Дмитрий Петров - Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки

После речи о сиротстве поражения Джеком овладела депрессия. Бобби предложил: «Позвони отцу. Он в таких случаях всегда находит что-нибудь положительное». Так и вышло.

— Молодец. — сказал Джо-старший. — Молодец. Взял ответственность на себя. Люди это любят. Уж ты мне верь. Люди любят лидеров, которые не боятся ответственности. Попомни мое слово: на поверку окажется, что твоя линия — самая верная.

Он не ошибся: признание оплошностей, готовность ответить за них, скорбь о жертвах и стремление продолжать борьбу понравились публике. Уже в мае рейтинг начал расти.

На глазах стало меняться и отношение мира. Москва вернулась к обсуждению ядерных испытаний и встречи в Вене. Буйные критики из «третьего мира» умерили пыл.

Настала пора контрудара. Того самого — по нескольким целям сразу.

5 мая собрался Совет национальной безопасности. Обсудить было что: во Вьетнаме партизаны заявили, что до конца года свергнут проамериканское правительство Нго Дин Дьема. В Конго, Анголе и Лаосе шли бои. И главное: 12 апреля СССР первым запустил космический корабль с человеком на борту и вырвался вперед в космической гонке.

И вот теперь на мысе Канаверал НАСА готовит к пуску пилотируемый корабль. Алан Шепард готов к старту. До старта пять минут. Все идут к телевизору. На экране — корабль «Фридом-7» [168] Freedom — свобода (англ.). . Отсчет. Пламя, дым, рев двигателей. Yes!

Лицо Кеннеди, напряженно молчавшего эти пять минут, проясняется.

Но мало отправить ракету в космос. Нужно обеспечить посадку.

Минуты ожидания текут, как капли в восточном фонтане. Но вот — сообщение: «Астронавта подобрал вертолет. Самочувствие в норме». Свершилось. Они сделали это! Америка взмыла в небеса. Советской космической монополии больше нет. Соревнование продолжается. Нет, не во всем прав был отец: даже будучи вторым, можно праздновать победу!

Шепард летал 15 минут против 108 у Гагарина. Поднялся на 186 с половиной километров. В отличие от Гагарина, летевшего на автомате, управлял кораблем и приводнился на Атлантическом ракетном полигоне в 486 километрах от старта. Полет и стал тем контрударом, который готовил Джек. И вскоре счастливый Алан Шепард с женой Луизой ехал через Вашингтон получать поздравления. Его приветствовали тысячи ликующих американцев.

Кеннеди встретил его в колоннаде Капитолия. В лице Шепарда он приветствовал всех астронавтов — «выдающихся и самых здоровых наших сотрудников». Не обошлось и без легкого конфуза: вручая герою медаль НАСА «За выдающуюся службу», президент уронил награду и, быстро подняв, сказал: «Позвольте вручить вам… эту медаль, летящую с земли ввысь — вот сюда!» и приколол на лацкан. Смехом и аплодисментами встретили гости этот веселый гимн победе.

Хохоча, все передавали слова, вроде бы сказанные астронавтом перед стартом: «Боже, пожалуйста, не дай мне облажаться». Скоро эта «молитва Шепарда» стала популярной у пилотов. Хотя, говорят, сказал он проще: don’t fuck up, Shepard… — «не облажайся, Шепард».

Он справился, и страна обрела нового героя. Аристократ, потомок Ричарда Уоррена, прибывшего на знаменитом «Мэйфлауэре», семьянин, добрый ветеран войны и безупречный офицер морской авиации, Алан Шепард отлично справился со своей главной миссией — стать символом отваги и американской устремленности в космос и к новым победам.

Этот успех помог Джеку преодолеть депрессию. Но он переживал за погибших, пленных и их семьи. И делал все, чтобы вернуть узников в США. 27 декабря Джон и Джеки приняли командиров бригады в Палм Бич. А через два дня Жаклин воздаст им почести на стадионе Ориндж Боул в Майами перед тысячами эмигрантов и американцев. Под гром оваций она на испанском обратится к семьям, друзьям и соратникам пленных. Принимая знамя, Джек заявит: «Верю: вы сохраните дух своей бригады, и придет день, когда ее флаг будет реять над свободной Гаваной».

Здесь он ошибся. Авантюра Даллеса отсрочила возвращение демократии на Кубу на неопределенный срок. Впрочем, с сентября 1961 года он уже не руководил ЦРУ. Джек уволил его, а пост директора предложил Бобби. Но тот отказался. Управление возглавил Джон Маккоун [169] Джон Маккоун (1902–1991) — предприниматель, миллионер. Президент ряда компаний. С 1961 по 1965 год — директор ЦРУ. Затем — один из директоров компании «International Telephon & Telegraph». .

А в канун Рождества освободили пленных. Обменяли на лекарства, медицинское оборудование, детское питание и другие разрешенные для поставок Кубе товары [170] Эту операцию провели Бобби Кеннеди и «Комитет кубинских семей». Товары, обмененные на пленных, стоили 53 миллиона долларов. Казначейство и фонды ЦРУ к финансированию не привлекались. . (Запрет на экспортно-импортные операции между США и Кубой уже действовал).

В сентябре клан праздновал пополнение — рождение Эдварда-Мура-младшего, сына Тэдди.

Джо-старший сердечно поздравил сына, который, похоже, начал остепеняться. Но вскоре клан собрался уже по другому, трагическому, поводу. Прямо с поля для гольфа отца доставили домой, а оттуда в больницу. Диагноз: инсульт и паралич правой части тела.

Слетелись дочери, Джек и Бобби. Тэдди привез лучшего специалиста по инсультам. Но у отца началась пневмония. Священник соборовал его. Однако вскоре доктора обнадежили: будет жить, хотя вряд ли встанет и заговорит. Но Джо заговорил. Хотя и стал пассажиром инвалидной коляски. Его недуг стал вызовом сплоченности, верности и любви всех Кеннеди.

Эту верность и любовь к отцу они сохранят до конца своих дней. Сохранит и Джек, несмотря на страшный груз дел и ответственности.

Впрочем, за государственными заботами он не забывал о простых, но важных житейских делах. Недавно увидел свет любопытный рассказ пресс-секретаря Пьера Сэлинджера, на которого в ходе кризиса в заливе Свиней легло немало задач по организации общения с прессой. И вот: «Погожим зимним утром президент пригласил меня в свой кабинет. Он был очень серьезен.

— Помогите мне, Пьер.

— С радостью сделаю все, что могу, господин президент, — ответил я.

— Мне нужно много сигар.

— Сколько, господин президент?

— Тысяча. Сорта Petit Upmann.

Я вздрогнул. Но быстро овладел собой.

— Когда, господин президент?

— Завтра утром.

Что было делать? Хорошо, что я имел опыт в курении сигар и знал много магазинов — шопинг затянулся допоздна. Но в офис я вошел в 8 утра. Зазвонила «вертушка»: «Жду вас!».

— Как? — спросил он, едва я вошел.

— Легко!

Я купил тысячу двести сигар.

Он выдвинул ящик стола. Извлек бумагу. Подписал. Указ о запрете импорта с Кубы».

В том числе и любимых сигар. 7 февраля 1962 года.