Тимоти Колтон - Ельцин

И национал-демократы, и другие „бывшие“… используют все силы для того, чтобы все-таки Ельцина уничтожить, если не физически, то сместить. (Возгласы: „Не позволим!“, „Ельцин!“, „Ельцин!“, „Ельцин!“.)

Я не из гениальных и талантливых авторов, но просто фраза такая была у [генерала] Варенникова из „Матросской Тишины“: „Единственный, с кем Горбачев не смог справиться, так это с Ельциным!“.

Вы знаете, что такое наш Съезд. (Возглас: „Знаем!“ […] Отдельные выкрики.[…])…Не им, шестистам [депутатам], решать судьбу России. Я не подчинюсь, я подчинюсь воле народа. (Возгласы, аплодисменты. Скандируют: „Ельцин, Ельцин, Ельцин!“)» [1007] Горшков М., Журавлев В., Доброхотов Л. Ельцин — Хасбулатов. С. 324–325.

Голосование на съезде было тайным. Ельцин говорил мне, что это был худший момент за все восемь лет его президентства. «Самый тяжелый момент был импичмент. Я очень переживал… Я сидел и ждал… я сидел и ждал подсчета голосов» [1008] Борис Ельцин, первое интервью с автором, 15 июля 2001. . 617 нардепов, настроенных против него, проголосовали за импичмент — для необходимого большинства (689 голосов) не хватило 72 голосов. Если бы решение было принято, то президентом стал бы Руцкой, и конфронтация, разразившаяся в сентябре, произошла бы на полгода раньше. Как пишет Александр Коржаков, у Президентской службы безопасности имелся план, одобренный Ельциным 23 марта, по которому следовало распустить парламент и выкурить депутатов из зала заседаний, разместив на балконах зала Большого Кремлевского дворца канистры со слезоточивым газом [1009] Коржаков А. Борис Ельцин: от рассвета до заката. М.: Интербук, 1997. С. 158–159. Он пишет, что должен был использоваться хлорпикрин — вещество, которое вызывает слезоточение и тошноту, а в больших дозах может привести к серьезным заболеваниям и даже к смерти. .

После голосования Ельцин и Хасбулатов договорились, что указ об особом порядке управления будет отозван, а 25 апреля состоится всенародный референдум по четырем вопросам: 1) о доверии Ельцину, 2) об одобрении его социальной и экономической политики, а также о внеочередных выборах 3) президента и 4) парламента. Активная кампания Ельцина проходила под лозунгом: «ДА, ДА, НЕТ, ДА». Как и раньше, президентская команда пыталась представить Хасбулатова и депутатов съезда ультраконсерваторами, хотя далеко не все они этого заслуживали. Хасбулатов, в свою очередь, назвал Ельцина пешкой в руках сильных теневых игроков, выполняющей такую же роль, как Николай II и императрица Александра при таинственном Григории Распутине. Угрозы Ельцина предпринять решительные шаги, по словам Хасбулатова, были «сильным жестом слабого человека», который оказался «трагически не готовым» для своего поста: «Буквально на глазах перерождался человек. Он перестал быть лидером, превратил сам себя в какую-то игрушку в руках этих самых лиц, которых прозвали „коллективным Распутиным“… авантюристов… безграмотных людей». Ельцин, по выражению Хасбулатова, строил «полуколониальный режим», в рамках которого «дикий, криминальный, полуфеодальный, полурабовладельческий капитализм» служил бы иностранным интересам [1010] Горшков М., Журавлев В., Доброхотов Л. Ельцин — Хасбулатов. C. 369–371. .

Когда 25 апреля были подведены итоги референдума, выяснилось, что выиграл Ельцин. 59 % россиян высказались за доверие президенту, 53 % одобрили его реформы, чуть меньше 50 % поддержали идею перевыборов президента, и 67 % сказали «да» досрочным выборам парламента. Результаты референдума не носили обязательного характера, но настрой общества и в особенности неожиданная поддержка курса реформ явились моральной победой [1011] Конституционный суд еще прежде постановил, что результаты референдума по третьему и четвертому вопросу будут признаны только в том случае, если за них выскажется большинство электората. .

