Илья Мильштейн - Леди Ю

Зато в отношениях с народом, с избирателем, с любимыми провинциальными бабушками, голосующими за нее, она совсем другая. Мягкая, сострадательная, стремящаяся убедить, а не обидеть. В политике это еще называется популизмом, но все-таки нет сомнений в том, что в проявлении своей любви Юлия Тимошенко столь же искренна, как и в проявлении ненависти.

Вернувшись в кресло премьера в 2007 году, она ставит перед собой еще одну, самую главную задачу: использовать пост премьера в качестве трамплина на грядущих президентских выборах. Ради этого уже в январе 2008 года ее Кабинет утверждает проект программы с недвусмысленным названием «Украинский прорыв: для людей, а не для политиков». Ради этого она жестко добивается исполнения своего предвыборного обещания: выплатить каждому вкладчику погибшего вместе с нерушимым Союзом Сбербанка СССР знаменитую «юлину тысячу» – из расчета 1 гривна за один советский рубль. Ради этого почти не комментирует разразившуюся в августе краткую и жестокую российско-грузинскую войну. И покуда Ющенко обнимается в Тбилиси с президентом Саакашвили, она молчит, не без оснований ожидая, что Путин в соседней России оценит ее сдержанность. Или хихикает, встречаясь с Владимиром Владимировичем, когда тот называет Виктора Андреевича «мазуриком». Ради этого якобы не склонная к компромиссам Тимошенко совершает поразительный шаг: начинает переговоры о создании коалиции с «Партией регионов». Из этого ничего не выйдет, Янукович боится ее и не доверяет ей. Он никогда не простит ей былых унижений, но цель у леди Ю другая, и этой цели она достигает с легкостью. До конца 2009 года президент Ющенко уже не пытается отправить ее в отставку.

Оказывается, она умеет не только воевать на баррикадах и пользоваться популистскими средствами для достижения локальных побед. Закаленная в политических баталиях, она стала стратегом, способным просчитывать комбинацию на несколько ходов вперед. И если бы Тимошенко ограничилась только этими ходами, понемногу оттесняя на второй план неповоротливого Януковича (а Ющенко уже был неизбираем), то на президентских выборах 2010 года у нее были бы все шансы на победу.

Но ограничиться этим она не могла. Поскольку была уверена, что должна исполнить то, что давно уже считала своей исторической и почти священной миссией.

Не прошло и трех месяцев после ее назначения премьер-министром, как леди Ю отправилась в Москву, где встретилась с Владимиром Путиным и руководством «Газпрома». А вернувшись в Киев, заявила: «Мы наметили четкий план сбрасывания с Украины ярма “РосУкрЭнерго”». Именно в этом и состояла ее миссия: уничтожить фирму Дмитрия Фирташа. «Этот путь не будет простым», – заявила она в тот же день журналистам. Однако ясного представления о том, какими каменьями и шипами устлан «непростой путь», у нее, скорее всего, еще не было.

Анализируя визит Тимошенко в Москву, секретариат Ющенко заявил ни больше ни меньше как о «государственной измене премьер-министра». Ссылаясь на материалы спецслужб, обвинил ее в тайных договоренностях с Путиным. Якобы за закрытыми дверями она обещала российскому премьеру содействовать интересам российского бизнеса на Украине, продлить срок пребывания российского флота в Севастополе и не активничать при вступлении Украины в НАТО. Взамен Путин гарантировал ей поддержку на президентских выборах. По версии окружения Ющенко, интересами Украины Тимошенко расплачивалась за свои политические амбиции. В сущности, это был тот самый приговор, который через несколько лет зачитает судья Киреев в Печерском суде города Киева.

Чем же была на самом деле ее война с «РосУкрЭнерго»? Сторонники Тимошенко видели в ней борьбу с теневой экономикой, желание премьер-министра раз и навсегда прикрыть «кормушку для воров». Противники предполагали, что леди Ю всего-навсего готовится к президентским выборам и, уничтожая РУЭ, прикрывает предвыборную кассу Ющенко, а штаб Януковича лишает одного из главных финансистов. Но ни та, ни другая версия, даже если обе были правдой, не объясняли ни слепящей ярости, с которой ринулась в бой леди Ю, ни ее безрассудной готовности заплатить практически любую цену за уничтожение фирмы, которая являлась, по сути, реинкарнацией ее собственной ЕЭСУ.

Было ли зерно истины в обвинениях Ющенко? Если исключить формулировку «измена родине», то, скорее всего, да. Тимошенко раньше других поняла, что договариваться о русском газе надо исключительно и лично с Путиным, больше просто не с кем. Очевидно ей было и то, что к настоящей войне за газ не готовы ни вконец разругавшиеся украинские элиты, ни разочаровавшиеся в своих вождях украинцы, а значит, ни о какой мобилизации по польскому или балтийскому сценарию мечтать не приходится. Наконец, строительство «Северного потока» в обход Украины, поддержанное Европой, лишало Киев главных аргументов в дискуссиях с Москвой. Оставалось плюнуть на обвинения президентского секретариата и лететь в Москву, где, глядя на Путина очарованным взглядом, тихим воркующим голосом торговаться за каждую точку и запятую в новом договоре. Понятно было, что идти при этом придется на очень серьезные уступки, в том числе и не имеющие ровным счетом никакого отношения ни к газу, ни вообще к экономике. Но никакого выбора у Тимошенко, как она полагала, не оставалось. Особенно если она хотела покончить с «РосУкрЭнерго», на 50 % принадлежащего российской стороне.

А ситуация между тем обострялась.

Летом 2008 года «Газпром» заявил о грядущем повышении цен. Вместо $180 за тысячу кубометров платить предстояло $400. Эта цифра звучала как смертный приговор экономике Украины. Времени на переговоры оставалось все меньше. При этом в серьезности угроз «Газпрома» сомневаться не приходилось: в сентябре россияне подняли цену для европейцев до $500.

Прорыв случился 2 октября.

В тот день российская и украинская стороны заявили о подписании правительственного соглашения из семи пунктов, тут же окрещенного журналистами «Меморандумом Тимошенко – Путина». Представляя московские договоренности, леди Ю торжествовала: «Была угроза, что с 1 января Украина получит газ по $500. Думаю, что мы полностью убрали эту угрозу». И хотя новая цена в тексте соглашения не разглашалась, близкие к переговорам эксперты с облегчением сообщали о $270 за тысячу кубометров. Сама Тимошенко позже назовет цену $235.

Праздновала она в те дни и другую победу, не менее для нее важную. Пункт номер два «Меморандума» навсегда исключал РУЭ из схемы поставок газа на Украину.

Подписание договора наметили на 31 декабря.

А 8 октября на украинских телеэкранах появился усталый президент. Ющенко был предельно серьезен: «Началась попытка демонтажа Украины и наших ценностей. Баланс власти. Национальная безопасность. Политический курс. Язык. Это все стало мишенью специальных договоренностей. Демократическую коалицию, убежден, глубоко убежден, разрушило одно – человеческая амбиция. Человеческая амбиция одного человека». В этом своем обращении к нации президент объявил о роспуске Верховной рады и внеочередных выборах. Он полагал, что настала пора выкинуть Тимошенко из премьерского кабинета, как год назад Януковича.