Наталья Ковалева - Елена Рерих. Путь к Посвящению

Эта черта – созерцательность, любовь к уединению и к размышлениям в тишине – сохранилась в ее характере на всю жизнь. В юности, так же как и в детские годы, сверстницы совершенно не привлекали ее. Как отмечала сама Елена Ивановна, «сильная и яркая черта в характере девочки – страстная любовь к природе и к одиночеству – четко, определенно обозначилась с самого раннего детства. Самые счастливые минуты и часы вспоминаются именно во время такого одиночества или при одиноком любовании природою» [40] .

Так же, как и Елене Блаватской в детстве, героине нашего рассказа была свойственна необычная любовь к природе, живой интерес к растениям и животным. Будучи маленькой, Елена собирала разные цветы и травы, толкла их в ступке и потом варила, чтобы получить жидкости красивого цвета, «как в аптеке» [41] .

По мере взросления ее тяга к природе обрела более глубокую, духовную форму.

Елена очень любила встречать утро на природе. До начала обязательных ежедневных занятий с разными учительницами, которых приглашали к ней родители, девочка одна убегала в излюбленные живописные уголки сада и там наслаждалась тишиной и красотой утра. Свежесть и прохлада утра, дуновение легкого ветерка, шепот листьев, ласковое тепло утреннего солнца – все это было наполнено для нее особым, недоступным для окружающих ее людей смыслом. Казалось, этой маленькой фее был ведом тайный язык природы, манившей ее к себе своей красотой и заключенным в ней сакральным смыслом.

«Уже будучи семнадцатилетнею девушкой, получив от матери разрешение выезжать по утрам на велосипеде в парк по определенным аллеям, с восторгом пользовалась этим часом, чтобы в одиночестве вбирать чистую утреннюю солнечную прану и любоваться всегда новой красотой окружающей природы» [42] .

Любовь к уединению, к размышлениям в тишине и к природе не покинула ее и во взрослом возрасте. Уже во время своей самостоятельной жизни, после замужества, по утрам Елена Ивановна оставляла себе два часа уединения. Как пишет З. Фосдик, Е.И. каждое утро приказывала часа два никому ее не беспокоить, говоря, что одевается, а сама использовала это время для чтения и размышлений [43] .

Зов милосердия

В характере девочки рано стали проявляться те черты, которые в индийской философии считаются неотъемлемыми признаками будущего Бодхисаттвы: любовь ко всему живому и нуждающемуся в помощи, сострадание, милосердие.

Девочка с раннего детства очень любила и жалела животных, особенно больных или раненых. Она подкармливала собак, подбирала и лечила птиц с подбитыми крыльями, заботилась о старых воробьях и о больных утятах. Подобрав где-то журавля со сломанным крылом, Елена поселила его на дворе усадьбы, кормила и лечила его. Девочка по своему желанию помогала прислуге заботиться о домашних животных и птице: живя в имении, она вставала рано утром и шла кормить всех коз, собак, лошадей и птиц, которые были в усадьбе. Вся живность обожала маленькую покровительницу и, завидев ее издали, радостно подбегала к ней. Зинаида Фосдик в воспоминаниях своих бесед с Еленой Ивановной отмечала, что она «…начиная с детского возраста, обожала больных и уродливых животных: собак, птиц с разбитыми и подбитыми крыльями, старых воробьев, некрасивых утят. Одно время она ухаживала за журавлем, у которого было сломано одно крыло. И “журка” бежал за ней, как собака, – она его кормила, лечила, но он, бедный, все-таки умер. Живя в имении, она вставала с раннего утра и ходила кормить всех птиц, лошадей, собак и коз в имении. Все они ее знали, все к ней бежали» [44] .

То же стремление – любить, помогать, заботиться – жило в душе девочки и по отношению к людям. Очень рано, уже лет в восемь, в ней пробудилось то, что можно назвать социальным сознанием: девочка понимала, что мир, в котором она живет, далек от справедливости. Выросшая в аристократической семье, в дворянской роскоши, Елена рано осознала имущественную и сословную разницу между людьми. Видя на папертях церквей и на улицах столичного Петербурга оборванных, просящих подаяние нищих, она не оставалась равнодушной к этому зрелищу, как большинство детей ее возраста, а испытывала горячее сочувствие к этим обделенным судьбой людям. Ей казалось нелепым и трагичным то, что в богатой, большой стране существуют нищие, голодные, бездомные люди. Именно поэтому среди ее любимых книг была «История кусочка хлеба».

Н.К. Рерих оставил интересное воспоминание об одном случае, произошедшем с Еленой Ивановной в ее детские годы и хорошо запомнившемся ей.

«На днях Елена Ивановна вспомнила трогательный эпизод из ее раннего детства. В Бологовской церкви семья Путятиных имела особое знатное место на клиросе. По праздникам все ездили на службу в праздничных нарядах. Е.И. помнит и белое платье с кружевами, и шелковые чулки, и белые сапожки. И вдруг она видит, как через решетку протягивается крошечная загорелая ручка и робко гладит белый сапожок. Е.И. так и застыла, чтобы не спугнуть девочку. Стало стыдно, незабываемо стыдно и за свое кружевное платье, и за шелковые чулки, и за белые сапожки, и за знатное место» [45] .

Другой ребенок, может быть, не осознал бы всего трагизма этой ситуации и вообще не обратил бы на этот случай особого внимания, но утонченной, не по годам развитой девочке он запал глубоко в душу. Всей душой маленькая Елена стремилась помочь бедным и обездоленным. «Часто вечерами, уже лежа в постели, девочка представляла себе, как она с ворохом теплых вещей идет в зимнюю стужу по темным улицам и, находя полузамерзших детей или же стариков, укутывает их и везет к себе домой, чтобы напоить горячим чаем с вареньем и булочками. <���…> Несколько позднее девочка никак не могла понять, как люди могут допускать существование нищих. В ее сознание не укладывалась такая вопиющая несправедливость, как существование людей, не имеющих ни угла, ни куска хлеба, тогда как страна могла давать всего вдоволь. Как могло правительство не заботиться, чтобы все были сыты, обуты и имели работу!» [46] .

В то время как ее сверстницы мечтали о новых нарядах и женихах-принцах, Елена думала о создании женской подвижнической и просветительской организации – Ордена или Общины Сестер, которые несли бы в народ знание и помощь во всех областях жизни. Уже тогда, в совсем юные годы, в сознании девочки сформировалась целая программа деятельности женской благотворительной, или скорее даже подвижнической, организации. Елена всерьез продумывала варианты устройства ясель и детских садов для женщин из бедных семей, думала она и об улучшении условий жизни семей фабричных рабочих. Такие мысли зарождались у Елены под влиянием рассказов ее кормилицы, многодетной женщины, муж которой был рабочим на Путиловском заводе. Кормилица Елены продолжала навещать ее родителей в дни больших праздников; девочка, живо интересовавшаяся жизнью рабочих, расспрашивала ее о том, как они живут. Конечно, слушая рассказы своей кормилицы, она приходила в ужас от каторжного существования рабочих и их семей при ничтожной оплате труда.