Мария Баганова - Майя Плисецкая

Засиделись тогда допоздна, расходились уже в ночи, и Родион развез поздних гостей на своей «Победе» по домам. Маршрут пролег таким образом, что Майя вышла на Щепкинском последней. По дороге они разговорились. Уже прощаясь, она обратилась к молодому композитору с просьбой — не смог бы он с пластинки записать на ноты музыкальную тему чаплинского фильма «Огни рампы». Майе нравилась эта мелодия, и она раздумывала о номере на сюжет фильма. Щедрин согласился и через несколько дней прислал клавир. Но что-то в последний момент помешало, и номер света не увидел. Щедрин обиделся — и прервал знакомство.

Второй раз Майя и Родион встретились лишь на премьере «Спартака» в 1958 году. На той премьере была вся театральная Москва и билетов было — не достать, но за несколько дней до премьерного вечера Плисецкая снова встретила Щедрина в салоне Брик, и он попросил у нее контрамарки. Она обещала.

История постановки «Спартака» — долгая. Композитор Арам Хачатурян еще зимой 1941 года в газетной статье сообщил, что по заказу Большого театра СССР совместно с либреттистом Волковым и балетмейстером Моисеевым приступает к работе над балетом «Спартак». А последняя точка в партитуре была поставлена А. Хачатуряном лишь в начале февраля 1954-го. С тех пор «Спартак» ставился на разных сценах много раз, и каждый раз — на основе нового, измененного либретто. На сегодня в мире существуют более 20 версий постановки.

Сюжет балета лишь примерно основывается на известных исторических фактах, а частично — на эпизодах из одноименного романа Джованьоли. Легионы Римской империи, возглавляемые жестоким полководцем Крассом, вторгаются в мирные селения. Среди захваченных в плен, обреченных на рабство людей — Спартак и его невеста Фригия. Он не может с этим смириться, не мыслит свою жизнь в рабстве. На рынке продают рабов и Спартака разлучают с Фригией. Красавицу доставляют к полководцу Крассу, но его постоянную подругу куртизанку Эгину настораживает интерес полководца к новой рабыне. На празднике Красс приказывает привести гладиаторов: пусть сражаются насмерть в шлемах без глазниц, не видя друг друга. Победителем оказывается Спартак, но такая победа приводит его в отчаяние: ведь он убил друга. Спартак принимает решение бороться за свободу. Его поддерживают и другие гладиаторы.

Поиски Фригии приводят Спартака на виллу Красса, войска Спартака окружают его дворец. И вот уже Красс попадает в плен к гладиаторам. Но Спартак не хочет расправы, он предлагает Крассу в открытом честном поединке решить свою судьбу. Красс принимает вызов и проигрывает. Спартак гонит его прочь — пусть все узнают о его позоре.

Месть Красса не знает пределов, он полон решимости разбить войска восставших рабов и собирает легионеров. Спартак готов принять бой. Но Эгина вместе с куртизанками пробирается к гладиаторам и соблазняет самых морально неустойчивых из них, заманивая в ловушку и передавая в руки легионеров Красса. В неравном бою с легионерами гибнут Спартак и его верные друзья. Фригия находит тело Спартака и оплакивает его как героя.

Постановка была богатой, масштабной и очень дорогой. Эгина в начале появлялась во дворце Красса из нижнего люка, на подъемнике, в струях настоящего фонтана. А в финальной сцене поднималась по мраморной лестнице в золотом шлеме с длинными перьями, в искрометной кольчуге, в изумрудном шифоновом хитоне. Игорь Моисеев делал партию Эгины специально для Плисецкой. Роль вышла эффектной, драматичной, очень чувственной и даже страшной. Так, одна поклонница призналась балерине: «Я вас всегда обожала. А после этой роли я вас ненавижу!» Некоторые сцены Эгины были на грани дозволенного: секс в те времена был в СССР под запретом.

В гладиаторских поединках участвовала вся мужская часть труппы. Все переливалось красками, кипело, полыхало. Костюмы искрились перламутром, играли цветастой вышивкой театральных камней.

Утром следующего дня Щедрин позвонил Майе по телефону и наговорил комплиментов. Потом попросил разрешения прийти в класс, посмотреть ее репетиции. Мол, работает над новым балетом, а знает о предмете недостаточно. Плисецкая великодушно дала разрешение. К этой репетиции она подготовилась особенно: надела новый французский эластичный купальник, облегавший ее стройное тело. Такой фасон и материал были в то время редкостью. Майя купила его у фарцовщицы за большие деньги — но оно того стоило.

Она начала репетиции с соблазнительных па Эгины из «Спартака», потом перешла к разминке. «На Щедрина обрушился ураган фрейдистских мотивов.» — шутила потом Плисецкая. Смущенный композитор поспешил уйти, но потом позвонил красавице балерине и предложил покататься по Москве. «Старикашка Фрейд победил», — хихикала Майя. Она без раздумий согласилась. Потом была еще одна встреча, и еще одна. Она оставляла ему билеты на свои спектакли, потом они вместе гуляли по городу или катались. Встречались в композиторском доме на улице Огарева, где Щедрин жил с матерью, Конкордией Ивановной, и у нее, на Щепкинском, ночами прислушиваясь, как продрогшие чекисты в по-прежнему исправно сопровождавшей балерину машине слежки включали шумно детонировавший мотор, чтобы согреться.

По выражению самой Плисецкой это был «головокружительный роман». В 58-м они провели вместе целое лето в Карелии, в лесу возле Ладожского озера, в Доме творчества композиторов в Сортавале. Они понимали, что их взаимное чувство не случайно и не мимолетно, что это — навсегда.

«Сортавальское лето было всплеском счастья. Жили мы в крошечном коттедже, прямо в лесу, среди гранитных валунов, в совершенном отдалении от людей. Коттедж был из одной малюсенькой комнаты. Метров семь-восемь. Туалет — весь лес. Ванная — Ладожское озеро. Комары не щадили. По ночам снаружи лоси терлись о наши дощатые стены. В дожди в домике было зябко. Коттедж не отапливался. Крыша чуть протекала. Но мы лучились радостью. Что человеку, мудрые философы мироздания, в конце концов, нужно — задам вновь извечный вопрос?..» — писала она в дневнике.

В августе Майя Михайловна поняла, что ждет ребенка. Встал кардинально важный вопрос: танцевать или детей нянчить? Плисецкая выбрала первое. Она сознательно отказалась от возможности иметь детей, поскольку не могла позволить себе потерять рабочую форму из-за беременности. Щедрин без восторга, но согласился.

Десятилетия спустя предприимчивая девица, пользуясь поверхностным внешним сходством, принялась выдавать себя за дочь Майи Михайловны Плисецкой. Балерина сразу же отвергла новоявленную «родственницу», во всеуслышание объявив: она не рожала никогда. Да, была беременность, но она сделала аборт. Это было ее решение, и судить себя за него вправе только она сама. Да еще ее муж — а он смирился. «Балет предусматривает помимо всего прочего замечательное телосложение и отличную физическую форму, — признал Родион Щедрин. — После родов с любой женщиной происходят революционные изменения. Многие балерины потеряли свою профессию.»