Наталья Дардыкина - Откровения знаменитостей

— Это ужасно, Алексей!

— Нет.

— Почему же?

— Убежден, американский джаз должен быть у нас как часть. Нельзя позволить, чтоб гибло наше творческое начало.

— Да с какой стати одна музыка будет убивать другую? О чем ты?

— Я об исполнительских возможностях. Классический американский джаз понятен и знаком всем. Поэтому его охотнее слушают, чем наше новое.

— Новое должно завоевать своего слушателя. Нельзя же во имя нового запретить знакомое и любимое!

— Вот! Теперь слушай: было бы замечательно, если бы давали ход всему.

— А кто запрещает?

— Люди с деньгами скорее будут вкладывать в американское.

— Их понять можно: деньги делают деньги.

— За что боролись, на то и напоролись. Этот перекос не только в культуре, но и в обычном — в сельском хозяйстве, в промышленности… Конечно, каким-нибудь партийным начальником я не стану никогда, но я играю теперь только свою музыку, российский джаз.

— И тебе хочется, чтобы и другие ее играли. Когда-нибудь сыграют: ты пишешь и для будущего.

— Как заметил волк у Крылова, «…Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».

— Кстати, о тебе в Москве говорят, что ты очень неплохо зарабатываешь.

— Да я пекусь не только о себе. Я не нуждаюсь — заработал такую популярность, что она меня кормит. И «Арсенал» популярен. Я смотрю, как тяжело приходится людям, которых некому поддержать. Они дают мне слушать свои кассеты — потрясающая музыка! Сейчас новое не может пробиться сквозь этот асфальт.

— Во все времена молодые с трудом завоевывали свой успех, пока о них не скажет доброе слово кто-то из знаменитых. Вот ты, Алексей Козлов, саксофонист-классик, можешь не просто сочувствовать молодым, а помочь одному-двум встать на ноги?

— Пытаюсь помогать. Музыканты, которые меня окружают, все талантливые: Дмитрий Илугдин, Феликс Лахути…

— У него фамилия знаменитого поэта.

— Да этот перс — его дедушка! Потом — потрясающий музыкант Лев Слепнер. У него свой ансамбль. Он играет свою музыку. Но чем я всем могу помочь, если я сам еле выплываю?

— Ты счастливый музыкант. Твоему «Арсеналу» уже 30 лет. Его состав давно уже не тот.

— Это восьмой состав.

— Почему уходили музыканты?

— Я менял стиль, уходил от прежнего «Арсенала».

— Вы когда-то играли брейк-данс.

— Играли и брейк-данс, и хип-боп. От стиля фьюжн уже ушли, сейчас пришли к постмодернизму. С нами теперь выступают оперные певцы, классические музыканты.

— Кто из оперных пел с вами?

— Олеся Шерлинг и американский певец Хью Уинн.

— Но ведь есть какая-то причина тому, что из «Арсенала» уходят инструменталисты?

— Уходят, потому что не понимают, куда я двигаюсь. Они привыкли играть известные вещи. А я говорю: «Ребята, мы сейчас будем играть совсем другую музыку». Но им не хочется или не нравится. Они, настоящие профессионалы, хотят играть то, что они хорошо и добросовестно играют.

— Алексей, внешне ты такой мастодонт, несгибаемый, могучий. А в музыке не терпишь застылости. От тебя еще не ушел некий романтизм. Откуда в тебе это?

— С детства во мне поселилась непоседливость. Я не мог спокойно стоять в кроватке, а сейчас не могу стоять в очередях. И никогда не стоял. Даже у врача не переношу очереди. Лучше буду голодным, но в очередях не стану. Даже музыка при частом исполнении мне надоедает. Хочется все время нового. Эта черта характера неприятная и для меня, и для окружающих. Но с этим ничего поделать нельзя. В музыке я тоже не стою на месте.

— В музыке ты меняешь стили. А в семейной жизни являешь образец постоянства — вашему браку с Лялей уже 30 лет. Что оберегает ваш союз? Любовь?

— Любовь — расплывчатое понятие. Тут все гораздо шире. У нас просто мистически совпали все жизненные установки и не было повода, чтоб нам расстаться. В первой половине своей жизни я менял девушек довольно часто. Надоедали моментально. А здесь… (Задумался.)

— Соединились половинки?

— Мы живем без напряга, без мысли держаться друг за друга. Считаю, наша встреча с Лялей — подарок судьбы.

— Встреча была случайной?

— В 73-м году, когда я репетировал с «Арсеналом» в подвале ДК «Москворечье», туда пришли мои друзья — поэты Ассар Эппель и Юра Ряшенцев, привели сюда Лялю, аспирантку Института иностранных языков. Кто-то из них готовился за ней приударить. И я как ее увидел — и все!

— И возникли сложности у женатого музыканта. Ведь первый брак был тоже по любви?

— Да. Моя первая невеста и жена была студенткой консерватории, и я этим очень гордился. Она родила мне сына Сергея. Когда я встретил Лялю, что-то в ней, в нас пересилило…

— Расскажи про сына.

— Несколько лет назад он стал кинооператором и успел получить две «Ники». Сергей Козлов до отъезда в Америку снял несколько фильмов, в том числе «Дети чугунных богов» с венгерским режиссером, работал с Денисом Евстигнеевым, с Кончаловским снял «Одиссею». Кстати, Сергей снимал первые наши клипы и рекламные ролики. Если ты помнишь серию его реклам банка «Империал».

— Великолепные миниатюры с элементом сюра и хорошей долей юмора и иронии. Такого таланта рекламы больше не существует.

— Через меня пытаются Сергея разыскать для каких-то новых рекламных проектов. Но это уже не для него.

— Ваш отец однажды выдал афоризм: «Гены сильнее разума».

— От отца я унаследовал это качество, но за него надо и приходится расплачиваться. Представь — я не могу соврать, не могу лицемерить. По моему лицу можно догадаться, как я отношусь к человеку.

— Не придумал себе маску?

— Просто стараюсь реже встречаться с неприятными мне людьми. Никакой дипломатичности в моем поведении!

— Ты должен страдать от этого.

— Страдаю постоянно. В России непьющему человеку очень плохо. Дружба с перспективой выгодных деловых отношений не для меня. Я не пью, не курю, не вписываюсь в общепринятый стандарт. Со сталинских времен пошло: кто не пил, становился подозрительным, и его убирали. Прямота моя людей настораживает. Один пример: я пытался давать взятку. Когда-то необходимость заставляла умасливать чиновника. Но у меня взятку не брали. Обычно я подсылал директрису. У нее получалось.

— Алексей, в книге ты достаточно откровенно пишешь о своих недостатках. Анализируя свою психологическую сущность, можешь назвать свой главный недостаток, который ты не смог преодолеть?

— Свой недостаток я знаю. Лень. Но вот что я понял: лень дана мне от природы не как порок, который надо преодолеть. Мой недостаток сослужил мне службу. Я учился в музыкальной школе, но играть гаммы мне было лень. Я бросил и увлекся джазом из-за лени. В музыке тобой управляет желание! Когда мне нужно что-то выучить, я предпочту сымпровизировать. Когда мне неинтересно, лень побеждает. И я говорю себе — не буду! А если же я чем-то увлечен, захвачен, то могу работать, не замечая времени. Такую радость мне сейчас доставляют мои компьютерные работы.