Джонатан Стейнберг - Бисмарк: Биография

Марии фон Тадден-Триглафф, исполнявшей роль Джульетты, было двадцать три года, а «Ромео» Бисмарку – тридцать. Она была красива, умна и глубоко набожна. Ей еще не встречался человек, подобный Бисмарку. И это неудивительно. Таких людей вообще не существовало. Ее письма ясно указывают на то, что Мария и Отто действительно любили друг друга. Лишь борьба за его душу – христианская миссия – позволяла Морицу фон Бланкенбургу, его другу и ее мужу, сносить их очевидное сближение. А как к этому относилась Иоганна фон Путткамер? Нам остается лишь догадываться.

Спустя несколько месяцев после чтения пьесы Шекспира заболел Фердинанд фон Бисмарк, и Отто поспешил к отцу в Шёнхаузен. Судя по письму сестре, отправленному в сентябре 1845 года, у отца что-то закупорило горло, и его кормили через трубки:

...

«Способ приема пищи, описанный мною, настолько искусственный и ненадежный, что не оставляет нам никаких надежд на выздоровление, если только не случится какое-то чудо и он начнет глотать еду естественным путем… Старику было бы тяжело прожить последние недели в одиночестве, не видя рядом ни одной родной души».

22 ноября 1845 года Фердинанд фон Бисмарк скончался124. Отто пришлось перебираться в Шёнхаузен заниматься поместьем отца, а в Книпхоф переехал Бернхард. Отношения с Марией не прекращались. В апреле 1846 года Бисмарк послал ей пространное письмо, составленное в рифмах, кипу книг со стихами и яблоки из собственного сада. Я позволю себе привести первые три куплета из его длинной, изящной и иронической поэмы:

Am letzten Dienstag sagten Sie,

Es fehlte mir an Poesie

Damit Sie nun doch klar ersehen

Wie sehr Sie mich da misverstehen

So schreibe ich Ihnen, Frau Marie,

In Versen, gleich des Morgens frh.125

Во вторник прошлый вы говорили:

Меня-де лиризмом обделили.

Но вам докажут эти строки,

Как вы от истины далеки.

Мои стихи, что шлю я вам,

Свежи, как росы по утрам [12] .

Прошло несколько недель, и Бисмарк отправил ей очередное письмо:

...

Дорогая фрау Мария!

Перед тем как послать письмо, я получил из Шёнхаузена тюк зеленой фасоли, которую я всю не смогу одолеть. Прошу отнестись к ней не как к жертвоприношению, которое я отобрал у молоха, поселившегося во мне. Я шлю вам также немного майорана и давно обещанного настоящего шёнхаузенского хлеба, а еще вторую часть Ленау [13] и кое-что Бека. Больше мне добавить нечего. Сейчас все мои мысли поглощены дренажем и осушением болот. Будьте здоровы и передавайте поклон всем, кому посчитаете нужным126.

Через четыре месяца – 10 ноября 1846 года – Мария фон Тадден-Бланкенбург умерла. Ей было двадцать четыре года. Ее смерть потрясла Бисмарка сильнее, чем уход из жизни отца и матери. Он писал сестре с болью:

...

«Если что-то и могло побудить меня к скорому отъезду из Померании, то только это ужасное событие. Впервые я потерял близкого человека, со смертью которого в моей судьбе образовалась мучительная, невосполнимая пустота… Ощущение пустоты, осознание того, что я больше не увижу и не услышу ее, ставшую мне не просто близкой, но и необходимой, столь неожиданно и ново для меня, что я до сих пор не могу поверить в реальность произошедшего. Родственники уповают на судьбу. Они надеются, что смерть всего лишь недолгая разлука, после которой рано или поздно последует радостное воссоединение»127.

После похорон Бисмарк, Ганс Клейст-Ретцов и Мориц остались втроем. Об этом скорбном вечере Мориц вспоминал и через сорок лет. «Помнишь, – писал он Гансу фон Клейсту-Ретцову, – за окнами завывал ледяной северо-восточный ветер, а мы трое, ты, Отто и я, сидели на табуретах, вытянув ноги к пылающему камину?»128

Смерть Марии заставила Бисмарка принять сразу два важных решения. 18 ноября, менее чем через неделю после ее кончины, он подписал контракт на сдачу в аренду Книпхофа герру Клугу, снимавшему прежде Панзин. Затем он надумал жениться на подруге Марии – Иоганне фон Путткамер. 21 декабря 1846 года Бисмарк в знаменитом Werbebrief , сватовском письме, посланном Генриху фон Путткамеру, попросил руки его дочери. Немало бумаги исписали биографы в попытках истолковать смысл этого послания. Стал ли Бисмарк истинным христианином, пиетистом, и оказало ли это какое-то влияние на его нещадный стиль властвования? Вопросы, безусловно, интересные, но гораздо интереснее – и менее освещено – то, почему сама Иоганна захотела выйти за него замуж. Она должна была знать и даже видеть собственными глазами увлечение Бисмарка подругой. Кроме того, Иоганна не обладала ни привлекательной наружностью, ни интеллектом Марии. Бисмарк никогда не послал бы ей философские книги.

Иоганна фон Путткамер родилась в семейном поместье Рейнфельд, располагавшемся в самом дальнем краю Померании, рядом с польской границей, 11 апреля 1824 года; так что ей был двадцать один год, когда она познакомилась с Бисмарком через подругу Марию. Ее семья даже среди пиетистов Померании прославилась своими суровыми и строгими нравами. Старший брат Иоганны умер в детстве, и она росла единственным ребенком в семье. На сохранившихся портретах она изображена с вытянутым лицом, заканчивающимся выпирающим подбородком. Она была дочерью сельского помещика, жила в отдаленном имении самого далекого района провинции и практически ничего не знала об остальном мире.

Трудно сказать, известно ли это было Иоганне, но в декабре 1846 года Бисмарк писал ее отцу:

...

«В первых же строках я выражаю суть моего письма: прошу у вас самое дорогое, что вы можете дать мне, – руки вашей дочери… Пока же я могу лишь рассказать со всей чистосердечностью о себе… и своем отношении к христианству. В раннем возрасте я отдалился от родительского дома и с той поры никогда не чувствовал в полной мере привязанность к домашнему очагу. Мое образование определялось стремлением к тому, чтобы приобрести позитивные знания и развить в себе понимание мира. Получив нерегулярное и несовершенное религиозное воспитание, в шестнадцать лет я был крещен Шлейермахером, и я не придерживался никакой другой веры, кроме голого деизма, в котором вскоре появились пантеистические тенденции… Не имея над собой никакого контроля, помимо общепринятых социальных ограничений, я окунулся в мир, совращаясь или совращая сам и попав в плохую компанию…»

Бисмарк утверждал в письме, что «чувство одиночества, появившееся после смерти матери», привело его в Книпхоф, где в нем «заговорил внутренний голос». Благодаря знакомству с Морицем фон Бланкенбургом он вошел в круг семейства Триглафф, пробудившего в нем совесть и стыд:

...

«В этом окружении я скоро почувствовал себя как дома. С Морицем и его женой, которая была мне как сестра, я нашел успокоение, какого не испытывал никогда прежде, семью и дом…