Марина Арзаканян - Великий де Голль. «Франция – это я!»

В это время Коти предложил сформировать правительство представителю МРП Пьеру Пфлимлену, который выступал за сохранение Алжира под властью Франции, но считал, что «нужно прекратить военные действия и начать переговоры с ФНО» {398}. Разумеется, его кандидатура была встречена крайне неодобрительно среди алжирских «ультра» и командования армии, полагавших, что переговоры с ФНО – это начало капитуляции. Обстановка в Алжире накалилась до предела. Ультраколониалисты неистовствовали. 10 мая из алжирской столицы в Париж отбыл генерал-губернатор Алжира социалист Пьер Лакост. Он привез президенту республики послание от генерала Салана, где говорилось: «Вся французская армия будет глубоко оскорблена, если мы откажемся от нашего национального достояния (то есть Алжира. – М.А. ). Нельзя предугадать, что она предпримет в своем отчаянии» {399}.

12 мая Пфлимлен закончил формирование своего кабинета. На следующий день должно было состояться обсуждение его программы и утверждение полномочий в парламенте. Узнав об этом, «ультра» немедленно назначили на 13 мая три мероприятия: всеобщую забастовку, демонстрацию под руководством Комитета бдительности и траурную церемонию у памятника солдатам, погибшим в двух мировых войнах. Активисты «ультра» решили после траурного митинга завладеть зданием центрального управления алжирской администрации, так называемого «ЖЖ». Но ясной программы требований у них в этот момент не было. По словам Лагайярда, они понимали, что «надо что-то делать, но никто не знал точно, что именно» {400}. О намерениях армии ничего не сообщалось.

Понимая, что обстановка в Алжире чревата взрывом, туда вечером 12 мая срочно вылетел Дельбек, находившийся в Париже. Вместе с ним хотел лететь и Сустель, пользующийся большой популярностью среди «ультра». Однако в последний момент он решил, что его основная задача – помешать созданию правительства Пфлимлена, и поэтому посчитал нужным отправиться в Алжир после голосования в Национальном собрании. Голлисты хотели, чтобы алжирские демонстранты требовали создания правительства общественного спасения во главе с де Голлем {401}. Но выработать совместную тактику действий ни с ультраколониалистами, ни с представителями армейского командования им не удалось.

13 мая в три часа дня в Париже Пфлимлен выступил с правительственной декларацией в Национальном собрании. Он заявил, что «считает необходимым пересмотреть Конституцию, чтобы положить конец министерской нестабильности». В отношении Алжира кандидат в премьеры сказал, что «его правительство выберет подходящий момент и начнет переговоры с целью прекращения военных действий» {402}. После этого начались дебаты.

Тем временем в Алжире к памятнику погибшим, где собралась масса народа, прибыли высшие чины алжирской армии: генералы Салан, Аллар, Массю, Жуо, адмирал Обуано. «Ультра» встретили их криками: «Французский Атасир!» и «Армию к власти!» Траурная церемония продлилась менее получаса. Генералы возложили венок к памятнику, все присутствующие почтили память павших минутой молчания, прозвучала «Марсельеза», после чего представители командования покинули площадь. Буквально через несколько минут Лагайярд воскликнул: «Все на штурм «ЖЖ», против прогнившего режима!» Толпа моментально ринулась к зданию, находившемуся неподалеку, на центральной площади города – Форуме.

Под руководством Лагайярда несколько сот «ультра» с помощью стоявшего на улице грузовика пробили ворота, взломали двери здания и начали погром канцелярии министра-резидента. Они разбили бюст Республики, выбили стекла и начали выбрасывать из окон досье архивов. По существу, начался мятеж. Находившиеся у здания взводы парашютистов с любопытством наблюдали за происходящим.

В половине восьмого вечера у здания появился генерал Массю и тщетно пытался навести порядок. Он связался по телефону с Национальным собранием, где шли дебаты по инвеституре Пфлимлена. Массю рассказал о происшедшем и спросил, что должен делать, но не получил никаких указаний. Прибывший на место Салан, в свою очередь, позвонил Эли, но тот лишь попросил его постараться успокоить бунтующих. Мятежники не унимались. Тогда Массю решил узнать у «ультра», чего они хотят. Лагайярд ему выкрикнул: «Или создание Комитета общественного спасения и требование образования в Париже правительства общественного спасения, или же продолжение мятежа!» Командир парашютной дивизии вопросительно взглянул на Салана, но тот молчал. После непродолжительной паузы Массю согласился. «Хорошо, – сказал он, – пишите список» {403}.

В Комитет общественного спасения вошло около 30 человек, в основном представителей «ультра». Во главе его Массю вписал себя и трех полковников своей дивизии – Дюкасса, Тренкье и Томазо.

Около девяти часов вечера Массю отправил в Париж на имя президента республики телеграмму, в которой говорилось о «создании военно-гражданского комитета общественного спасения в Алжире» и «требовалось сформировать в Париже правительство общественного спасения, единственно способное сохранить Алжир в качестве неотъемлемой части метрополии» {404}.

Такие новости вызвали панику в Национальном собрании. Однако вскоре дебаты возобновились. Пфлимлен в общих словах осудил мятеж, но не предложил никаких конкретных мер для его ликвидации {405}. Решительно выступил против мятежников только член Политбюро ФКП Вальдек Роше. Но депутаты правых партий даже не дали ему договорить. Они прервали его речь криками: «Французский Алжир!» В ответ со скамей, занимаемых левыми, раздались крики: «Фашисты!», «Фашизм не пройдет!» {406}В третьем часу ночи дебаты наконец закончились и началось голосование.

Захват здания Центрального управления и создание Комитета общественного спасения были неожиданными для голлистов. Во время взятия «ЖЖ» Дельбек находился на противоположном конце города, где должна была состояться демонстрация под руководством Комитета бдительности. Узнав о штурме здания, он тут же направился туда, но все улицы были запружены народом, и проехать на машине оказалось невозможным. Поэтому ему пришлось пробираться пешком, что заняло почти два часа. Лишь поздно вечером Дельбек проник в здание Центрального управления к генералу Массю и заявил ему, что он друг Сустеля, который с минуты на минуту ожидается в Алжире {407}. Массю сразу включил Дельбека и Нейвирта в только что сформированный Комитет общественного спасения.

Как только Сустель узнал о мятеже, он действительно попытался отправиться в Алжир. Но оказалось, что правительство отдало распоряжение о прекращении всей почтовой, телеграфной и телефонной связи с Алжиром и запретило самолетам и судам покидать французские аэродромы и порты. Так что бывшему генерал-губернатору пришлось пока остаться в Париже.