Сергей Кремлев - 7 побед Берии. Во славу СССР!

Чувствую, что определенно всем надоел. Уже начинают прорабатывать, а что будет дальше — не знаю. Со мной начинают связывать все истории, которые когда-либо были в Грузии и вообще в Закавказье. В умах многих товарищей я являюсь первопричиной всех тех неприятностей, которые постигли товарищей за последнее время, и фигурирую чуть ли не как доносчик.

Можно ли в таких условиях работать и будет ли какая-никакая польза от этой работы? Я думаю, что нет.»

Что ж, всесторонняя оценка ситуации и руководства «на местах» входила в прямые служебные обязанности Полпреда ОГПУ Закавказья. Чекисты весьма быстро стали играть в системе Советской власти роль объективного «государева ока». А Лаврентий Берия своими обязанностями не пренебрегал никогда.

Да и другим этого не позволял.

Таких не любят ни в «курилках», ни уж тем более в большинстве начальственных кабинетов. Иначе бывает лишь тогда, когда сам хозяин кабинета являет собой деятельного лидера, главное «хобби» которого — его дело, занимающее двадцать четыре часа в сутки, а не положенные «присутственные» часы.

Сильный руководитель и команду подбирает по себе — сильную. Сталин был феноменально силён, так мог ли он — рано или поздно — не взять в свою личную команду работящего умницу Берию?

Имея же в виду письмо от 13 мая 1930 года, обращу внимание читателя на одну характерную его особенность: Берия никого конкретно не пытается обвинить, хотя объективно оснований к тому хватало, и переход Берии в наступление поддержку Москвы получил бы.

Ан, нет, Берия лишь «настоятельно» просит взять его из Закавказья, и «если уж никак нельзя послать на учебу, то хотя бы перебросить на другую работу в каком-нибудь из районов СССР».

Это тоже ведь характеризует человека.

И характеризует, как на мой взгляд, достойно.

В МАЕ 1931 года Реденса перевели в Белоруссию — председателем ГПУ БССР, и полномочным представителем ОГПУ СССР в ЗСФСР — председателем Закавказского ГПУ был назначен тридцатидвухлетний Лаврентий Берия.

С апреля 1931 года по декабрь 1931 года Берия занимал пост полпреда. 5 августа 1931 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило его членом коллегии ОГПУ. Ещё до этого — 30 марта 1931 года был издан приказ Председателя ОГПУ Менжинского № 154/93:

«30 марта 1931 г.

Секретно

Гор. Москва

21 марта исполнилось 10 лет существования и героической борьбы органов ГПУ Грузии…

Трудная была работа ГПУ Грузии, много славных бойцов выбыло из строя, но и достижения огромны: разгромлена меньшевистская партия Грузии, одна из наиболее мощных и организованных антисоветских партий в СССР, изъяты десятки составов её ЦК, сотни местных комитетов, тысячи членов актива; разгромлены линии связи и в результате 80-тысячная партия меньшевиков, имевшая поддержку интервентов и всего 2-го Интернационала, сведена до положения жалкой группы контрреволюционеров, разоблаченных перед трудящимися массами.

Также разгромлены и сведены на нет крупные в свое время антисоветские буржуазные партии национал-демократов и социалистов-федералистов.

Разгромлен бандитизм.»

Но кто, бессменно работая в Грузии и Закавказье, обеспечил это в первую голову? Что ж, на этот счёт приказ выражался вполне определённо:

«Коллегия ОГПУ с особым удовлетворением отмечает, что вся эта огромная напряжённая работа в основном проделана своими национальными кадрами, выращенными, воспитанными и закаленными в огне боевой работы, под бессменным руководством тов. Берия — сумевшего с исключительным чутьем, всегда отчетливо ориентироваться и, в сложнейшей обстановке, политически правильно разрешая поставленные задачи. в то же время личным примером заражать сотрудников и, передавая им свой организационный и оперативный навыки, воспитывать их в безоговорочной преданности Коммунистической партии и её Центральному Комитету.

Председатель ОГПУ В. Менжинский»

Конечно, это было признание. Чёткое, зафиксированное в строках официального документа, признание первой крупной победы Берии, признание его чекистом Закавказья № 1.

Ни один из крупных чекистов, работавших в Закавказье, — и репрессированных позднее, и продолжавших работать после 1938 года, ни потенциалом Берии не обладал, ни «по факту» не сделал так много, как Берия, во всех сферах чекистской работы.

При этом Берия, работая не в Центре, а в регионе, смог подготовить у себя на Кавказе кадры такого уровня, что после назначения наркомом внутренних дел СССР смог без колебаний взять с собой не один десяток человек не просто для собственного удобства, но потому, что они вполне соответствовали требованиям центрального аппарата.

Вместе с Берией они блестяще провели реформу НКВД, но об этом будет сказано в своё время и в своём месте. А в начале 30-х годов чекистская деятельность Берии скоро должна была закончиться.

И вышло это так.

ЛЕТОМ 1931 года Сталин ушёл в отпуск. Фактически это означало просто щадящий режим работы в комфортных климатических условиях — не более того. Но теперь он был ближе к грузинским проблемам, ими он, кроме прочего, и занялся вплотную.

И сразу же обнаружил самый настоящий политический хлев, авгиевы конюшни. Выше я цитировал письмо Сталина Кагановичу от 17 августа 1931 года, где Сталин возмущался «политикой» грузинских «политиков», лишающих Грузию хлеба, и требовал обязать Микояна «усилить подвоз хлеба в Западную Грузию». Но всё упиралось в отсутствие необходимых для хранения зерна складов, которые должны были быть построены, но построены не были.

19 августа Сталин направил Кагановичу ещё одну большую шифровку. Заканчивалась она следующим:

«Четвертое . Предлагаю все дело строительства новых складов зерна для чаеводов, табаководов на западе Грузии поставить под контроль РКИ (Наркомат Рабоче-крестьянской инспекции. — С.К. ), послать людей на места, привлечь к работе Закчека (Закавказское ГПУ. — С.К. ), в частности Берия, и добиться того, чтобы все новые склады были выстроены и сданы в эксплуатацию не позднее начала ноября».

20 августа Политбюро рассмотрело телеграмму Сталина и поручило председателю Закавказского ГПУ Л.П. Берии «организовать максимальную помощь делу строительства новых складов с тем, чтобы все новые склады были выстроены и сданы в эксплуатацию не позднее 5 ноября».

Работа началась, но грузинские «политики» во главе с тогдашним 1-м секретарём Закавказского крайкома Лаврентием Картвелишвили (1890–1938), членом партии с 1910 года, встревожились и потянулись к Сталину — коль уж Сталин приехал, то пусть он нас и рассудит.

Сталин и рассудил. 26 августа 1931 года он написал Кагановичу:

«Здравствуйте, т. Каганович!

Пишу о Закавказских делах. На днях побывали у меня члены Заккрайкома, секретари ЦК Грузии, некоторые работники Азербайджана (в том числе Полонский). Склока у них невероятная, и она у них, видимо, не скоро кончится.