Серафима Чеботарь - 50 величайших женщин. Коллекционное издание

После «Цирка» было дано указание одобрять все фильмы Александрова. Карьера, можно считать, была уже сделана. А карьера была для них обоих важнее всего. Все, что угодно, они могли принести в жертву ради карьеры – возможные увлечения, чувства, желания… У них не было детей. Однажды Александрова, уже после смерти Орловой, спросили, почему у них не было детей, и он тихо ответил: «Сначала она не хотела, а потом не могла», и больше к этому не возвращался. Дети – это был слишком большой риск для ее внешности, ее карьеры. К Дугласу она относилась довольно ровно, в его воспитание не вмешивалась – и это устраивало Александрова, который сам сыном не занимался. Они всю жизнь называли друг друга на «вы», он звал ее Чарли, а она его – Спенсер в честь обожаемого обоими Чарльза Спенсера Чаплина. Орлова прекрасно понимала уровень работ Александрова, понимала его характер – страсть к первенству, к плетению небылиц, его постоянное желание быть рядом с властями, стремление творить что-то небывалое, его желание ошеломлять, заходить за край, склонность к эксцентрике и патетике. Она его любила. И при необходимости вмешаться говорила лишь: «Гриша!..» – и улыбалась. Она никогда не вмешивалась в конфликты Александрова – она всегда была в стороне. Она любила согласие.

Их третий фильм был «Волга-Волга», где с ней в роли Бы валова снимался Ильинский – серьезный конкурент Орловой. Это был 1937 год, они находились в огромном фаворе. Александров был уже заслуженным деятелем искусств, а Орлова была артистка-орденоносец: это писали в титрах, тогда не так много было орденов и орденоносцев. Она тогда впервые была в Кремле – в Свердловском зале Калинин вручил ей орден Трудового Красного Знамени. Когда построили первый дом МХАТа в Голенищевском переулке, они получили там квартиру. А в 37-м году они построили дачу во Внукове – и переехали туда, а потом практически все время жили на даче. Рядом жили Дунаевский, Лебедев-Кумач…

Орлова всегда отстранялась от всякого пессимизма. Роль письмоносца Стрелки – «талантливой, жизнерадостной, каких много в нашей стране», как писала Орлова в одной из своих статей, – ей очень подходила. Верила ли она сама в свои слова или не верила – сказать трудно. Во всяком случае, очевидно одно – и в этом фильме она была очень женственна и мила. Сила фильмов Александрова, конечно, была именно в Орловой – она заполняла пространство, оживляла самые ходульные и пропагандистские сюжеты.

Потом она снималась в фильме «Светлый путь» – истории советской Золушки. Когда-то Виктор Ардов повел Александрова посмотреть свою комедийную пьесу про ткачиху-стахановку. И Александров сделал из этого «Светлый путь» – это был, пожалуй, единственный фильм, который не понравился Сталину. Он сказал Александрову: «Вы уж слишком вылизываете советскую реальность. Вы перед ней стелетесь. Раньше вы развлекали, а теперь вы угождаете». Александров ответил лишь: «Хорошо, Иосиф Виссарионович, я учту».

Но то, что фильм не понравился Сталину, никак не повлияло на Орлову и Александрова. Когда в марте 1941 года вручались первые Сталинские премии, то они оба получили премии первой степени.

Война Любовь Петровну в Юрмале, где она отдыхала.

Была невероятная паника. Там было очень много кинематографистов, и все хотели уехать, и никто не знал как – билеты на поезд достать было невозможно. Орлова сама пришла к начальнику вокзала – и получила у него сорок билетов. Когда она вышла оттуда, к ней, узнав прославленную кинозвезду, кинулась женщина с ребенком – она не могла уехать. Орлова вернулась на вокзал – и получила еще два билета. Ей не могли отказать. Она жила в абсолютно привилегированном мире.

Орлова очень рано начала ездить за рубеж. Первый раз выехала в годы войны, в Тегеран, где выступала в шахском дворце, в присутствии шаха. Она приехала туда из Баку – около 12 часов на машине. У нее не было никаких сил, но она быстро переоделась и начала концерт. Будучи очень умным человеком, Орлова не стала давать настоящего концерта, а просто села за рояль и стала музицировать, что было гораздо легче. Всем очень понравилось, шах был восхищен. В Иране как раз шел фильм «Светлый путь». И тот самый фильм, который не понравился Сталину, очень понравился в шахском дворце.

Орлова построила во Внукове очень красивый дом – рассказывают, что это был один из самых элегантных домов в Советском Союзе. В доме все было сделано ее руками… У нее был великолепный вкус и достаточно денег, чтобы сделать все так, как ей хотелось. Она очень много ездила – Канны, Венеция, Париж, Берлин, Рим, Женева… В Париж она впервые приехала в 1946 году – и с этого момента начинается ее увлечение французской модой. У нее была огромная коллекция туалетов. Раневская, ее хорошая подруга, говорила, что моль не может съесть туалеты, висящие в шкафах у Любочки, просто потому, что моли негде там поместиться. Орлова всегда была роскошно одета. У нее всегда были деньги, она была любимицей Сталина – он мог смотреть «Волгу-Волгу» или «Цирк» бессчетное количество раз. В 1947 году Орлова поехала на кинофестиваль в Венецию и получила разрешение на обратном пути снова заехать в Париж. А здесь у нее уже были знакомые – Луи Арагон, Эльза Триоле, Пикассо, Жерар Филип… В те годы, когда никто не ездил вообще, они с Александровым получали разрешения на выезд. Но больше всего на свете она любила работать. В те годы она очень много гастролировала с концертами и великолепно зарабатывала. Ей надо было содержать два дома, а еще сестру и мать. После концерта в Ленинграде она едет в Минск, Брест и Вильнюс. Оттуда – в Ялту и по всем городам Южного берега Крыма. Потом Харьков и Днепропетровск. Потом Кисловодск, в Кисловодске холодно, в Ростове жара – ее ничто не смущает. Потом Сухуми, Батуми, Тбилиси… Концерты идут бесконечной чередой. И все время ездит с Мироновым – своим аккомпаниатором. Она была истинной звездой. Если люди видели ее в вагоне, поезд останавливали – отовсюду сбегались люди и не давали паровозу проехать. Ее появление было появлением небожителя. Все подражали ей – даже есть термин «синдром Орловой», когда во что бы то ни стало женщины пытались стать похожими на нее. Она не старела, она сохраняла отличную фигуру. Следила, чтобы талия была не больше сорока трех сантиметров. Говорят, что для этого она была готова на все – пластические операции, дорогущие заграничные средства, кремы, ежедневные массажи и долгие упражнения у станка – до самых последних дней…

В своей московской квартире она появлялась редко – в основном она жила на даче во Внукове. Она построила дачу и для своей сестры, Нонны Петровны, – она жила рядом. И практически ни у кого, кроме Александрова, в кино не снималась. Хотя все же снималась. В фильме «Ошибка инженера Кочина» режиссера Александра Мачерета она играла вместе с Раневской, несколько раз она работала у Григория Рошаля – после фильма «Петербургские ночи» она снялась у него в «Мусоргском», «Деле Артамоновых» и других. Но это не играло большой роли – главными были ее пять лент у Александрова.