Алан Бринкли - Джон Фицджеральд Кеннеди

Что касается инфляции, то, в конечном счете, она не стала для Кеннеди проблемой. Весной 1962 года казавшееся таким надежным оздоровление экономики пошло на спад. В середине марта в результате сокращения производства и (по заключению Совета экономических консультантов при президенте США) «враждебного отношения правительства к предпринимательству» произошло значительное (на 22 %) падение рынков [294]. Теперь Кеннеди проявлял осторожность, так как не мог снова противопоставить себя деловым кругам [295].

Экономический спад возродил интерес к давно откладываемому снижению налоговой ставки, которое, по мнению Уолтера Хеллера, станет стимулирующим фактором для находящейся в застое экономики. Хеллер предложил снизить налоговую ставку для верхней группы налогоплательщиков с 70 % до 50 %. Кеннеди, не очень разбирающийся в экономике и мало ею интересующийся, не мог сам оценить представленные цифры и быстро согласился с расчетами Хеллера. В послании «О положении в стране» за 1963 год он без возражений поддержал предложение: «Я уверен, что принятие в этом году законодательных актов о снижении налогов и налоговой реформе превосходит по своей значимости все другие проблемы внутренней политики, рассматриваемые сейчас Конгрессом, поскольку мы не сможем быть долговременными лидерами в борьбе за мир и свободу, если не зададим нужный темп развитию нашей экономики» [296]. В Палате представителей снижение налогов было одобрено значительным большинством голосов, но коалиция республиканцев и демократов-южан в Сенате блокировала его, мотивируя свою позицию опасениями, что меньшие поступления в казну вызовут рост бюджетного дефицита [297].

Популярность Кеннеди среди простых американцев в определенной степени компенсировала недостаток уважения к нему со стороны Конгресса. Но были и другие причины беспокоиться, что его популярность — и даже само пребывание на посту президента — могла оказаться под угрозой. Практически всю свою взрослую жизнь, куда бы он ни поехал, Кеннеди везде искал сексуальных приключений. Неудивительно, что его статус делал его особенно заманчивой добычей для дам. Друзья, помощники и такие же, как он, сексуально озабоченные политики, объединив усилия, наперебой знакомили президента с представительницами прекрасного пола. В его донжуанский список входили кинозвезды, манекенщицы, родственницы друзей и дорогие девушки по вызову. Свидания часто организовывали сами женщины или третьи лица, сопровождавшие их на светских мероприятиях [298].

Кеннеди не стыдился и не скрывал своих любовных похождений. Когда ему предстояла поездка в Париж, французский посол обеспечивал ему встречи с дамами в период пребывания во Франции. Во время переговоров на Бермудских Островах он шокировал британского премьер-министра Гарольда Макмиллана, сообщив ему: «Если у меня три дня нет женщины, начинает ужасно болеть голова» [299]. В Нью-Йорке, где у него была квартира, он не раз ускользал от сотрудников секретной службы на какое-нибудь тайное любовное свидание. Повышенное сексуальное влечение было одним из многих побочных действий регулярно принимаемого им кортизона. Но Кеннеди никогда не искал средств борьбы с этим недугом [300].

В начале 1962 года появилась реальная угроза его репутации. Директор ФБР Эдгар Гувер, который обеспечил себе неуязвимость, собирая досье на президентов, членов Конгресса и других видных людей, стал не без удовольствия делиться с Кеннеди пикантной информацией о некоторых интересных привычках президента. Свои действия Гувер объяснял необходимостью защитить Кеннеди, одновременно давая понять, что может значительно подпортить ему карьеру. Среди многочисленных президентских «спутниц», как деликатно называл их Гувер, была некая Джудит Кэмпбелл, часто посещавшая Белый дом во время отсутствия там Жаклин и другие места свиданий, когда первая леди была дома. Доклад Гувера Кеннеди назывался «Джудит Э. Кэмпбелл, сообщница гангстеров». В нем говорилось, что «свободная художница» Кэмпбелл «связана с известными в преступном мире личностями, Сэмом Джанкана из чикагской группировки и Джоном Роселли из лос-анджелесской». Далее приводился длинный список сделанных с телефона Кэмпбелл звонков в Белый дом и места пребывания Кеннеди за пределами Вашингтона. Эта информация представляла особую опасность для Кеннеди, так как ЦРУ пользовалось услугами Джанкана и Роселли в своих упорных, хотя и бесплодных попытках отправить Кастро на тот свет. Ни о чем этом президент, по-видимому, ранее не знал, и был потрясен тем, что Гувер прямо угрожает ему и вполне может «слить» собранный материал прессе. Кеннеди немедленно прекратил отношения с Кэмпбелл. Но отношений с другими женщинами не прервал [301].

Не меньшую проблему представляло внушающее серьезные опасения состояние здоровья Кеннеди. К 1962 году ежедневные инъекции кортизона позволяли держать болезнь Аддисона, сам факт наличия которой Кеннеди держал в тайне, под контролем. Хотя полностью победить болезнь не удалось. Но он страдал и от других тщательно скрываемых недугов, среди которых, по некоторым утверждениям, были колит, простатит, бессонница и венерические заболевания. Каждый день его лечило множество врачей. При этом Кеннеди позаботился о том, чтобы о существовании, по крайней мере, одного из них — Макса Джекобсона, который часто по нескольку раз в день давал ему амфетамины, — другие доктора некоторое время даже не догадывались. По их предписаниям Кеннеди ежедневно делали уколы целого ряда самых разнообразных препаратов [302].

Самой серьезной проблемой для Кеннеди оставалась его спина. Боли в позвоночнике часто становились невыносимыми. Проблемы со спиной начались у него в юности, хотя семья Кеннеди продолжала утверждать, что они были результатом травмы, полученной им во время войны на Тихом океане. Особенно тяжело ему было в поездках, когда не было возможности отдыхать в течение дня. В 1961 году в Оттаве он участвовал в церемонии высаживания деревьев, организованной премьер-министром Канады Джоном Дифенбейкером, которого Кеннеди терпеть не мог. Копая, Кеннеди потянул спину и в течение нескольких недель страдал от такой сильной боли, что почти не мог работать и передвигался на костылях. Обычно он скрывал свои недуги от посторонних, оставляя костыли за пределами кабинета, в котором его ожидали посетители. По крайней мере, один из лечащих его врачей и несколько человек из сотрудников секретной службы предсказывали, что ему, возможно, второй президентский срок придется провести в инвалидной коляске [303].

Влияли ли недуги Кеннеди на исполнение им президентских обязанностей? Можно предположить, что, проживи он дольше, наступил бы момент, когда в силу плохого состояния здоровья он не смог бы больше возглавлять государство. Некоторые из лечащих врачей и брат Роберт предупреждали его об опасности чрезмерного употребления лекарств, особенно амфетаминов. Кеннеди всегда отмахивался от этих предостережений. Известно, что распространенным побочным эффектом ежедневного приема кортизона есть «повышенное чувство уверенности в своих силах и способностях» [304]. Однако эту же черту характера можно найти и у многих других политиков, которые никогда не принимали кортизон.