Наталья Ковалева - Елена Рерих. Путь к Посвящению

Не ускользнули от внимания молодой сотрудницы Рерихов и необыкновенно теплые, душевные отношения между знаменитым художником и его женой. «На прогулке они всегда держат друг друга за руку. Так прекрасно [они] любят друг друга, такая нежность в обращении, такая чуткость в понимании и столько преданности во взгляде, когда смотрят друг на друга. Более прекрасной и гармоничной любви между мужем и женой я не видела» [790] .

Об отношении Николая Константиновича к жене-вдохновительнице Зинаида Григорьевна писала: «Е.И. он обожает, прямо молится на нее, она для него всё – весь мир. Между ними полная гармония, хотя они совершенно противоположны» [791] .

Противоположность эту Зинаида видела в чертах характера Елены и Николая Рерихов. Несмотря на удивительную духовную гармонию, супруги имели разные темпераменты, что обусловливало и неодинаковое – в эмоциональном выражении – отношение к философским вопросам бытия.

«Какая это дивная, но бурная душа, все мечется и все ищет – отмечала в дневнике Зинаида. – Все время старается разрешить тайны мироздания – сливается ли душа совершенная в Высшей Гармонии Духа или же продолжает свою эволюцию все дальше? Наше ли личное “я” все предчувствует или, как это говорят, Высшее Сознание или Голос Мастера? Где разница между инстинктом и духом? Как часто инстинкт бывает и высокого порыва, и когда он таковой – голос ли он духа или же только инстинкт? Потом Е.И. все думает, будет ли полная красота в будущих проявлениях их жизни, сообразно с обещаниями Мастера, или же она разочаруется? Она очень боится разочароваться в красоте проявления творческой силы. Верит в красоту ее и боится, что не всегда красота будет полной.

Е.И. жаждет высшего знания и стремится к нему. Не знает, чему еще научится за этот год в Нью-Йорке, мечтает о поездке в Индию и “надеется, что она ее удовлетворит”. Богатая, тонкая душа! Все эти переживания заставляют ее глубоко страдать. Она прямо умиляется и поражается спокойствию и непоколебимости Н.К., который верит и знает, что все случится как надо и в положенное время. Какие оба – огромные личности и какая разница между ними и в то же время полная гармония» [792] .

Сеансы на Монхигане

24 июля к Рерихам на несколько дней приехали супруги Хорши и Ф. Грант, чтобы поговорить о делах. Как отметила З. Лихтман, все члены внутреннего круга вместе с Хоршами провели пять часов за обсуждением наиболее важных дел. Хорши решили спонсировать часть затрат, связанных с развитием школы. Они сказали, что готовы дать деньги для школы и для «Корона Мунди». Как писала Зинаида Григорьевна, «нас теперь семь человек. М.М. уже давно сказал нам про семерых» [793] .

В июле была решена судьба картин Н.К. Рериха, составивших первую выставку «Корона Мунди». Еще в начале июля Рерихи записали сообщение Мастера М.: «Рерих может продать выставку Ло<���…>» [794] . Кто это был, они тогда не поняли и неверно интерпретировали указанное имя как «Лонгир». А в конце июля Хорш попросил Николая Константиновича уступить ему его картины, составившие первую выставку «Корона Мунди» [795] .

Как отмечала З. Фосдик, «…Е.И. начала перечитывать [Дневник] сеансов и, ища сообщение <���…> от 3-го июля 1921 г., тут же наткнулась на [запись] “Лучше продать картины L.”. Тогда это понято не было, а теперь мы догадались, что “L.” – Луис Хорш» [796] .

Возможно также, что, говоря о Хорше, Мастер назвал его духовное имя – «Логван».

Несмотря на чистую природную обстановку, здоровье Елены Ивановны в то время не было стабильным; трансформация организма в ходе Огненного Опыта тяжело сказывалась на самочувствии, как и прошлым летом в Санта-Фе. Зинаида Григорьевна отмечала, что у Елены Ивановны были периоды плохого самочувствия. Она ощущала тошноту, отвращение к еде [797] , общую слабость. «Рассказывает, что у нее было очень болезненное состояние в Санта-Фе прошлым летом, но другого характера, – очень пухли локти, и была тяжесть в теле – она должна была лежать. Продолжалось это дней десять, потом сразу прошло. А теперь это другого рода недомогание – она, видимо, худеет, и ей очень нездоровится» [798] .

Процесс открытия центров по-прежнему сопровождался у Елены Ивановны видениями, правда, нередко связанными с болевыми ощущениями. Одно из таких видений Зинаида Григорьевна описала в своем дневнике со слов своей духовной наставницы: «Удивительные видения были вчера у Е.И.: синие лучи, направленные на нее Мастером, и потом будто тяжелый предмет какой-то странной формы упал на нее, на грудь, и она буквально почувствовала физическую боль. А сегодня видела направленные на нее желтые лучи. Мастер ей пояснил, что ее теперешняя болезненность – результат открытия новых центров в ее организме и [именно] они вызывают в ней это болезненное состояние» [799] .

Лучи разного цвета, направляемые на Елену Ивановну Учителем, конечно, представляли собой энергии разной частоты, ориентированной на конкретные центры или их группы.

Учитель посоветовал Рерихам и Лихтманам проводить сеансы общения с Ним три раза в неделю: «Ощущение силы ищите в упражнениях с Аллал Мингом при разговоре 3 раза в неделю» [800] .

На сеансах были получены интересные сообщения и важные указания насчет дальнейшей деятельности. Во время сеанса 11 июля был дан рисунок – эмблема новой культурной организации, которую Рерихам и их сотрудникам надлежало создать в ближайшее время – «Корона Мунди» [801] . Как позднее записывала Зинаида Григорьевна, «…мы вспомнили, что знак и число Корона Мунди было дано 11 июля на Монхигане при нашем присутствии. И ведь мы все время получали одиннадцать стуков!» [802] .

11 июля и было принято сотрудниками Учителя М. в качестве даты создания новой организации.

10 августа Зинаида и Морис отправились домой, в Нью-Йорк, где их ждала работа в школе. Рерихи оставались на Монхигане еще на месяц, до 9 сентября. Однако с Монхигана они выехали вместе с Лихтманами, т. к. решили погостить пару дней у их друга Чарльза Крейна в Вудшелле. До Бостона они ехали все вместе – им было по пути.

Спустя месяц, 11 сентября, Рерихи вернулись в Нью-Йорк. Как писала Зинаида, «мы все встречали их на вокзале, а вечером пошли навестить их в отель. У всех было дивное настроение, чувствовалось, что приехал мозг и душа всего. На следующий день все собрались в Школе, много ценного мы услышали от Н.К., его идеи о “Корона Мунди” – начать дело не с большого дома и “окна на Пятой Авеню”, а незаметно, скромно, нащупывая друзей и врагов» [803] .

Рерихи и их ближайшие сотрудники – все семь человек – регулярно встречались в школе, обсуждая текущие дела, а иногда там же проводили совместные беседы с Учителем. В эти же дни, в сентябре 1922 года, было юридически закреплено создание «Корона Мунди». «В Школе было первое заседание с адвокатом относительно Корона Мунди. Были подписаны бумаги, распределены акции, и “Корона Мунди” официально вошла в жизнь» [804] , – писала в своем дневнике Зинаида Лихтман.