Серафима Чеботарь - Сильные женщины. От княгини Ольги до Маргарет Тэтчер

Из Ленинграда Биткова сначала направляют в Саратов преподавать в авиационном техникуме, а затем переводят в Москву. Здесь Екатерина продолжает свою комсомольскую деятельность: становится инструктором студенческого отдела в аппарате ЦК ВЛКСМ. Через год, в 1937 году, ее по комсомольской путевке направляют на учебу в Московский институт тонкой химической технологии им. Ломоносова (ныне Академия тонкой химической технологии). Здесь Катерина продолжает свою активную общественную работу и уже через полтора года становится секретарем парторганизации института, что не мешает учебе: успешно защитив диплом, Фурцева поступает в аспирантуру. Ей, как парторгу, дали комнату в коммуналке.

Великая Отечественная война застала ее уже секретарем Фрунзенского райкома партии – самый центр города, именно к этому району относилось большинство крупных предприятий Москвы. В первые же дни войны Петр Иванович, профессиональный военный, отправился на фронт. А вскоре выясняется: Екатерина беременна. Время было очень тяжелое, Матрена Николаевна, которой дочь написала о своих сомнениях – рожать ей или нет, настояла на сохранении беременности и даже приехала из Вышнего Волочка помогать дочери. Вскоре Фурцевых эвакуируют в Куйбышев – и именно тут в мае 1942 года на свет появляется Светлана. Вскоре семья возвращается в Москву.

Через четыре месяца после рождения дочери с фронта приезжает Битков – и с порога заявляет, что давно уже полюбил другую женщину. Гордая Екатерина Алексеевна забрала дочь, мать – и ушла. Практически в никуда. Вскоре ей, как секретарю райкома, дают крохотную, в двадцать восемь метров, квартирку рядом с райкомом. Теперь они живут втроем – Екатерина Алексеевна, Светлана и Матрена Николаевна Фурцевы.

Во Фрунзенском райкоме, где она занималась кадрами, ее непосредственным начальником – вторым секретарем – был Петр Владимирович Богуславский. Историк, философ, прекрасный организатор, он увлекся Екатериной. К сожалению, он был женат, а развод для партийного работника в то время (да и потом) – вещь практически невозможная. Богуславский вкладывает в Екатерину все, что знает и умеет, продвигает ее наверх, обучает правилам игры – мужской игры, в которой Екатерина с помощью Богуславского научилась использовать свое умение быть женщиной. Немалую помощь в этом Екатерине оказала и Мария Андреева, бывшая актриса Художественного театра и гражданская жена Максима Горького, а в то время – директор Дома ученых, располагавшегося напротив райкома. В столовую Дома ученых работники райкома постоянно ходили обедать. Мария Федоровна подает Фурцевой пример элегантности и хорошего тона. С ее помощью Екатерина нашла и другой пример для подражания – актрису Веру Петровну Марецкую. Немного похожая на Марецкую внешне, Екатерина Алексеевна стала подражать и ее манере одеваться, держаться, разговаривать. Говорят, даже брала у нее уроки актерского мастерства. У Фурцевой была прекрасная память и задатки хорошего оратора.

Шанс отличиться выпал Екатерине Алексеевне в сентябре 1947 года, когда с помпой отмечали 800-летие Москвы. Фурцева принимала активнейшее участие в подготовке к празднику самого ответственного участка города – его центра. Закладка памятника Юрию Долгорукому перед Моссоветом – главное событие юбилейных торжеств – была проведена под ее личным контролем. Фурцева принимала активнейшее участие и в других мероприятиях: закладке нового высотного здания университета на Ленинских горах, спортивном празднике на стадионе «Динамо». Она повсюду. Ее нельзя не заметить, ее невозможно не запомнить: яркая, красивая, энергичная, сияющая женщина запомнилась всем.

Вскоре сам собой закончился роман с Богуславским: в стране началась «борьба с космополитизмом» – антисемитская кампания чистки кадров по национальному признаку. Еврея Богуславского отправляют на переподготовку – что на практике означало отставку. Назначают первым секретарем райкома партии Фурцеву. Ее организаторские способности, умение выступать без бумажки и личное обаяние всегда привлекают к ней внимание вышестоящих властей. Но ее звездный час пришел совершенно неожиданно: в 1949 году Николай Шверник, крупный партийный функционер, представил ее Сталину. Это была их единственная встреча, но Сталин ее запомнил – и с его благословения карьера Фурцевой резко пошла вверх.

В декабре Фурцева делает доклад на расширенном заседании горкома партии, где критикует работу своего райкома – и себя лично. Это умное, талантливое, по-женски страстное самобичевание – разрешенное и даже предписанное сверху – тут же дает свои плоды. Уже в начале 1950 года Екатерина Фурцева становится вторым секретарем Московского горкома партии. Первым секретарем в то время был Никита Хрущев. В народе ходили упорные слухи о том, что Фурцева оказалась в горкоме не случайно, мол, у нее роман с Хрущевым. Хрущев действительно очень ценит Фурцеву – и за умение говорить, и за работоспособность, и за преданность. Когда после смерти Сталина Хрущев станет первым секретарем ЦК КПСС, главой Московской парторганизации он оставит вместо себя Фурцеву. Но роман у нее в то время был совсем с другим человеком.

Дипломат Николай Павлович Фирюбин, в то время зампред Московского горисполкома, был очень обаятельным, красивым мужчиной, избалованным женским вниманием, а поэтому довольно заносчивым и капризным. Прекрасно владел двумя иностранными языками, занимался спортом. Фурцеву он полюбил страстно, и Екатерина Алексеевна ответила взаимностью. Но он женат, у него двое детей-подростков. Разгоревшийся роман хранился в тайне от всех – хотя, как это всегда бывает, о нем знали многие. Весь высший партаппарат обсуждал их связь, и все осуждали ее. Матрена Николаевна была решительно против Фирюбина – но в этом, практически единственном, случае за всю свою жизнь Екатерина Алексеевна не прислушалась к совету матери.

Когда Фирюбина назначают послом в Чехословакию, а затем в Югославию, Екатерина Алексеевна при каждом удобном случае летает к нему – хоть на день, на несколько часов. Она ничего не требовала от Фирюбина, который никак не может решиться на развод, и этим сильно притягивала его. В конце концов ее союз с Фирюбиным благословил сам Хрущев – и в 1954 году они поженились. Это был первый и единственный официальный брак Екатерины Алексеевны. Первые пять лет все продолжалось по-прежнему: он работает за границей, она – в Москве. Фирюбин вернулся в Москву, когда его назначили заместителем министра иностранных дел. И Екатерина Алексеевна довольно быстро поняла, что их брак был ошибкой. Но менять что-то было уже поздно.

Николай Павлович очень ревновал жену к ее карьерным успехам – и мстил ей за них дома. Унижал ее, не прислушивался к ней, мог по нескольку дней не замечать. Всем знакомым жаловался, что о нем дома не заботятся, не кормят – а между тем Екатерина Алексеевна каждый вечер готовила ему протертую клюкву, выполняла все его капризы. Он не ладил со Светланой – после ее замужества ее практически не приглашали в дом к матери и отчиму. Осознав, что в семье счастья не будет, Екатерина Алексеевна с головой уходит в работу.