Олег Жиганков - Григорий Распутин: правда и ложь

В жизни Распутина прочно сплелись и домовитость, и бездомность. Он работал, как и все крестьяне, на пажити летом. А осень и зиму, которые мужики традиционно проводили в кабаках, он странствовал — богоискательствовал. Но он никогда не забывал о семье и был по-своему заботливым отцом и мужем, всегда помнил о том, что у него есть дом, и в этот дом возвращался. Этому же он учил и других.

Григорий был счастлив в своих странствиях, хотя в пути его подстерегало немало опасностей и приключений, счастлив был и дома, где его с любовью ждали жена Прасковья и дети. Впрочем, и в родной деревне Григорий не оставлял своего богоискательства.

«Мне недостойному пришло в голову достигнуть, взял, выкопал в конюшне вроде могилы пещерку и туда уходил между обеднями и заутренями молиться. Когда днем свободное время, то я удалялся туда и так мне было вкусно, то есть приятно, что в тесном месте не разбегается мысль, нередко и ночи все там проводил, но враг-злодей всяким страхом меня оттуда выживал — треском, даже было побоями, но я не переставал. Так продолжалось лет восемь…» [26] Платонов О. А. Терновый венец России. С. 320–321. .

Уже тогда, как видим, Григорию доставалось за его веру. Он был не таким, как все, и этого было достаточно, чтобы травить его. Тем не менее его духовный взлет продолжался, и в скором времени слава о старце Григории из села Покровского прогремит по всей Сибири и докатится до столиц. К нему приходили за советом, за помощью, врачеванием, и всем он старался помочь, всех встречал с одинаковой любовью.

Церковные историки не могут простить Григорию того, что у него не было своего старца, от которого бы он набирался по традиции духовного опыта. Но мало что в жизни Григория шло согласно традиции. Тем не менее некоторыми апологетами Распутина делаются попытки рассматривать в качестве старца, у которого якобы учился Григорий, упомянутого уже Макария. Вряд ли, однако, Макарий (Михаил Васильевич Поликарпов) сыграл принципиальную роль в жизни Григория. Матрена Распутина писала: «У отца никогда не было духовного наставника. Все, что он понял, он понял самостоятельно» [27] Распутина М. Г. Распутин. Почему? С. 36. .

И все же дружба между Григорием и Макарием была.

Макарий, известный на Урале как Пастух Михаил, слыл юродивым и прозорливцем. С Распутиным он, вероятно, встретился впервые только в 1905 году, когда Григорий был уже духовно сформирован. О пророчествах Макария ходило много рассказов. Маргарита Сабашникова, жена поэта М. Волошина, посетила Макария в 1910 году. Вот что она пишет: «В пустой комнате с маленькими закрытыми окнами, окруженный кудахтающими и взлетающими друг на друга курами, стоял человек высокого роста, но немного сутулый. Руки его с раскрытыми ладонями были подняты кверху, как будто он ловил руками невидимые потоки. Лицо его было вне времени. Глубокие морщины свидетельствовали о тревоге, тревоге не за себя. Глаза его, по-видимому, не знали сна. Он был одет как крестьянин, только на голове у него была монашеская камилавка, время от времени он поворачивался в разных направлениях и смотрел по сторонам и наверх, как будто хотел где-то что-то лучше рассмотреть. Иногда он обращался к курам и говорил с ними. Он был серьезен и строг.

Что-то захватывающее было в его облике, что-то, подобное присутствию, встреча взглядов. Все же он должен быть старцем, подумала я и опустилась перед ним на колени.

Он же посмотрел на меня через плечо и тихо сказал: „Не надо становиться на колени“. Потом он подозвал двух ссорящихся кур и подошел ко мне, все еще держа руки, поднятыми кверху. „Что Вы хотите от меня?“ — спросил он. „Я прошу благословить меня“, — ответила я, смутившись, так как не была готова к разговору. „Мы не попы и не монахи, раздающие благословения“» [28] Сабашникова М. В. Зеленая змея. СПб., 1993. С. 196. .

Интересные воспоминания о Макарии оставила подруга императрицы Александры Федоровны Романовой Юлия Александровна Ден, посетившая Верхотурье в 1916 году: «…Отшельник живет в самой глубине леса и его келью вполне можно принять за птичий двор. Он был окружен домашними птицами всех пород и размеров. Возможно, он считал птицеводство чем-то сродни миссии святого: нам предложили холодную воду и черный хлеб. Что такое кровать, отшельник не имел представления, так что нам пришлось спать на жестком глиняном полу. Должна признаться, что я несказанно обрадовалась, когда мы вернулись в Верхотурье и смогли принять ванну и лечь в мягкую постель» [29] Ден Ю. А. Подлинная Царица. СПб., 1999. С. 97–98. .

Варламов признает: «Таким образом дружбу Макария и Григория можно считать фактом, но фактом является и то, что никакого влияния на Распутина в молодости Макарий не оказывал. Более того, как говорил он на следствии в 1917 году: „Я рассказал ему (Распутину) о скорбях и невзгодах моей жизни, и он мне велел молиться Богу“. Так что и в этом случае „старцем“ был Григорий, который доходил до всего своим умом и охотно руководил другими» [30] Варламов А. Н. Григорий Распутин-Новый. С. 25. .

Благодаря Распутину Макарий дважды побывал в Петербурге, был представлен царю, в 1909 году государь лично поздравил Макария с Пасхой; сохранилась фотография, на которой изображены епископ Феофан (Быстров), Макарий и Распутин. Распутин, несмотря на свою молодость, сделался старцем для Макария. Умер верхотурский старец вскоре после Григория — в 1917 году.

Но вернемся в Покровское, где вокруг странника Григория образовался маленький кружок учеников, куда входили и мужчины — его шурин Николай Распопов, Николай Распутин, Илья Аронов, и женщины — Катя и Дуня Печеркины, родственницы Дмитрия Ивановича Печеркина. Этот кружок понемногу расширялся, и в него стало входить все больше жителей деревни. Вместе они изучали Слово Божие, прославляли Бога в песнопениях и молитвах.

И это сразу же бросилось в глаза местному духовенству, которое предприняло все возможные меры, чтобы разогнать эту группу, «секту», как их стали называть. Главное, что ставилось им в вину, было изучение Библии и пение каких-то нецерковных (не православных) духовных псалмов. Ничего предосудительного никто об этих людях сказать не мог — все отзывались о них только по-доброму и с уважением, как о настоящих христианах. Это еще более ожесточило местное и уездное духовенство, которое увидело в лице старца Григория себе живой упрек, если не вызов, конкуренцию.