Игорь Оболенский - Четыре друга эпохи. Мемуары на фоне столетия

Он был очень серьезно болен. Жена Наташа сделала все, чтобы продлить его дни, — увезла за границу, где Рамаза лечили лучшие доктора. Когда и те оказались бессильны, то прямо сообщили пациенту об этом. Рамаз тут же позвонил друзьям и, как бы сводя все в шутку, как умел только он, сказал: «Ну что, я ухожу.»

Конечно, у семьи и близких все равно оставалась надежда. Но тут не выдержало сердце Наташи. И она ушла первой.

Их отношения — одна из самых красивых историй любви. Которая теперь уже стала Историей.

Со смертью женщины, без которой он не мог провести и минуты, фактически закончилась и жизнь самого Рамаза. Ибо не стало опоры, не стало друга. А вместе с этим не стало и смысла.

Он вернулся в свой обожаемый Тбилиси. Это, наверное, была их единственная поездка, когда они с Наташей летели в одном самолете, но порознь.

Я знал Наташу. Мы были знакомы года три, но я так и не узнал, какое же у нее отчество. И обращался к ней просто — Наташа. Как, собственно, она сама и требовала.

И так ее называли все.

Точно так же, как никто не знал ее возраста. Поговаривали, что она старше Рамаза, но на сколько — оставалось тайной. Которую никто и не пытался разгадать.

Потому что наша Наташа была человеком без возраста.

В какой-то степени я могу назвать Наташу Чхиквадзе своим учителем. Ибо преподанные ею уроки житейской мудрости неизменно оказывались очень полезными.

Как-то летом мы вместе отдыхали в Кобулети. Наташа тогда работала над своими мемуарами. Она что-то зачитывала, просила помочь с редактурой.

Помню, прочла отрывок, в котором один известный грузинский режиссер был представлен в весьма нелицеприятном свете.

— Может, стоит чуть смягчить? — предложил я.

— Я пишу правду, — ответила Наташа. — А правда мягкой не бывает.

Я спросил, придумала ли она для своей книги название.

— Придумала, — ответила Наташа. — Это будет сенсационное название, из-за которого книгу купят во всем мире.

— И какое? — заинтригованно спросил я.

— «Я — жена Рамаза Чхиквадзе».

В тот вечер в ресторане отеля был званый ужин. Гости уже заняли свои места за столом, а Наташа сидела за столиком на улице, курила — с сигаретой она расставалась, кажется, только во время сна — ине торопилась заходить внутрь.

Мне неудобно было оставить ее одну. Мы сидели вместе и разговаривали. Ту нашу беседу я запомню на всю жизнь.

Наташа вдруг принялась рассказывать о своем московском детстве, о встрече с женой президента США Рузвельта Элеонорой, о том, как училась в одной школе с детьми Сталина. Признаюсь, услышав все это, мне тоже расхотелось идти ужинать. Хотелось вот так сидеть и слушать Наташу.

Но надо было идти. Я помог ей встать и, как королеву, под руку провел в обеденный зал.

Наташа и правда вела себя как королева: как всегда, с безупречной прической, в переливающихся на свету драгоценностях, она ступала, словно именно она (хотя в этот раз было совсем не так) являлась героиней и хозяйкой вечера.

Она была очень яркой женщиной. И звание «жены Рамаза Чхиквадзе» не отодвигало ее на второй план, а, наоборот, казалось, приподнимало над всеми.

Она не выходила на сцену и не играла в кино (только один раз режиссеру удалось уговорить ее сняться), но все равно была настоящей звездой.

И, как непременный спутник любой славы, были разговоры, шепотки, сплетни за спиной и в газетах. Но ко всему этому Наташа относилась по-королевски — делала вид, что ничего не замечает.

Конечно же в тот вечер Наташа села рядом с Рамазом. А мне предложила занять место подле нее.

И во время ужина, когда каждый из гостей считал своим долгом произнести тост в ее честь, мы продолжали говорить. А точнее, Наташа продолжала вспоминать, а я — слушать.

До этого я несколько раз бывал дома у Чхиквадзе и записывал поистине фантастические воспоминания Рамаза. Наташа каждый раз встречала меня, предлагала какое-то угощение, а потом оставляла наедине с Рамазом. А потому это наше общение в Кобулети стало, по сути, началом настоящего знакомства.

В следующий раз я побывал у них дома в ноябре 2010 года. Счет жизни гостеприимной хозяйки пошел уже на месяцы — Наташе их оставалось всего девять. Но тогда никому и в голову не могло прийти, что она так скоро уйдет.

Вообще, в то, что она может умереть, никто и никогда не верил. Она казалась вечной — столько планов у нее было, такое жизнелюбие и уверенность в завтрашнем дне она излучала.

Очень плохо себя чувствовал Рамаз. Как говорят врачи, у него был плохой диагноз. И Наташа делала все, чтобы он как можно дольше оставался рядом с ней.

Когда я оказался в их новой квартире, Наташа провела экскурсию по их уютному дому и призналась, что первым делом она закончила оформлять кабинет Рамаза. Для нее он всегда был на первом месте.

В каком-то старом советском фильме о войне главный герой, достигший больших чинов и наград, признавался другу, указывая на метровый ряд орденов и медалей: «Половина — моей жены». Рамаз Чхиквадзе может сказать то же самое.

История о том, как великий грузинский актер получал золотую звезду Героя Социалистического Труда — самую высокую и престижную награду того времени — уже превратилась в анекдот.

Чхиквадзе пригласили в Москву, где в Кремле его должен был награждать Председатель Президиума Верховного Совета СССР. По протоколу, присутствие жен в Кремле не предполагалось.

Рамаз с сожалением простился с Наташей и отправился из гостиницы «Москва», где они остановились, на церемонию награждения. Каково же было его удивление, когда из дверей, из которых все собравшиеся ожидали выхода Председателя, первой появилась Наташа, а только вслед за ней — непосредственно награждающий.

И в этом была вся Наташа.

Она могла все. В том числе и невозможное.

Одной из ее величайших заслуг является то, что тбилисский театр имени Руставели сумел объехать весь мир. Безусловно, главным были гениальные спектакли театра. Но тому, что о них узнал весь мир, способствовала и наша Наташа.

При этом она никогда не была этакой «душечкой», «сладкой женщиной».

Во время нашей последней встречи я стал свидетелем их диалога с Рамазом. Все началось с моего вопроса о том, какой же должна быть идеальная спутница жизни художника — актера, писателя, музыканта.

— Жена должна все делать для мужа, — сказала Наташа. — Я лично начала работать косметологом, чтобы Рамаз не разменивался на концерты только ради заработка. Отказалась от научной карьеры, хотя мне предлагали в Москве защищать докторскую. Сделала все, чтобы театр имени Руставели ездил на гастроли по миру. Постоянно отправляла посылки в Госконцерт и Министерство культуры, чтобы там помнили о таком театре. При этом надо было отправить посылки так, чтобы курьеры не пересеклись. Ради того, чтобы Рамаз мог думать только о творчестве, я кормила семью.