Наталья Дардыкина - Откровения знаменитостей

— Спросил, конечно. А что было делать, если мы комнату нашу в коммуналке разделили занавеской? Но «зеленый» наш союз просуществовал всего 15 дней.

— А вторая любовь и второй брак вновь за занавеской?

— Нет, я жил у второй жены, тоже в коммуналке. Правда, потом нам дали квартиру… Из нее-то я через два года ушел.

Москва слухами полнится. О сумасшедшей любви Шалевича к ленинградской актрисе Валентине Титовой театральная публика судачила и, пожалуй, завидовала: актер совершал во имя встречи с любимой невероятные поступки. После спектакля мчался на вокзал, садился в «Красную стрелу», чтобы утром быть у ее ног с розой в руке, а потом вновь в Москву, торопиться и опаздывать на репетицию в Вахтанговский. Совсем извелся женатый человек. Однажды, после гастролей театра в Венгрии, романтичный любовник вручил жене подарки и вновь безоглядно направился в Ленинград, к соблазнительной Валентине. И больше не вернулся. А ее потом увел режиссер и актер Владимир Басов…

— Говорят, вы, уйдя от жены, оставили ей квартиру?

— Так я воспитан, к сожалению…

— Прошу вас, расскажите про вашу третью, любимую жену Галину.

— Мы прожили с ней 31 год. Она была очень красивой, обаятельной женщиной. Ее все любили.

В любился Шалевич в Галину с первого взгляда. Очень высокая, длинноногая, мастер спорта, художник-модельер, пришла с подругой в кафе выпить чашечку кофе — он увидел и погиб. И женился. Когда Вячеслав Анатольевич познакомил меня с их сыном Иваном, только тогда я представила облик его матери. При огромном росте в нем поражает античная лепка торса. У красивого парня взгляд чуть-чуть ироничный, смешливый и очень добрый… Сразу попадаешь под его обаяние.

— Галя мучительно рожала Ваню. И слава Богу, он появился на свет. В юности Ваня был похож на девушку, а сейчас видите какой мужчина. У нас с Галей была большая жизнь… Она мучительно уходила — почти полтора года страдала (говорит тихо-тихо). Было страшно тяжело и сложно. Врачи, клиники — неотложных забот было достаточно. А вот когда ее не стало, тут пришла боль… Галя до самого конца оставалась красивой.

— Как эту трагедию перенес Ваня?

— Трудно. Первые три с половиной года он буквально отрешился от всего. И тогда мне досталось еще больше.

— Арбатская канитель и опасность коснулись его?

— На него пагубно влиял Арбат еще при жизни мамы. Тогда здесь были лотошники, ребят соблазняли наркотиками. Ваню и «на счетчик» ставили. Я бегал за этими бандитами, разговаривал с ними. Вмешивались и мои товарищи. Очень много было перипетий. Этот Арбат — ловушка для детей. Их от себя нельзя отпускать. А наша профессия этого не позволяет. Окружение нашего двора очень сильно влияло на Ваню. Но случилась беда: его друзья умерли от наркоты. Он остался один и — струсил. И выполз! Сейчас Иван работает звукорежиссером в нашем театре. Очень хорошо в этом разбирается и компьютером увлечен.

— У вас с ним возникли дружеские отношения?

— Да. Он женился на актрисе нашего театра. Сначала скрывал свое увлечение, а теперь все счастливо сложилось.

— Вячеслав Анатольевич, вы вновь женаты на очень красивой женщине. Как говаривал Цезарь, пришел, увидел, победил. Выбор у вас безупречен, глаз — алмаз. Посвятите, при каких обстоятельствах вы встретились с Татьяной?

— Было это на дне рождения моего друга. Посадил он Татьяну рядом со мной. Я повернулся и позволил себе привычную шутку: «Ой, какая красивая женщина! Я вдовец. Могу и жениться». Мы, артисты, на красивое смотрим с любопытством. У нее замечательные глаза. Вдруг мне кто-то говорит: «А у нее двое детей». Тут случился маленький испуг. И я сам себе запретил всякий соблазн. Татьяна — врач. Была разведена. Все случилось до меня… Невзначай мы все-таки встречались.

