Александр Коцюбинский - Распутин. Жизнь. Смерть. Тайна

И сколько бы ни стремились члены семьи последнего русского императора слиться душой и телом с «простым народом», приникнуть сердцем к «истинному» православно-русскому сокровению, в душе они — как и прочие российские аристократы — оставались традиционными крепостниками-душевладельцами. Даже в самой смелой спиритической медитации им не суждено было постичь, что у мужиков и баб есть такое же точно, как и у господ, право на свободную и достойную частную жизнь.

Распутин с самого начала прекрасно это понимал. Именно поэтому, вероятно, ему и удавалось на протяжении десяти с лишним лет успешно играть со своими покровителями в экзистенциальные «кошки-мышки»: «…и восчувствовал я, что хотя и позолотилась моя судьба, но что-то подломилась. <���…> Понял я, что моей мужицкой свободе конец пришел. Что будут они все со мной в мужичка играть, а что мне их, господ, их хитрости постигнуть надо, а не то мне скоро — крышка, капут…»423

На похоронах Распутина смогли присутствовать лишь А. Лаптинская, подруга царицы Юлия Ден, митрополит Питирим, А. Д. Протопопов, полковник Д. Н. Ломан — помощник коменданта императорских дворцов, строитель Федоровского собора и личный секретарь Александры Федоровны, пользующийся, как считал М. Палеолог, ее полным доверием, а также артиллерийский полковник, староста Государева Федоровского собора Мальцев, которому была вверена воздушная защита Царского Села. Панихида продолжалась всего пятнадцать минут.

После отречения Николая II от престола началось немедленное изгнание со всех постов ставленников Распутина. Многие из них — в частности, А. Д. Протопопов — угодили под арест в первые же дни Февральской революции. По этой причине они не смогли впоследствии своевременно бежать из Петрограда и оказались в числе первых жертв «красного террора»…

Временное правительство активно боролось не только с распутинскими протеже, но и лично со «старцем», несмотря на то что прах его на протяжении уже двух с половиной месяцев покоился в фундаменте недостроенной Серафимовской часовни.

По указанию «заложника демократии» в первом составе Временного правительства — министра юстиции А. Ф. Керенского, — согласованному с новым комендантом Царского Села подполковником В. М. Мацневым, командир батареи по охране царской резиденции капитан Климов с солдатами 9 марта разыскал могилу Распутина.

Гроб был поднят. Капитан Климов отверткой пробил крышку424, чтобы «убедиться в том, что найденный в гробу покойник есть именно Григорий Распутин»425. Обнаружилось, что в отверстие от пули на лбу покойному вставлена вата. Из гроба извлекли маленькую икону с подписями: «Александра, Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия». Икона эта была подарена Распутину еще при жизни, и Акилина Лаптинская, которая не только обмывала, но и одевала Распутина, по собственной инициативе положила ее в гроб.

Александра Федоровна через начальника охраны полковника Кобылинского обратилась к Керенскому с просьбой защитить тело от надругательства. Председатель Временного правительства, как пишет Э. Радзинский, велел тайно вывезти труп Распутина и захоронить426.

Петербургский историк А. М. Кулегин, на протяжении нескольких лет изучавший сюжет, связанный с историей захоронения Григория Распутина, излагает несколько иную версию событий.

Источники, которые удалось собрать Кулегину, свидетельствуют о том, что первоначально Временное правительство, и А. Ф. Керенский в частности, не знали о месте погребения останков Распутина. Высказывались разные, самые экстравагантные варианты их дислокации: от села Покровского до царицыных апартаментов. В итоге Керенский уже в первых числах марта 1917 года обратился к журналистам, аккредитованным при Государственной думе, с просьбой провести самостоятельное расследование и помочь правительству установить истину. Мотивом столь спешных разыскных действий являлось опасение, что могила Распутина может превратиться в место массового паломничества тех, кто заведомо не сочувствовал новой власти.

8 марта журналист газеты «Русская воля» В. И. Лаганский сумел выйти на капитана Климова, служившего в зенитной батарее в Царском Селе. Как выяснилось, к тому моменту любознательный зенитчик уже успел не только самостоятельно найти место захоронения «старца», содержавшееся до той поры в глубокой тайне (местные жители, впрочем, с самого начала обо всем догадывались), но и наполовину вскрыть крышку гроба. Взору Лаганского предстал труп с почерневшим лицом и пулевым отверстием во лбу. Картину довершали торчащие в разные стороны клочья белого савана и комья мерзлой земли, упавшие на покойника.

Со всех сторон к месту эксгумации уже спешили любопытствующие. По этой причине гробокопатели решили извлечь Распутина из могилы и перенести в более безопасное с политической точки зрения место427.

Повествование Кулегина выглядит правдоподобным, хотя остается неразъясненной одна деталь: если о месте захоронения «старца» действительно никто ничего толком не знал — даже А. Ф. Керенский, — почему он все же так опасался угрозы массового паломничества и так спешил с его профилактикой? И не кажутся ли слишком блестящими и стремительными результаты «независимого журналистского расследования»?

Посмертный переезд Григория Распутина из Царского Села в Петроград в изложении большинства авторов выглядит одинаково.

Гроб с телом «старца» был доставлен в царскосельскую городскую ратушу, после чего перенесен в опечатанный товарный вагон, стоявший в Царском Селе, и упакован в ящик из-под рояля, а после прибытия поезда в Петроград ночью на автомобиле перевезен в гараж придворного ведомства на Конюшенной площади.

Дальше, однако, версии опять расходятся. Наиболее распространенным в литературе является следующий рассказ.

Гроб положили в грузовик и вывезли из Петрограда. Якобы в первоначальные планы входило погребение Распутина в стороне от Выборгской дороги. В грузовике находились восемь человек: представитель Временного комитета Государственной думы Ф. П. Купчинский, капитан 16-го Уланского полка И. Колоциев и шесть студентов-милиционеров из Политехнического института. Все они подписали письменные показания о том, что сожгли тело «старца» около большой дороги из Лесного на Пискаревку, а прах развеяли.

Позднее выяснились подробности, не отраженные в совместном письменном показании. Вроде бы вблизи Политехнического института машина из-за бездорожья застряла. Студенты подняли шум. Были вызваны милиционеры, и тело было сожжено по согласованию с ними428. Однако в дальнейшем Ф. П. Купчинский признался, что грузовик сломался на Ланском шоссе. Возле машины собралась толпа, которая заставила открыть ящик с телом Распутина. Тогда было решено сжечь труп429.