Хасбулатов, который раньше говорил, что в случае проигрыша инициаторы референдума должны будут уйти, остался на своем посту. Ельцин не стал настаивать на его отставке и продолжал проводить свой курс, сказав в конце апреля Ричарду Никсону, что Хасбулатов и Руцкой — это политические «карлики», о которых не стоит и думать [1012] Simes D. K. Remembering Yeltsin // http://www.nationalinterest.org/BlogSE.aspx?id=14110. . В мае он созвал Конституционное совещание в обход конституционного комитета при Верховном Совете. 5 июня Ельцин обратился к 762 делегатам совещания с речью, в которой вспоминал традиции «свободного Новгорода», откуда некогда Ельцины перебрались на Урал, говорил о Петре I и Александре II. Хасбулатову не дали выступить, и он вынужден был делать свои замечания с лестницы вне зала заседаний. 12 июля Конституционное совещание одобрило проект конституции, хотя по вопросу федеральной системы согласие достигнуто не было. Хасбулатов и Верховный Совет то и дело отменяли указы президента, а Ельцин накладывал вето на некоторые законы, принимаемые парламентом. Причиной разлада были приватизация, социальная политика и международные отношения. «В Москве все считали… что вторая попытка импичмента неизбежна и будет предпринята в конце сентября или начале октября» [1013] Aron L. Yeltsin: A Revolutionary Life. N. Y.: St. Martin’s, 2000. Р. 514. .

Ельцин пришел к мысли, что пора нанести решающий удар. Собрав 10 августа своих советников, он сообщил, что патовая ситуация с конституцией и предстоящими выборами «выводит нас на силовые методы» [1014] Батурин Ю. и др. Эпоха Ельцина. С. 345. . Самый недвусмысленный намек был сделан 31 августа, когда Ельцин на вертолете посетил места дислокации двух танковых дивизий, базировавшихся в Подмосковье (Таманской и Кантемировской), а также побывал в 106-й воздушно-десантной дивизии в Туле, где лихо надел голубой берет десантника. В Таманской дивизии Ельцин наблюдал за танковыми маневрами и обедал в офицерской столовой с министром обороны Павлом Грачевым. Офицеры пили за его здоровье и приветствовали президента криками «ура». Задача заключалась не в том, чтобы проверить верность военных, — Ельцин в них не сомневался, — а в том, чтобы продемонстрировать свою силу прессе и противникам [1015] Об этом мне говорил Валентин Юмашев, который представлял себе политическое мышление Ельцина лучше, чем кто бы то ни было. Ельцин описывает разговор с Грачевым о конституционном кризисе и высказывает свою уверенность в поддержке Грачева в «Записках президента» (с. 350–351). 16 сентября Ельцин посетил Отдельную мотострелковую дивизию имени Дзержинского, которая подчинялась МВД. . В начале сентября Ельцин «приостановил» полномочия вице-президента Руцкого и лишил его пропуска в Кремль. Тогда же он лишил судью Зорькина охраны и машины. Зорькин подумывал о том, чтобы принять участие в президентской избирательной кампании, полагая, что Ельцин должен уйти в рамках конституционного соглашения. Его поддерживал Владимир Лукин, посол России в Вашингтоне, которому в случае победы был обещан пост министра иностранных дел и который подготовил поездку Зорькина в США в августе [1016] Ранее неизвестные детали из второго интервью автора с Владимиром Боксером, 11 мая 2001, и интервью с Виталием Наседкиным, 9 июня 2001. . К концу первой трети сентября Ельцин передал своим помощникам Виктору Илюшину и Юрию Батурину черновики документов и велел подготовить президентский указ. Указ № 1400 был обнародован во вторник, 21 сентября в 8 часов вечера; Ельцин зачитал его по телевидению. Перед эфиром он с черным юмором предложил кремлевским сотрудникам сфотографироваться с ним на память, потому что в случае неудачи «вместе и сидеть будем [в тюрьме]» [1017] Батурин Ю. и др. Эпоха Ельцина. С. 357. .