.В. — «Почему»! А почему не писали про него? Он же был практически под запретом.

Л.В. — Я вам объясню, как было дело. Когда мы в 1943 году вернулись в СССР, то шла война. Александра Николаевича вызвали в комитет по делам искусств и сказали, что правительство очень хочет послушать Вертинского. Но поскольку идет война, то на это нет времени. Так времени и не нашлось… А вы почему варенье не едите? Не нравится? А чай какой замечательный! Это Машенька ходила на станцию и купила лимонную мяту, которую добавляет в заварку. У меня дочери вообще великолепные кулинарки! Все умеют делать.

М.В. — У нас вся семья готовит.

Л.В. — Кроме меня.

— Разве не Вы учили дочерей готовить?

Л.В. — Нет. Настю учили моя мама и Наталья Петровна Кончаловская, мать Никиты Михалкова.

М.В. — А меня Валентина Ивановна Былинкина, мать моего первого мужа. Но особенно хорошей кулинаркой была бабушка. Она готовила к папиному приезду огромные пироги.

Л.В. — Ты чего это такую толщину показываешь? У нее никогда не были такие высокие пироги. Наоборот, было много начинки и мало теста. Александр Николаевич не любил ничего толстого.

М.В. — А я помню, что они были именно такими. Стояли, как куличи на Пасху. И очень долго не черствели. А потом из них делали сухарики и подавали с чаем. Было очень вкусно.

Л.В. — Папа девочек тоже многому научил. Его тетки были полтавскими помещицами, и когда он у них жил, то видел, как там накрывали столы. А потом времена изменились. Александр Николаевич рассказывал: «Зайдешь к Елисееву (так он на старый манер называл знаменитый московский магазин на Тверской), простоишь два часа в очереди, а потом тебя еще продавец и обругает. Придешь домой с двумястами граммами ветчины, а ее уже и есть не хочется».

М.В. — А вообще папа был в восторге от Елисеевского. Он же был человек европейского склада. А в этом магазине тогда устрицы лежали на льду, крабы как раз появились.

Л.В. — А какая там селедка была? С лучком, свернутая колечком и проткнутая тонкой палочкой. А еще Александр Николаевич всегда покупал анчоусы.

— Он был гурманом?

М.В. — Конечно, и очень большим. При этом всегда оставался в хорошей форме. Потому что ел, а не жрал. Почти в каждом письме он рассказывал, что покупал на местном рынке. В одной из поездок смог найти там только семечки и квашеную капусту.

Л.В. — А в письме из Мурманска описал забавную историю. В довольно скверном настроении из-за того, что приходится есть одни консервы, он зашел в какую-то столовую. И когда к его столику приблизилась официантка и спросила: «Вам что?», он гневно взглянул на нее и ядовито произнес: «Жареную куропатку!». И вдруг услышал в ответ: «Сколько?». Александр Николаевич решил, что она над ним издевается. А официантка действительно принесла все, что он просил.