И тут друг предпринял роскошный выезд за грибами. Я не любитель ни грибов, ни рыбной ловли, ни шахмат — мне это кажется скучным. Татьяна пришла к машине со своей девочкой. Увидел я трехлетнюю прекрасную девочку — одно лицо с мамой! — и в нее влюбился. Все в лес, а мы с девочкой у костра. Она весело разговаривала, такая чаровница. Глядя на нее, я как бы почувствовал притяжение к ее маме. Татьянин мальчик был уже юношей.

— Грибная вылазка вас не сосватала?

— Мои друзья, видя мою медлительность, предприняли беспроигрышный ход. Наш театр поехал на фестиваль в Авиньон с «Балдой» по Пушкину. Я не играю в этом спектакле. Мои верные околотеатральные друзья, узнав, что я не еду в Авиньон, подарили мне возможность поехать во Францию с Татьяной — сделали визу, путевку, гостиницы, и я, как снег на голову, упал к нашим вахтанговцам. Вот был сюрприз! Мы ездили с ней в Париж, в Канны, в Ниццу. Замечательные дни. Там все у нас с Татьяной и слюбилось. После Авиньона мы поженились.

— Ваня одобрил ваш отважный шаг?

— Он принял все очень хорошо. Полюбил Татьяниных детей. Мамы моей уже не было. Из моих родных остался только Ваня и двоюродная сестра. А тут — столько родни! У меня уникальная теща — роскошная, обаятельная. Мы с Таней отважно умудрились родить девочку Аню.

— Сколько же вам тогда было лет?

— Шестьдесят восемь!

— Уникальный отец.

— Да нет — многие в моем возрасте сумели детей родить: Любимов, Гомельский, Белявский. Наша Аня — чудо. Совершенно замечательное существо. Ее крестная — гречанка. Летела из Греции, чтобы крестить мою дочь. Я познакомился с греками крымского происхождения давно, когда Театр Вахтангова был на гастролях в Греции. Прилетела моя гречанка в Москву и, представьте, влюбилась в мою тещу Веру Ивановну. Я всегда поднимаю первый тост за здоровье хозяйки огромного семейного клана.

— Великий Южин говорил: «Театр — это актер». С прошлого века эта мысль не устарела?

— Она справедлива всегда. Если есть великие артисты, значит, и театр велик. Был Товстоногов — у него были великие артисты, и Художественный, и Театр Вахтангова славны своими великими артистами. По Вахтангову, прежде всего на театре властвует его величество актер. Актерское обаяние и отдача — вещи алтарные. Мы на сцене в какой-то степени проповедники. Я застал в театре великих артистов. О них сложены легенды.

— Вы теперь возглавляете Театр имени Рубена Симонова. И, значит, точно в вас когда-то угадали «строителя».

— Я согласился принять театр во имя великого Рубена Николаевича. Из Театра Вахтангова я не ушел, но все время отдаю своему молодому детищу.

— В репертуаре у вас есть костюмные спектакли. Преодолевая бедность, где вы их берете?

— Я здесь и художественный руководитель, и директор, к сожалению. Мне пришлось в вопросах финансов пройти ликбез. Честно говоря, мне не нравится, когда спектакли ставятся «на досках». Мы делаем серьезные декорации. «Доходное место» оформлено блистательно. У нас классные костюмы. Главный художник театра — Александр Авербах. Для нас работает талантливая Светлана Синицына. Нам повезло, когда Михаил Александрович Ульянов снял «Три возраста Казановы»; я попросил отдать спектакль нам. Состоялась торжественная передача. Мы получили и декорации, и костюмы. И я вместе с нашими актерами сыграл Казанову. Борис Мессерер пришел и уложил в нашу маленькую сцену декорации вахтанговского спектакля.