Роман Трахтенберг - Лучшее (сборник)

Девочка, пришедшая ко мне на работу, начинает новый этап своей жизни. Узнает, наконец, всю правду, которую самцы думают о ней на самом деле. Честно и жестко, зато не приукрашено. Ей же кроме меня никто этого не скажет. Ведь цель самца — завалить бабу в постель, а для этого все средства хороши. Поэтому он льстит и врет, говорит комплименты и дарит цветы.

…Итак, с именами понятно? Тогда переходим к личному. К вопросу, который всех интересует. Как же может проходить сексуальная жизнь такого большого коллектива?! Там же должны быть ссоры, раздоры, борьба за первенство?

Могу сказать, ничего этого в нашей славной труппе не было! Некоторые говорят, что нельзя трахаться там, где работаешь. Дескать, тогда баба сразу начинает гнуть пальцы, показывать всем, что она здесь королева. На самом деле, не все так однозначно: я считаю, что нужно спать либо со всеми, либо ни с кем (первый вариант интересней). И делать это открыто.

Мое правило — честность, и только честность. Никаких обещаний, которые не собираешься исполнять. Я именно так себя и веду. И потому спать с ними мне легко. Они мне верят, не строят насчет меня планов. Мы просто получаем удовольствие. Схемы в отношениях нет. Кого-то приходится уговаривать долго. А кого-то нет. Помню, одну «Лахудру» я трахнул прямо во время программы. Отошел со сцены на пять минут, пока там шел танцевальный номер, зашел в туалет, нагнул девицу и, считая минуты до окончания композиции, все сделал. Вернулся вовремя.

Вообще-то надо сказать, что, работая в эротической атмосфере, к ней притираешься очень быстро. Ну, ходит голая тетка. А вот вторая пошла. Пятая, десятая. Кажется, что может надоесть уже до чертиков. Но только потом сам удивляешься тому, что этого не происходит. Ты не застрахован даже от того, что желание возникнет внезапно и спонтанно, как у подростка. Помню, однажды во время программы ко мне подошла официантка и, очень волнуясь, сообщила, что гости просят ее станцевать голой на столе. Можно ли ей это сделать: они пообещали хорошо заплатить. Я видел, что у этих ребят полно денег и им хочется приколоться. Ведь не в каждом заведении такое реализуемо. И потому разрешил.

Через минуту поднял глаза и посмотрел на ее столик. Она танцевала крайне неловко, просто не умела, видно было, как она стесняется и как хочется ей заработать деньги. Но от ее тощего тела шел такой адреналин, что я возбудился. Сутки я не мог избавиться от этой картинки в мозгах: халдейка танцевала, при этом боясь, возбуждая и возбуждаясь. Хотя сама девочка никогда не казалась мне интересной. На другой день я поймал ее в коридорчике и затянул в туалет. Она оказалась совсем не против. Я закрыл дверь на защелку, как обычно это делал, и быстренько ее трахнул. А потом эта шлындра всем рассказывала, что я ее изнасиловал. Как будто это можно сделать, когда в метре от нас за тонкой стенкой находилась толпа народа. Это не исключение. Это правило (постоянный бабский принцип выгораживания себя): «Не виноватая я. Он сам пришел!» Знаем, проходили.

…Как-то наняли на работу в качестве «девочки гоу-гоу» бабушку, прости Господи, сорока девяти лет. Придумали для нее очень смешной номер. Битый час я пытался объяснить ей, что от нее требуется, но после третьей попытки понял — она в этом не Копенгаген. И от усталости сказал: «Ну, пошли тогда трахаться». — «Пошли! А куда?!» — бодренько согласилась она. «Ого себе!» — подумал я.

И пришлось пойти…

В туалете попросил ее сначала сделать минет — оказалось, она не умеет! Предложил научить, но старушке хотелось секса жестокого и ненасытного. «На учебу времени нет, кто-то зайти может», — заметила она.

В общем, для возрастного рекорда, было забавно. Она всего на год младше моей мамы…

А однажды у нас работала девица из Белоруссии. Не очень аппетитная. Не знаю, то ли совсем там плохо живется, но девочку убедили делать порнономер. Получала она за это деньги меньшие, чем получали наши стриптизерки за рядовые танцы голышом, но ведь и танцевать она не умела. Чувствовалось, что деньги ей очень и очень нужны. И поэтому каждый вечер на сцене она «развлекалась» с бананом. А я каждый вечер все это внимательно разглядывал. И поэтому каждый вечер после программы я, естественно, подходил к ней и говорил: «Ну чего, коза, покувыркаемся?!» На что она каждый вечер обычно говорила: «Уйди, чудовище».

И тут появилась информация, что через три дня она возвращается домой. В ее услугах больше не нуждались. Расстроилась, конечно, сильно, но выбора ей не оставили. Времени устроиться куда-то еще нет, гостиничный номер, который снимал клуб, у нее отбирали.

— Ну что, уезжаешь? — Я тогда ничем не мог помочь ей в карьере и подошел проститься. — Уезжаешь, а вот с Трахтенбергом так и не попробовала. Будешь жалеть.

— Рома, понимаешь, у меня полтора года не было мужика. Я очень хочу секса. Но не с тобой! — заявила она.

Отчего-то я обиделся. Не хочет, ну и мне не очень-то хотелось. Это было только ради прикола, поиметь бабу, которая естествует с бананом при народе. Но неужели банан (в целях экономии один и тот же) хуже меня?

И вот назавтра ей уезжать, а она вдруг дозрела: подходит ко мне и говорит, крепок ли я еще в своем желании? Но я уже нашел девочку на вечер, у меня другие планы.

— А ты точно завтра едешь? Или, может, послезавтра?

— Завтра днем поезд.

Прикинул, что, раз так, ну не отказываться же. Перенес свою встречу на другой вечер и пошел с ней в ее сраную гостиницу. В ее жуткий и грязный номер. Благо, что хотя бы рядом.

У входа сидел вахтер. Он уперся, что время два часа ночи, и он не хочет меня пускать. Пришлось дать сто рублей. Тогда это было как 20 долларов. Поднялись выше. На ее этаже сидела бабушка, которая нахально запросила 150. Это было уже слишком!

— Извини, красавица, я пойду домой, — заявил я.

— Стой! — сказала девочка. — Я заплачу.

И произошло то, что мне ужасно понравилось и было в моей жизни все лишь еще пару раз. ОНА ЗАПЛАТИЛА.

…Я тащусь, когда женщина платит за тебя. И большинство самцов тоже, хотя это против правил, и они редко такое себе позволяют. Но это приятно. Именно тогда и понимаешь, что она хочет тебя не меньше, чем ты ее!

…Второй раз в моей жизни за меня платила девушка, пригласившая пообедать. Мне тогда очень захотелось почувствовать себя женщиной, циничной, наглой, вульгарной, берущей все, что плохо лежит. Конечно, потом наступила моя очередь водить ее по ресторанам. Но это было потом.

А был еще случай, когда две девушки предлагали мне деньги. Такие холеные, в золоте, в брильянтах. Девочки подвалили после программы и сказали, что им очень понравилось. Они бы хотели еще. И готовы заплатить триста долларов, если я буду выступать только для них у них же дома.

Девочки, заметьте, очень симпатичные.